По ту сторону реальности

— Не думай, что только вам хочется вернуть себе власть, — Максим с удовольствием наблюдал, как посерело от злости лицо Ирмы.

— Кто еще? — прошипела она, приблизив свое лицо к нему.

— Да тут куда ни посмотри, вокруг претенденты в регенты, — с издевкой проговорил Максим.

— Что мне стоит прикончить тебя прямо сейчас, а потом твою девчонку? — ведьма повернула руку и с силой дернула ее.

Шею Макса обвило гибкое и длинное растение, разорвать которое не было сил. Оно обвилось вокруг его горла и с каждой секундой затягивалось все туже и туже. Повалившись на колени и пытаясь оттянуть тугое растение, маг с ненавистью посмотрел на ведьму.

— Можешь сделать это прямо сейчас, — прохрипел он, — но вас ожидает месть со стороны тех, кто потерял своих близких. Вам не простят подлый удар в спину, и сегодняшняя атака не пройдет бесследно. Думаешь…- сил говорить не было, он задыхался, перед глазами все плыло, а в голове был туман, — думаешь избавишься от меня, и все закончится? Нет…все только начнется…

Ирма со злостью дернула руками, и путы, сжимавшие шею Макса, исчезли.

Он обессиленно повалился на землю, хватая ртом воздух.

— Я принимаю твое условие, — со стальными нотками в голосе проговорила ведьма, — но, если ты что-то замышляешь, я убью девушку на твоих глазах, истязая ее по сантиметру.

При ее словах Максим с силой сжал траву — искушение разорвать чернокнижницу было столь велико, что по телу прошла дрожь.

— Думаешь, я не вижу, что происходит? — шепнула ему на ухо ведьма, — у тебя есть пять часов, что очень великодушно с моей стороны. Не правда ли?

Поднявшись на ноги, Максим шаткой походкой пошел прочь, чувствуя испепеляющий взгляд ведьмы. В нем самом бушевал такой гнев, что если бы он мог материализоваться, то не оставил бы вокруг живого места.

Одно утешало его: Оля скоро будет дома.

*

Когда маг появился на пороге башенной комнаты, ему показалось, что с того времени, как он оставил Ольгу здесь, прошла целая вечность. Чувствуя себя виноватым перед ней, Максим опасался, что девушка не захочет даже видеть его, но она сделала вид, что ничего не произошло.

Но самым трудным для Максима было смотреть в глаза Дану, и он всячески избегал его взгляда. Он с щемящей тоской понимал, что время неизбежно приближает его друга к страшной вести.

Какой будет реакция Дана, догадаться несложно. И Макс не знал, что он будет делать, что говорить и как вообще вести себя в такой ситуации. Единственное, о чем он знал, так это о том, что всегда будет винить себя за смерть Аксиньи.

Максим чувствовал, как силы его иссякли, внутри, кроме боли, ничего не осталось, а вместо души была тьма.

Конечно, Ольга и Дан заметили его состояние, но на все их расспросы он отвечал молчанием или односложными фразами.

Через время показалась знакомая изгородь, обвитая диким виноградом. Пройдя сквозь нее, компания оказалась перед воротами, через которые медленно проходили люди.

Дан бросил на Макса недоуменный взгляд.

— Что это значит? — спросил он, всматриваясь в толпу.

— Долго рассказывать, — отстраненно ответил Максим, — пойдем.

Когда они подошли ближе, Дан увидел своего отца, который помогал перейти через открытый портал и следил, чтобы в очереди был порядок.

— Что ты тут делаешь?! — Дан схватил отца за рубашку и отвел в сторону.

— Дан, мальчик мой, — Ян порывисто обнял сына, после чего, отстранив от себя, внимательно осмотрел его. Как же давно он не видел сына и теперь сожалел, что был таким упрямым и не сделал первого шага к примирению.

— Все в порядке? — отцовская нежность встревожила Дана. Отец вообще редко проявлял свою любовь, а после того, как он стал помогать Максу, и вовсе перестал обращать на него внимание.

— Мне так жаль, — глаза мужчины заблестели от слез, — так жаль, что столько времени мы не общались. Я считал, что ты предал нас…сможешь ли ты простить меня?

— Я никогда не держал на тебя обиду, — Дан с удивлением наблюдал за отцом, за толпой магов и ведьм, чинно переходящих через портал, и пытался понять, что происходит.

— У нас мало времени, — подал голос Максим, — нужно торопиться.

— Ты объяснишь в конце концов в чем дело? — возмущенно проговорил Дан, сверля мага взглядом.

— Здесь небезопасно, после нападения чернокнижниц многие погибли, нельзя допустить, чтобы все повторилось, — ответил за Макса Ян.

— Нападение чернокнижниц?! — волна тревоги захлестнула его, и Дан впился взглядом в толпу.

— Максим тебе не рассказал? — растерянно произнес мужчина.

— Да из него слова не вытянешь! — проговорила молчавшая до этого Ольга, — значит было нападение?! Вновь?! Почему ты ничего не сказал?!

— Это что-нибудь изменило бы? — устало поинтересовался Макс.

— Ты неисправим…- с горечью сказала девушка.

— Где мама? Она уже перешла портал? — спросил Дан —знакомой фигуры в проходящих через ворота людей он не видел.

Повисло молчание, Макс и Ян переглянулись.

— Почему вы молчите?! — Дан начал терять терпение. Вокруг происходило что-то странное и тревожное, но никто ничего не объяснял.

— Твоя мама…. — Ян сжал плечо сына и выразительно посмотрел на него. Проговорить «умерла» он был не в силах.

— Как? — упавшим голосом произнес Дан, догадавшись о самом страшном, что могло произойти, и почувствовав, как внутри него все похолодело, — как ты мог допустить это?! — Дан одернул отцовскую руку и отшатнулся от Яна, как от прокаженного.

— Все произошло очень быстро, — с болью в голосе проговорил Ян, — я не успел…

— Не успел?! — в глазах Дана «стояли» слезы, — а где был ты?! — он резко развернулся к Максу, — тоже не успел?!

— Дан, — Максим прекрасно понимал его чувства, и ему было очень тяжело от того, что нет возможности помочь единственному другу, — мне очень жаль.

— Ненавижу вас! Тебя в особенности! — Дан толкнул Макса в грудь, — столько лет я был рядом, помогая тебе во всем! А ты даже не смог защитить мою мать! Ты…

— Не говори то, о чем будешь жалеть, — спокойно проговорил Макс, хотя внутри у него все разрывалось. Не успел…почему? Как так вышло, что он ничего не смог сделать?

«Это моя вина, и только моя» — с горечью подумал он.

— Ненавижу! — Дан побежал вперед, потом вдруг остановился и, подняв камень, швырнул его вдаль. Осев на землю, он закричал так, что всколыхнулся воздух. Это был крик раненого зверя, крик такого отчаяния и боли, что казалось, он разорвет душу и тело напополам.