По ту сторону Солнца

Немного постояв, он спросил:

– Ты не собираешься уходить?

Саня молча встал, они вышли из офиса, и Саня запер его.

– Санек, дай мне ключи. Я свои сунул куда-то, а завтра надо будет забрать товар.

Ключи от офиса были у Сани, у Соколова, у одной из девушек и всё. У Васьки ключей никогда не было. Саня хотел спросить у него, где он взял ключи, но не стал ничего спрашивать, зная, что тот всё равно правду не скажет. Саня отдал ему ключи и молча пошёл к машине.

– Санек, да ты не дрейфь, всё будет ништяк, – попытался приобнять его Васька за плечи. – Поедем в ящик, – так он называл один ночной клуб, из-за отделки того под дерево, отчего он действительно напоминал ящик изнутри, – Я тебя там с такими тёлками познакомлю.

Саню передернуло. Он терпеть не мог слова "ништяк", а людей его употреблявших он просто на дух не переносил.

– Мне домой надо, – молча сел Саня в машину и поехал домой, заметив на прощание на лице Васьки злую усмешку…

5.

"…Как заявил на своей пресс-конференции широко известный патриот и депутат Альфред Генералов, он, долгое время работая санитаром в морге при тюрьме и занимаясь научными исследованиями, в результате длительных изысканий и наблюдений пришел к выводу, что все особо опасные преступники – убийцы, грабители, насильники и извращенцы, имеют на своей правой ягодице родинку. Родинки могут быть самые разные: от огромных до почти незаметных, но они у этой категории лиц обязательно присутствуют, и обязательно на правой ягодице. Поэтому сейчас Альфред Петрович создаёт Лигу защиты от правоягодичников, которая будет разыскивать всех лиц с родинками на правой ягодице и вести за ними пристальное наблюдение…".

( Из сообщений агентства ИАНВ).

Андрей стоял на остановке уже минут пятнадцать, и за это время мимо него не проехал ни один автобус, ни один троллейбус. Он же, однако, такой странности не замечал, обдумывая смысл полученного письма.

Полчаса назад, когда Андрей уже собирался покинуть квартиру, он заметил на полочке в прихожей вчерашний конверт и вскрыл его. Внутри оказался лишь один листок бумаги с непонятным вензелем вверху. Отпечатанный на принтере коротенький текст особой ясности не внёс, хотя Андрей, и прочитал его дважды.

"Многоуважаемый господин Стрельцов!

Наше общество – ОВИС, считает нужным сообщить Вам, что мы крайне рады узнать о Вашем существовании. Приглашаем Вас посетить наш съезд и прибыть в г. Пролетград. Все расходы по проживанию и проезду возьмёт на себя наша дочерняя организация – Кружок любителей старины.

Будем Вам премного благодарны, если и письмо с приглашением, и саму поездку Вы сохраните в тайне от кого бы то ни было. Такое обстоятельство вызвано в первую очередь нежеланием организаторов съезда к возможному излишнему ажиотажу.

Настоятельно рекомендуем Вам прибыть на съезд, так как это касается как Вашей дальнейшей судьбы, так и судьбы всего Отечества".

Дальше шла непонятная подпись какого-то ответственного секретаря и написанные от руки число и адрес, по которому следует прибыть на регистрацию участников съезда.

Так ничего толком и не поняв, Андрей машинально сунул непонятное письмо в карман и отправился на остановку. По дороге и на остановке он еще раздумывал над полученным посланием и, в конце концов, решил, что это или какая-нибудь очередная рекламная кампания или шутка кого-нибудь из друзей. Придя к такому выводу, он обратил наконец-то внимание на отсутствие общественного транспорта.

Народ на остановке то прибывал, то убывал, но уехать никто не мог. Люди подходили, ждали минут пять, десять и, как будто что-то вспомнив, уходили.

Некоторые из стоявших тихо, вполголоса переговаривались между собой, провожая взглядами проезжающие мимо грузовики с солдатами.

Андрей обратил внимание, что транспорта на улице сегодня вообще мало. И, наверно от этого, на улице было непривычно тихо. И, то ли от этой непривычной тишины, то ли от этих грузовиков с солдатами, атмосфера была какой-то напряженной и тревожной. Андрей уже начисто забыл о письме и почему-то вспомнил о Татьяне. Кто-то на остановке произнёс: "недовольных сейчас много", и тут, наконец-то, Андрей вспомнил, что сегодня за день. А день был и в самом деле особенный.

Вот уже второй раз проходил День всеобщего недовольства. И по новому закону граждане дважды в год – осенью и весной, могли выходить в последнюю субботу октября и апреля на улицу и выражать своё недовольство по любому поводу. Единственное условие – демонстрации должны быть мирными. В прошлый День недовольства Андрей был на работе и не видел тогда, что творилось на улице, только отрывки по телевизору, сегодня же он смог наблюдать всё воочию.

Пока ничего особенного он еще не видел, но общественный транспорт в центр уже не шёл, и такое обстоятельство людьми на остановке мало приветствовалось, и хотя бы по этому поводу, но многие лица уже выражали недовольство.

Андрей посмотрел на часы – Татьяна скоро уже должна закончить работу. Она работала в парикмахерской в центре, и Андрей решил обязательно встретить её сегодня с работы. Он уже собирался пойти к ближайшему телефону и позвонить ей, предупредить, что он может задержаться, но в этот момент прямо рядом с ним остановился микроавтобус и водитель предложил желающим рассаживаться. Андрей, а следом за ним и ещё несколько человек ринулись в автобус.

Проехать в центр им не удалось, поскольку везде дорогу преграждали цепи вооружённых пластиковыми щитами и дубинками солдат.

Видимо, в этот день выражать недовольства им не полагалось. Впрочем, особого довольства их лица тоже не выражали, что Андрею было не совсем понятно, ибо по его разумению побывать в городе всё же лучше, чем заниматься хозработами в части, как это обычно бывает по субботам в армии. Милиции нигде видно не было. Очевидно, они где-то в другом месте организованно выражали своё недовольство по поводу негативного отношения к ним общества и неприятия их деятельности преступниками.

Перед цепью солдат водитель вынужден был остановиться, Андрей расплатился с ним и дальше отправился пешком.

Чем ближе он приближался к центру, тем народу вокруг становилось больше и больше. Причём народу становилось не только больше, но он ещё и качественно менялся. Если дальше к окраинам публика в основном была просто любопытствующая или же стремящаяся куда-то по сугубо личным делам, то ближе к центру преобладал народ, исключительно болеющий за интересы всего общества. Впрочем, Андрею, как и некоторым другим любопытствующим и праздношатающимся, казалось, что многие, выступающие за общее дело, преследуют при этом и свои шкурнические интересы.

В одном месте Андрей увидел, как возникла лёгкая потасовка между малочисленной группой граждан, протестующих против "людоедского" – как было написано у них на транспаранте Закона о лицензировании убийств, и их оппонентами, требующими снижения платы на лицензии и выдачи малоимущим слоям населения таких лицензий на убийство бесплатно. Сторонников законных убийств было значительно больше, чем противников, и последним пришлось бы худо, не вмешайся появившиеся солдаты. Под командой бравого офицера, им удалось оттеснить и разделить враждующие стороны, не причиняя, впрочем, ни тем, ни другим особых повреждений.