По ту сторону тысячелетия

Готен вскочил. Абакус поспешил к нему и заключил в отеческие объятия.

— Мы у тебя в долгу, — сказал Готен, и это звучало очень искренне.

Абакус отмахнулся:

— Ведь мы друзья, не правда ли?

— Конечно, — отвечал Готен, хотя не далее как нынче днем он отрицал это.

— Тогда не будем более тратить слов по этому поводу.

— Но что привело тебя сюда, да еще в такой час? — спросил Готен.

— Я только ненамного опередил вас на дороге, — объяснил Абакус. — Ты не знал об этом?

Готен отрицательно покачал головой:

— Иначе я предложил бы тебе ехать вместе с нами.

— Какое совпадение, не правда ли? — Абакус улыбнулся, но в его улыбке и тоне было что-то неискреннее. — И какое счастье!

Деа показалось, что о ней забыли. Девочка тоже поднялась.

— А как вы узнали, что мы в опасности? — Черные птицы-стрелы все еще не выходили у нее из головы: острые клювы, сложенные крылья… Неужели это и вправду был только обман зрения?

Абакус высоко поднял бровь:

— Я уже раньше заприметил этих четверых. Они шли по дороге мне навстречу. Я едва успел скрыться в чаще. А немного позже услышал их голоса — и ваши.

Сказав это, он отвернулся от Деа и более не удостаивал ее своим вниманием, обращаясь только к Готену:

— Похоже, судьба хочет связать нас, мой друг. Я помню, что ты сказал во время нашего разговора в цитадели. И все же вновь спрашиваю тебя здесь и сейчас: не хочешь ли ты еще раз подумать над моим предложением? Нам очень нужен такой человек, как ты. И когда настанет время, ты мог бы поддержать меня.

Когда настанет время? Деа наморщила лоб. О чем говорит Абакус? И какое предложение он имеет в виду? Готен ничего не рассказывал ей.

— Нет, Абакус, — ответил ее отец, и было видно, что ему явно не по себе. — Я… еще не готов к этому.

— А когда ты будешь готов? — Абакус испытующе смотрел на него.

— Я не знаю, и это правда. Дай мне еще немного времени. Я должен все как следует обдумать.

— Ну что ж, это уже не такое решительное «нет», как в прошлый раз.

Готен кивнул:

— Ты спас жизнь мне и моей дочери.

— Я не хочу, чтобы это стало единственной причиной подумать над моим предложением.

— Нет. Есть и другие, ты же знаешь.

— Не испытывай мое терпение слишком долго, Готен.

Абакус повернулся и снова исчез в темноте. Чуть позже по ту сторону деревьев раздался звон подков лошади, быстро удалявшейся по дороге.

В ту ночь Деа так и не получила ответа на свои многочисленные вопросы да и в последующие дни тоже.

Готен молчал.

И раздумывал.

Ужас из северной страны

Хотя февраль уже близился к концу, снегопады вновь усилились. Земля промерзла настолько, что падавшие на нее снежинки больше не таяли, и конь с трудом тащил повозку по пушистым сугробам. Готен и Деа очень медленно продвигались вперед.

Однажды вечером они сидели в общем зале придорожного трактира, грелись у открытого камина, жевали жесткое мясо и обжигались горячим медовым напитком.

Целая компания угольщиков, одиноко живших в лесах и встречавшихся только по вечерам в трактире, оживленно беседовала о чем-то. Трактирщик, толстый мужчина в грязном кожаном фартуке, балансировал между столами, разнося деревянные кружки и кубки, перебрасывался словечками с некоторыми из гостей и время от времени бросал робкие взгляды на Готена. Он, конечно, не знал своего нового посетителя: путники слишком далеко уклонились от обычных маршрутов Готена. Тем не менее хозяин трактира чувствовал, что от незнакомца в темном облачении исходит нечто угрожающее. И тут Деа впервые поняла, что мрачная аура отца охватывает и ее: всюду люди смотрели на нее с недоверием и явной тревогой. От стола угольщиков до них доносились обрывки фраз:

— Они уничтожают все, что подвернется под клинки…

— Никто не может справиться с ними…

— У них на головах рога, а волосы растут даже из глаз и ртов…

— Я собственными ушами слышал, как они призывали на помощь черта…

— Они приносят в жертву людей, и особенно молодых девушек…

— А знаете ли вы, что они превращаются в демонов?.. Да, это правда — если у них начинает кипеть кровь, они становятся настоящими бестиями!

Только теперь Деа начала прислушиваться к разговору. Это была не просто болтовня за кружкой пива и вина. К ее удивлению, отец оставался невозмутимым и не отрывался от еды.

— Ты слышал это? — шепнула она ему.

— А?

— Слышал ли ты, что рассказывают эти люди?

Он кивнул:

— Ага.

— Ну и?..

— Что «и»?

— Разве тебя это не интересует, о великий гонитель ведьм?

Он отстранению посмотрел на нее:

— Сейчас я ужинаю.

— Это я вижу. — Деа не собиралась сдаваться. — Но ведь эти люди говорят о демонах! О человеческих жертвоприношениях! О служителях черта! Тебя это совсем не волнует?

— Не в данный момент. — Он положил в рот очередной кусок мяса и начал без всякого удовольствия пережевывать его.

— Что с тобой стряслось?

— Я голоден и пытаюсь кое-что предпринять против этого.

Равнодушие отца вывело девочку из себя. С ним что-то происходит, но что? Таким она его еще не видела.

Она с негодованием отодвинула свой табурет и встала.

— Если ты не хочешь заниматься демонами, — сказала Деа с отчаянной решимостью, — то займусь я.

Готен вздохнул и закатил глаза.

— Они болтают всякую чепуху. Мне это знакомо, поверь.

— Ах, вот как? А что, если они правы?

— Все равно у нас нет времени возиться с подобной ерундой.

— Но это же твоя дурацкая обязанность! — Она говорила так громко, что трактирщик удивленно уставился на нее.

— Деа, пожалуйста! У нас есть более серьезные дела. Нечто… большее!

— Да? И что же это такое? Я уже много дней прошу тебя рассказать мне о твоих планах. Но ты ничего не говоришь. Ни словечка! Проклятие, я же не твоя лошадь, я — твоя дочь! Иногда я размышляю о тебе, о твоем поведении. И от этих мыслей становится не слишком весело.

Кажется, впервые за весь вечер Готен действительно ее услышал.

— Что ты хочешь сказать?

— Ах, не обращай внимания! — Она вскочила, пылая от возмущения, поправила свою длинную фуфайку и твердым шагом направилась через весь зал к столу, за которым сидели угольщики.

Мужчин окутывала жуткая смесь запахов пота и сапог, которые все они сняли под столом и выставили для просушки. Но даже это не отпугнуло Деа. Она чувствовала: настало время что-то доказать Готену. Показать, что за время, проведенное с ним, она повзрослела. Что она уже достаточно выросла и сама может схватиться с ведьмами и демонами. Разве события в городе не доказали, что она обладает особым талантом? Именно она разоблачила демона, разглядев его под маской проповедника. Пусть кто-нибудь еще попробует сделать то же самое!