По ту сторону реки. Ярилина рукопись
Шрифт:
– Какая же?
– Ходят слухи, что в Заречье зимой происходит нечто такое, чего нельзя видеть нам – молодым колдунам.
– Что? – прошептала завороженно Полина.
– Не знаю! Ой, мне пора! Ты извинишь? Мне надо… – тут его глаза расширились, он кого-то увидел в толпе и поспешил прочь от Водяной Колдуньи.
– Внимание! – прокричала Лиса, похлопав в ладоши.
Музыка немедленно стихла.
– Дорогие друзья, поздравляю вас с окончанием осени и началом Зимних Обрядов. Давайте поднимем бокалы за удачное усыпление природы и за ее удачное пробуждение в будущем. За нашу будущую силу. С праздником Покрова!
– Ура! С праздником! – закричали ребята.
Тут же на столах, на полу, на подлокотниках кресел появились сотни крошечных свечек, горящих белым пламенем. Полина моргнула, на секунду ослепнув
* * *
– Так-так, сматываешь удочки? – хитро спросила Лиса, поймав его за локоть.
Сева кивнул.
– А Муромца тут бросишь?
– Он сам захотел остаться, – ответил Сева.
– Я бы посоветовала ему избегать подобных праздников в связи с… А, Ирвинг, и вы здесь!
Лиса улыбнулась и поспешно протянула руку Ирвингу, который только что появился в дверях. Сева, воспользовавшись паузой, стремительной походкой покинул Огненный чертог, чтобы оказаться подальше от этой восторженной толпы. Время он провел неплохо, можно даже было сказать, что в компании Анисьи и ее подруг было весело. К тому же, как он надеялся, Водяная Колдунья поняла, что ее жалкие попытки оградить их от него ни к чему не привели. Естественно, она почувствовала это, раз так быстро встала и ушла. Митя же предпочел остаться на празднике. Что ж, Севе и правда нельзя было находиться там вместе со всеми, чтобы не испортить веселье друзьям. Чего доброго, еще и девушка, которая нравилась Арсению, ненароком перекинет свое внимание на Севу, а этого он бы себе не простил.
Обидным было только то, что он настолько увлекся разговором с Маргаритой и Анисьей, что забыл взять себе что-нибудь поесть. Теперь пустой желудок дал о себе знать заунывным урчанием. Возвращаться в Огненный чертог, где в самом разгаре было дарение свечей, смысла не имело, поэтому единственным выходом из сложившейся ситуации была столовая.
Сева бегом пересек освещенный холл и по темному узкому коридору добрался до массивной двери столовой. Она была незапертой. Внутри помещение, обычно такое светлое, тонуло во мраке ночи, проникавшей сквозь огромной величины окна. Спинки стульев еле-еле различались в темноте. Здесь было пусто и холодно. И найти хоть какую-нибудь еду не представлялось возможным. Но Севу это не остановило, он осторожно прокрался вдоль столиков и сел в дальнем углу на кресло. Темнота и безмолвие, окутавшие его с ног до головы, завораживали. Внезапно тишина была нарушена скрипом половиц и легкими шажками. Недалеко от Севы появился домовой:
– Вы хотите есть, сударь?
– Да, если можно.
– Но почему вы не на празднике?
– Хочу побыть один, – сказал Сева первое, что пришло в голову.
– Ясно. Что будете?
– Горячее молоко. И что-нибудь из еды, не знаю точно, что я хочу…
– Одну минутку.
Домовой исчез, а вернувшись, поставил на стол поднос с большой кружкой молока и тарелкой картофельных драников.
– Спасибо, – сказал Сева в пустоту и принялся за ужин.
После жаркого и шумного Огненного чертога находиться здесь было очень приятно. Воздух в столовой был холодным, но зато свежим. Сейчас можно было просто закрыть глаза и представить себя сидящим в своей комнате, или библиотеке Муромцев, или где-нибудь еще. Открыть глаза, снова закрыть. Да, ничего не менялось. Мрак оставался мраком, непроглядным и черным. Все вокруг было призрачным и словно ненастоящим, только горячее молоко каждым глотком напоминало о реальности происходящего. Остальное же все походило на сон с единственным отличием: во сне подсознание само по себе решало, кому и когда появиться или исчезнуть, а сейчас приходилось четко формулировать свое желание.
– Интересно, если я захочу, чтобы кто-нибудь пришел… – подумал Сева ради эксперимента и слегка удивился, когда дверь бесшумно открылась и в темную столовую вошла невысокая девушка.
Удивился он и тому, что в руках она держала свечу Покрова, горящую холодным серебристым пламенем. Не хватало еще романтично настроенной барышни и ее признаний в вечной любви!
