По ту сторону тени

Прошло несколько минут, прежде чем Элена вспомнила о второй записке, написанной незнакомым женским почерком.

Меня зовут Ви. Я — мокрушница, расправившаяся с Джарлом, и это я похитила Ули. Кайлар оставил тебя, чтобы спасти Логана и убить халидорского короля-бога. Твой возлюбленный спас Сенарию, и думаю, ты им гордишься. Если поедешь в Сенарию, я предупредила Мамочку К., чтобы отдала тебе все, чем я владею. Бери, что хочешь. Если нет, Ули будет в Часовне вместе со мной. Думаю, Кайлар тоже вскоре сюда приедет. Есть еще кое-что… да рука не поднимается написать. Ради нашей победы мне пришлось совершить нечто ужасное. Никакими словами не искупить того, что я с тобой сделала. Прости, здесь нет моей вины. Как бы хотелось все исправить, но это не в моих силах. Когда приедешь, можешь требовать любого возмездия за мой проступок, я готова расплатиться даже собственной жизнью.

Ви Совари

По телу Элены пробежали мурашки. Кто эта женщина, которая одновременно является непримиримым врагом и преданным другом? А куда подевалась обручальная сережка Элены? Что имела в виду незнакомка, упоминая об ужасном преступлении, которое ей пришлось совершить?

В голове молнией мелькнула страшная догадка, и Элена почувствовала, как противно засосало под ложечкой. У той женщины, с которой они разминулись всего на пару минут, в левом ухе сверкала сережка. Нет, не может быть… Нет! Нет!

— Господи! — воскликнула Элена и побежала к конюшне, где стояла ее лошадь.

Каждую ночь ему снились разные сны. Вот Логан стоит на помосте и смотрит на это прелестное ничтожество, Тэру Грэзин. А она идет впереди армии, состоящей из одних трупов. Или выходит замуж за человека, которого презирает, только для того, чтобы осуществить свои честолюбивые замыслы. В тот день Логан не смог пойти против собственного сердца. Его отец женился на женщине, отравившей ему всю жизнь и навеки лишившей счастья. Логан так не смог.

В тот день Логан потребовал, чтобы Тэра принесла присягу вассала на верность господину. Круглый помост напоминал Дыру, в которой он заживо гнил во время халидорского нашествия. Тэра отказалась от присяги. В своем сне Логан, вместо того чтобы подчиниться и избежать раскола армии в канун битвы, произнес роковые слова: «Приговариваю тебя к смерти за измену».

Сверкающий клинок просвистел в воздухе, Тэра попятилась назад, но очень уж медленно, и в следующее мгновение на нежной шее зияла кровавая рана.

Логан подхватил ее и вдруг увидел, что держит на руках другую женщину, да и место совсем не то. Из рассеченного горла Дженин хлещет кровь, стекая ручьем на белоснежную ночную сорочку и обнаженную грудь Логана. Халидорские воины, ворвавшиеся в спальню новобрачных, заходятся от хохота.

Логан бросился на них и проснулся в кромешной темноте и полном одиночестве. Некоторое время он не мог понять, где находится, а потом вспомнил все. Дженин погибла, а Тэра — его королева, которой он присягнул на верность. Поклялся служить верой и правдой до конца дней. Слово Логана значит гораздо больше обычной клятвы, в нем заключается его понятие о справедливости. Итак, если королева приказывает добить остатки халидорского отряда, нужно подчиниться и выполнить приказ. Логан всегда готов убивать халидорцев.

Логан выглянул из темной походной палатки и увидел капитана телохранителей Калдросу Уин. Во время халидорского нашествия бордели Мамочки К. стали для женщин самым безопасным местом в городе. Мамочка К. принимала только самых красивых женщин или обладательниц экзотической внешности. Они первыми пролили халидорскую кровь. Это событие получило название Ночи крови — Нокта Хемата. Логан прилюдно поблагодарил женщин и оказал им подобающие почести, и они поступили к нему на службу. Все, кто мог сражаться, бились до конца и погибали, спасая Логану жизнь. После сражения в роще Пэввила он распустил остатки ордена Подвязки, оставив только Калдросу Уин. Ее муж был из числа десяти охотников-чародеев, и супруги никогда не разлучались. Так что Калдроса решила продолжить службу.

