По ту сторону снов

Ее внимание обратилось к яркому полумесяцу впереди.

– Планета пригодна для жизни?

– Мы полагаем, да.

– Вот почему вы откупорили меня? Для участия в ее исследовании?

– Нет. Мы в шести миллионах километров от планеты и вовсю тормозим. Выйдем на ее орбиту через два дня. Не представляю, как мы справимся с посадкой, но уж так или иначе справимся, когда дойдет до дела. Нет, вы здесь, потому что наши сенсоры обнаружили некий объект в первой точке Лагранжа этой планеты.

Корнелий закрыл глаза, и изображение сместилось, сфокусировавшись на точке Лагранжа в полутора миллионах километров над освещенным солнцем полушарием планеты – точке, где гравитационное притяжение звезды полностью уравновешивалось гравитацией планеты. В этом месте находилось нечеткое пятно, на котором не могли сосредоточиться то ли сенсоры, то ли взгляд Лоры. Пятно казалось пестрым, словно было составлено из тысяч мелких пятнышек.

– Что это? – спросила Лора.

– Мы называем его Лесом, – сказал Корнелий. – Группа объектов длиной около одиннадцати километров, поверхность которых имеет искажения, как у нашего приятеля небесного властителя.

– Разновидность небесных властителей?

– Вряд ли. Форма другая. Эти объекты тонкие, с утолщениями в виде луковиц на одном конце. И еще кое-что. Вся точка Лагранжа излучает сигнатуру квантового состояния, отличную от остальной части Бездны.

– Еще одна иная квантовая среда? – скептически спросила Лора.

– Похоже на то.

– Как такое может быть? – Плечи Лоры опустились, когда она внезапно поняла, зачем ее откупорили – ее и других научников, которые находятся здесь, на мостике. – Вы предлагаете нам отправиться туда и выяснить, что это?

Корнелий кивнул.

– Я не могу затормозить «Вермиллион» в потенциально враждебной среде для проведения научного исследования. Моя главная задача сейчас – привести корабль в целости и сохранности к пригодной для жизни планете. Поэтому была собрана небольшая научная команда. Вы отправитесь на шаттле к Лесу и проведете все исследования, какие только сможете. Вылазка может оказаться нам полезной, а может и нет. Но, честно говоря, на данном этапе все, способное добавить хоть что-то к нашей базе знаний, должно считаться полезным.

– Да, – покорно сказала Лора, – я понимаю.

– Возьмете четырнадцатый шаттл, – сказал капитан.

Лора почувствовала, что четырнадцатый был выбран не просто так. Об этом говорило ожидание, пропитавшее мысли капитана, но она все никак не могла сообразить, в чем дело. Лора велела юз-дублю извлечь файл из ее ячейки памяти. Данные о шаттле проносились в ее уме, а она все еще не понимала…

– Почему именно его?

– У него есть крылья, – тихо сказал Корнелий. – В случае отказа одной из основных систем вы все равно сможете выполнить аэродинамическое торможение и спуститься на поверхность планеты.

Наконец до Лоры дошло.

– А, точно! Шаттлу не нужны установки инверсной гравитации для посадки.

– Шаттлу не нужны.

Ее кровь заледенела, словно вернувшись к температуре стазиса. «Вермиллион», длиной более километра и даже близко не аэродинамической формы, полностью зависел от антигравитации, чтобы сбросить скорость до нуля относительно планеты, и от инверсной гравитации, чтобы опуститься вниз и приземлиться легко, как перышко. Разумеется, все важные системы корабля были дублированы, и неоднократно, а движущиеся части отсутствовали, делая сбой почти невозможным. В нормальной Вселенной.

– Как только подтвердится пригодность планеты для жизни, я запущу все двадцать три шаттла с орбиты, – сказал Корнелий. – «Виконт» и «Бердан» сделают то же самое.

Лора скомандовала своему юз-дублю сместить фокус настенной панели на планету. Но он по-прежнему не мог взаимодействовать с сетью корабля.

– Э-э… сэр, а как вы загрузили свои приказы в командное ядро?

– Через Гея-сферу. Ее узел восприятия – единственная из наших систем, не затронутая Бездной.

А узел восприятия, создающий Гея-сферу на корабле, встроен в корабельную сеть, поняла Лора. Это интересно, какие системы продолжают работать в Бездне, а какие нет.

Лора подумала, что центр подготовки к вылазкам выглядит точь-в-точь как мостик «Вермиллиона»; только серо-синий ковер оказался заметно светлее. В качестве причины она предположила кофе, который на мостике шесть лет расплескивали на пол. Удивительно: проект строительства трансгалактических кораблей для колонизации столкнулся с бюджетной проблемой – дело было то ли во времени, то ли в эстетике дизайна. Когда дошло до помещений в командном отсеке «Вермиллиона», кто-то просто нажал кнопку «дубликат».

Вместе с Лорой в команде четырнадцатого шаттла было пять человек. Собравшись вместе, они напоминали компашку приятелей наутро после особенно разгульной вечеринки. Все выглядели дерьмово, смущенно пялились в свои кружки с травяным чаем и грызли сухие галеты.

Лора села рядом с Ибу, профессором граватоники, который почти вдвое превосходил ее размерами, причем тело его состояло из сплошных мышц. Стазис не пощадил и его. Плоть обвисла, отчего казалось, что он странным образом сдулся, а его обычно бронзовая кожа была серой, еще бледнее, чем у Лоры. Мужчина скорбно взирал на свое тело.

– Отказ бионоников – он хуже всего, – признался профессор. – Чтобы вернуться в форму, понадобится уйма времени.

– Интересно, как континуум Бездны отличает природные органеллы от бионоников, – сказала Лора. – В основе своей они одинаковы.

– Биононики не секвенированы в нашу ДНК, – высказала мысль Аянна, физик квантового поля. – Они не естественны. Должен быть какой-то способ обнаружить различия.

– Больше похоже на дискриминацию, – сказал Джоуи Стейн, их теоретик гиперпространства. Его опухшие щеки непрестанно подергивались, и Лора заподозрила, что его откупорка прошла с осложнениями. – Все наши микроклеточные ячейки работают как миленькие. А они не являются естественной частью человеческого генома.

Теперь они часть нас, – сказала Аянна. Она расчесывала длинные каштановые волосы, морщась, когда дергала за спутанные пряди.

– Бездна откликается на наши мысли, – сказала Лора. – Кто-нибудь пробовал думать, что биононика действует?

– Да мы об этом не просто думаем, а молитвы возносим, – отозвался Ибу.

Рохас, пилот шаттла, сел рядом с Джоуи. Капитан Корнелий вывел его из стазиса месяц назад, прося помощи в планировании посадки «Вермиллиона» на планету. У него была здоровая белая кожа северянина и мощный подбородок, покрытый проступившей к вечеру щетиной, и Лора подумала, что он единственный из них не похож на третьесортного зомби.