По велению короля

– Все верно, – согласился Дункан.

– Постараюсь не слишком затруднять вас, – пробормотала Эллен. – А завтра прибудет моя служанка Лейги. Она и станет прислуживать мне.

– Дитя мое, судя по вашему виду, вы никого не можете затруднить, – усмехнулась монахиня. – Удивительно, что вы оказались так проворны, чтобы убить своего насильника, пусть его душа вечно горит в аду. Как вам это удалось?

– Мэгги! – воскликнул Дункан, явно шокированный вопросом сестры.

Монахиня весело глянула на брата:

– Пусть я посвятила свою жизнь Господу, это еще не значит, что совершенно несведуща в мирских делах.

– Дед подарил этот кинжал, когда мне исполнилось семь лет, – пояснила Эллен. – Он и научил меня им пользоваться. И велел носить его днем, а по ночам класть под подушку. Он очень надеялся, что я никогда не пущу кинжал в ход для самозащиты, но добавил, что я должна знать, как это делается, если возникнет такая необходимость.

Она вынула из притороченных к поясу ножен небольшой клинок и показала монахине.

Та взяла кинжал, любуясь искусной резьбой на рукоятке. Провела пальцем по лезвию, отметив, как остро оно заточено.

– Прекрасное оружие и достойно тебе послужило, – заметила она, отдавая кинжал. И, неожиданно сунув руку в карман сутаны, вынула почти такой же. – Отец подарил мне его с тем же наказом, что и твой дед, – пояснила она.

– Кости Христовы! – выругался лэрд. – Ты же монахиня, Мэгги!

– О, да брось ты, Дункан! Неужели воображаешь, будто сутана и монашеские обеты защитят меня от насилия?! – удивилась Мэгги и, погладив брата по щеке, добавила: – Ты такой милый мальчик, младший братец! Каждая женщина, даже монахиня, должна быть готова защитить себя.

Эллен невольно хихикнула: уж очень смешное лицо было у изумленного лэрда.

– Сестра Маргарет Мэри права, Дункан, – вмешалась Эллен. – Мы вовсе не столь беззащитные создания, как привыкли думать мужчины.

– Пожалуйста, Эллен, зови меня просто Мэгги, – попросила монахиня.

– Женщины – слабый пол, – изрек Дункан. – Таков Божий закон. Первым был создан мужчина, а потом из ребра Адама – женщина.

– Рада слышать, что ты это знаешь, – хмыкнула Мэгги, лукаво подмигнув Эллен. – Не уверена, что Господь возложил на женщину тяготы вынашивания и рождения младенцев только потому, что они слабее мужчин, младший братец. Но сейчас настал час ужина, а мы тут болтаем. Я вижу, что слуги уже несут блюда на высокий стол. Полагаю, вы проголодались после долгого путешествия по холоду. Сегодня мы зажарили олений бок.

Они направились к столу, где оказалась не только оленина, но и каплун в сладком соусе и окорок, густой овощной суп, свежий хлеб и печеные яблоки с корицей, в густых сливках. Все это полагалось запивать превосходным октябрьским элем, и Эллен искренне наслаждалась едой.

После ужина женщины вернулись к камину, а лэрд вместе с управителем куда-то исчезли.

– Ты молишься за черную душу насильника? – спросила монахиня.

– Каждый день, – призналась Эллен, уже успевшая рассказать свою грустную историю.

– Но ты вышла бы за него, не попытайся он взять тебя в первую же ночь после приезда? – допытывалась Мэгги.

Эллен покачала головой:

– Нет. Болгэр был прав. Я строила планы, как сбежать. Разве я могла снова жить в Лохерне? Да мне страшно было входить в зал! Воспоминания о дедушке и бедном Доналде, привязанных к стульям и убитых, не давали бы мне покоя. И хотя знаю, что мой долг – выйти замуж за выбранного мне жениха, честно говоря, я видеть не могла Болгэра Макартура. Невежественный, невоспитанный, грубый мужлан! Мало того, он и не думал скрывать, что завел любовницу. Бедняжка Энис. Она так глупа!

– Ты знаешь эту девушку? – удивилась Мэгги.

– Да. Когда-то она была моей служанкой, и принцесса Маргарет отослала ее домой за распутство. Потом она сказали мне, что беременна от Болгэра. Жители севера одинаково относятся к своим детям, как законным, так и незаконным. Если она родит сына, он может унаследовать Лохерн. Впрочем, клан Макнабов наверняка попытается оспорить права Макартуров и забрать Лохерн в уплату за гибель бедного Доналда.

– Хорошо, что тебе удалось ускользнуть, – покачала головой монахиня.

– Но что станется со мной теперь? – вздохнула Эллен. – У меня не осталось ни земель, ни денег, ни приданого. Какой мужчина захочет меня в жены? Из наследницы лэрда Лохерна и завидной невесты я превратилась в нищую и бездомную. Полагаю, я должна попросить тетушку короля взять на службу меня и Пейги. Она добрая женщина.

– Ты слишком далеко заглядываешь, дитя мое. Доверься Господу! Он направит тебя. А следующие несколько месяцев ты проведешь в Даффдуре, где тебе ничего не грозит. Вряд ли мы до весны получим послание короля. В горах уже лежит снег, а это значит, что всякие путешествия невозможны.

Ободренная добрыми словами монахини, Эллен решила начать новую жизнь. Ей отвели просторную комнату над залом, с большим очагом, так что девушке всегда было тепло. Двойное окно выходило на юго-запад, поэтому ветер редко задувал в щели. Кроме того, на окнах были закрывающиеся изнутри ставни и тяжелые занавеси из полотна и бархата. Такие же висели над дубовой кроватью И служили дополнительной защитой от холода. Рядом с кроватью помещался небольшой столик с подсвечником. Еще один дубовый стол находился у окна. А перед камином стоял единственный дубовый стул с вышитым сиденьем и спинкой. Полы в комнате были деревянными, а перед камином лежала большая овечья шкура. Вторая, поменьше, была постелена перед кроватью. К своему удивлению, Эллен обнаружила еще одну комнату, совсем маленькую, где помещались кровать и крошечная тумбочка с подсвечником.

Значит, Пейги получит свое гнездышко, хотя Эллен знала, что старая няня вряд ли будет довольна. Зато Эллен радовалась. Она давно уже отвыкла спать в одной комнате со служанками, а Пейги на кровати будет куда удобнее, чем на раскладной кровати. Что же весьма уютная обстановка, учитывая, что Даффдур был всего лишь приграничным замком. Может, ей, как гостье, отвели лучшие покои? Она спросит Сима. Не годится никого выгонять с насиженного места.

Пейги прибыла только на закате следующего дня и, хотя очень устала, обрадовалась, увидев дом.

– Что же, вполне обустроенное место, – заметила она Эллен. – Услышав, что нас посылают на границу; я побоялась, что здесь обитают одни дикари.

Ее карие глаза вбирали все окружающее. К удивлению Эллен, служанка пришла в полный– восторг при виде своей спальни.

– Я слишком стара и толста, чтобы делить с кем-то постель, – откровенно призналась она. – Мне по душе уют и удобства, дитя мое.

Ноябрь подходил к концу. В декабре дни стали еще короче. Становилось холодно. Вокруг расстилался унылый пейзаж. Но обитатели Даффдура жили своей привычной жизнью. Мэгги настояла на том, чтобы священник, отец Айвер, каждое утро перед завтраком служил мессу в зале, Дункан не смог отказать сестре. И каждый день они молились за черную душу Болгэра Макартура, хотя Мэгги твердо заявила, что Господь уже простил Эллен грех убийства подлого насильника.