Калдроса носила на левой руке сшитую из заколдованных халидорских боевых знамен подвязку, которая сверкала даже в темноте. Женщина была прелестна, с оливковой, как у всех сетцев, кожей и гортанным смехом. Она любила рассказывать разные истории, которых знала великое множество и неизменно утверждала, что все они правдивые. Кольчуга не подходила Калдросе по размеру, и она накинула сверху рыцарский плащ с белым кречетом, который разрывает концами крыльев черный круг.

— Пора, — сказала Калдроса Уин.

В палатку заглянул генерал Агон Брэнт, а потом зашел внутрь. Во время ходьбы ему по-прежнему приходилось опираться на две палки.

— Вернулись разведчики. Халидорские военачальники думают, что устроят нам засаду. Если выступим с юга, севера или запада, придется преодолевать непроходимый лес. Остается еще один путь, через лес Темного Охотника. Если он и правда существует, там легко укрыться. Случись мне выступить с сотней воинов против тысячи четырехсот человек, лучшего места и не найти.

Всего месяц назад, столкнувшись с аналогичной ситуацией, Логан не стал бы колебаться и, наплевав на все древние легенды и сказания, повел бы армию через лес Охотника. Но там, в роще Пэввила, легенда ожила и сожрала тысячи людей. Еще недавно Логан не сомневался, что сумеет отличить суеверия, созданные фантазией темных людей, от опасностей, подстерегающих в реальной жизни, однако после встречи с ферали от его уверенности не осталось и следа.

— Если там халидорцы, почему они не направились на север, к перевалу Квориг?

В ответ Агон только пожал плечами. Вот уже целую неделю все ломают голову над этим вопросом. В напавшем на лагерь отряде были опытные воины, ничем не походившие на халидорских недотеп, какими их знал Логан. Даже уходя от армии Логана, они ухитрялись совершать набеги, из-за которых Сенария потеряла около сотни человек. Халидорцы не потеряли ни одного. В конце концов Агон решил, что они имеют дело с отборным отрядом, состоящим из воинов неизвестного халидорского племени, с которым сенарийцам до сих пор встречаться не доводилось. Логану казалось, что он решает замысловатую головоломку, и если его старания не увенчаются успехом, армия сенарийцев погибнет.

— Ты по-прежнему хочешь ударить по ним с флангов? — спросил Агон.

Неразрешимая головоломка ухмылялась в лицо беззубым ртом, а правильный ответ никак не складывался.

— Да, — откликнулся Логан.

— И ты, конечно, настаиваешь на своем решении и хочешь сам вести кавалерию через лес Охотника?

Логан молча кивнул. Если приказываешь людям идти навстречу неведомому чудовищу и, возможно, принять хоть и геройскую, но смерть, нужно разделить их участь.

— Очень дальновидно с твоей стороны. А какая отвага… — восхитился Агон.

Он очень долго служил знати и мог позволить себе похвалу, которая звучит хуже любого оскорбления.

— Прекрати, — оборвал его Логан, принимая из рук Калдросы шлем. — Пойдем лучше убивать халидорцев.

4

Вюрдмайстер Неф Дада зашелся лающим, чахоточным кашлем, а когда приступ прошел, шумно отхаркнул мокроту в руку. Наклонив ладонь, он наблюдал за каплями слизи, падающими в грязь, потом поднял голову и посмотрел на остальных вюрдмайстеров, собравшихся вокруг его походного костра. Ни на одном лице не отразилось отвращение, и только самый молодой из них, Борсини, растерянно мигал. Никому не удастся прожить долго и получить звание вюрдмайстера, полагаясь только на магические силы.