– Мне ее подарили только что, – объяснила девушка, и Сева узнал ее по голосу.
Ее звали Аленкой. Она уже прошла Посвящение.
Аленка
села напротив, поставив маленькую свечу на стол. В отблесках слабого огня черты ее лица читались плохо, и Сева вновь подумал, что все вокруг напоминало сон, потому что вместо Аленки здесь можно было представить любую другую девушку. И ничего бы не изменилось… Или изменилось бы?– Почему ты тут сидишь? – спросила она.
– Жду тебя, – ответил Сева с иронией в голосе, но собеседница не поняла его сарказма.
Она была красивой. В данный момент Сева ее почти не видел, но хорошо помнил ее лицо. Помнил, потому что год или два назад уже вот так сидел с ней вдвоем. Эти воспоминания вдруг нарисовали в его голове дальнейший план действий.
– Ты сбежал с праздника так рано… Я думала, ты ушел домой, а ты здесь… Сегодня останешься в Белой Усадьбе? У себя? – спросила она.
– Не совсем, – допивая молоко, ответил Сева.
* * *
Пока на первом этаже Белой Усадьбы все сверкало от десятков белых свечей, верхние этажи тонули в полумраке. И если внизу было шумно от музыки, разговоров и смеха, то в пустых коридорах стояло безмолвие. В одной из комнат мужской половины Усадьбы было так же темно, как и в остальных. Комнату могла бы освещать свеча Покрова, но она была забыта в столовой, и поэтому ничто не нарушало загадочного мрака, который мог таить в себе все, что угодно. На этот раз он скрывал юношу и девушку, стоявших очень близко друг к другу. Сева, чуть отступив назад, подальше от входной двери, потянул за собой свою спутницу.
– Кстати, – шепнул он. – Ты так и не сказала, кто подарил тебе эту глупую свечку.
– Твой знакомый, – еле слышно, словно стараясь не нарушить тишину этой части здания, отозвалась Аленка. – Арсений.
– Что? Кто?? Повтори! – Сева почувствовал, как по всему телу разлилась неприятная тяжесть, и он чуть ли не выкрикнул свой вопрос.
– Я сказала – Арсений. А что?
– Нет! – Сева закрыл лицо ладонью. – Нет!
– Сева, что-то не так? Что случилось? Се…
Но Сева уже ее не слышал. Он схватил со стула свой свитер и выскочил за дверь.
Глава седьмая
Небывалый тупик
Подарок в виде свечки Покрова Полина так и не получила, да и остальные девочки тоже. А таинственные поклонники Маргариты и Анисьи не дали о себе знать. Но расстраиваться из-за этого было бы просто нечестно, потому что сами подружки никому ничего не подарили, хотя Маргарита была уверена, что Анисья отдала бы свою свечку Севе, если бы тот не сбежал с праздника.
Под конец торжества рядом с девочками еще сидели несколько молодых людей, готовых продолжить беседу, подружки все же решили отправиться спать. Анисья с Василисой пошли искать Батмана, чтобы он показал им свободные комнаты, а Маргарита с Полиной поплелись на второй этаж. Полина принялась пересказывать подруге свой разговор с Арсением Птицыным, но в холле Огненную Колдунью перехватил Егор Маливиничок, и Маргарита с понурым выражением лица осталась слушать какую-то его историю, которую он непременно желал рассказать ей и именно сейчас. Полина сочувственно улыбнулась подруге и продолжила свой путь одна. Едва добравшись до нужного этажа, она вздрогнула от страха, потому что чуть не столкнулась с Севой, который вылетел на лестницу со скоростью света и, даже не заметив Водяную Колдунью, помчался наверх. Такой способ передвижения показался Полине нехарактерным для этого колдуна, вечно невозмутимого и спокойного. Должно было случиться что-то поистине существенное, чтобы заставить его изменить своей обычной манере поведения. Полина вздохнула и направилась к комнате.
Неделя пролетела незаметно, хотя и была омрачена плохим настроением Анисьи из-за того, что не нашлась ее книга по Звездословию. Девочки закатывали глаза и многозначительно переглядывались каждый раз, когда их подруга принималась обвинять Асю Звездинку в краже. Хотя зачем Звездинке понадобилась эта книга, Анисья объяснить не могла.
– Возьми у Мити Звездницу! – воскликнула Маргарита. – У него же раньше было Звездословие.
– Так я же и пользовалась его книжкой! А теперь потеряла. А Сева сказал, что уже давно отдал кому-то свою книгу. Что мне теперь делать?