По велению короля

– И сэр Роджер все это время вел себя, как подобает джентльмену? – допытывался Дункан.

– Муженек, лучше выскажи начистоту все, что таишь в сердце! Овладел ли он мной? Делила ли я с ним постель? Не делила, – сухо сообщила Эллен, убеждая себя, что это и есть чистая правда. – Но несколько раз ласкал и целовал, намереваясь взять силой. Он и не скрывал своих намерений, тем более что ненавидит всех женщин, считая их распутницами. Называл меня шлюхой. Считал, что меня легко соблазнить, если оторвать от окружающего мира и лишить общества. Когда же он понял, что я не сдамся, вознамерился затащить в свою постель. Почти неделю назад привел меня в зал и разъяснил, что намеревается со мной сделать.

Именно в тот день я узнала, что Йен Джонстон тоже попал в лапы сэра Роджера. Ему повезло меньше: он гнил в подземельях свыше пяти месяцев. Хозяин замка велел привести его из этого гнусного места. Он зарос щетиной и отрастил длинную бороду. От него несло, как из свиного хлева. Сэр Роджер пообещал ему свободу, если он согласится помочь в одном деле. Конечно, Джонстон был готов на все, как и любой другой, просидевший почти полгода в подземной темнице.

– Какую новую пакость затеял этот английский дьявол?

– К нему ненадолго приезжал гонец от самого короля Генриха и привез Колби послание, вернее, загадку. Король передал сэру Роджеру, что в лапе льва торчит заноза и он желает, чтобы эту занозу вырвали.

– Лев – это Англия, а заноза – Яков Стюарт, – сразу же понял лэрд Даффдура.

– Совершенно верно, – кивнула Эллен. – А вот Колби не сумел разгадать истинный смысл королевского послания, и я совершила ужасную глупость, пояснив, что лев – это и есть Генрих Тюдор. Сэр Роджер догадался об остальном и теперь замыслил убить Якова Стюарта, чтобы вернуть милость своего короля.

– Продолжай, жена, – попросил Дункан. – Расскажи о своем побеге.

– Тем утром в зале, после того как сержант увел Джонстона мыться, сэр Роджер объявил, что ночь я проведу в его постели. Тогда я поняла, что выхода нет. Но и сбежать я не смогу, если буду снова заперта в башне. Тогда оставалось только покорно ожидать своей участи. О, я могла выброситься из окна, но, честно говоря, не хватило храбрости. И тут я поняла, что у меня остается всего один шанс избежать насилия. Поэтому я прибегла к насмешкам.

– Что? – озадаченно переспросил Дункан.

– Я стала издеваться над ним и ранила его гордость. Заявила, что только трус способен взять женщину силой, против ее воли. Он снова повторил, что все женщины – развратницы и шлюхи и что я непременно отдамся ему. Я продолжала высмеивать его. Сказала, что у него не хватит духа отпустить меня на волю. Бросила ему вызов. Предложила дать мне час форы; а потом поохотиться на меня, как на олениху, с оружием и гончими. О нет, он прекрасно понимал, что я подначиваю его, и все же гордость не позволила ему терпеть издевки. Он согласился при условии, что если поймает меня, я стану его послушной любовницей и останусь, пока не надоем. Кроме того, он потребовал, чтобы я бежала босиком ив одной сорочке.

– Свинья! – взорвался лэрд, дрожа от ярости.

Но Эллен только рассмеялась:

– Нет, Дункан, он не подозревал, что оказывает мне услугу. Я не путалась ногами в тяжелых юбках, и, поскольку большую часть жизни разгуливала по горам босиком, мне не составило труда пробежаться по скалам и песчаному берегу.

– Но ты ужасно рисковала, милая. Он просто не мог не поймать тебя. Какое же чудо ему помешало?

Эллен рассказала историю деда и оленя-великана. Объяснила, что последовала примеру благородного животного, побежав по воде. Дункан потрясенно взирал на жену, догадавшуюся замести за собой оставшиеся на песке следы.

– Сначала мне показалось, что я слышу лай собак, но на самом деле просто ошиблась, должно быть, от страха. Наконец, решив, что можно выйти из воды, я пошла по берегу, пока не добралась до самого узкого места залива, откуда можно было разглядеть побережье Шотландии. Было время отлива, и дно обнажилось. Я стала переходить залив вброд и почти добралась до суши, как вдруг увидела машущих мне мужчин. С того места, где я стояла, можно было рассмотреть, что это монахи. В этот момент за спиной послышался оглушительный рев, и, оглянувшись, я увидела стену воды, надвигавшуюся на меня. Один из монахов вбежал в воду, схватил меня за руку и велел торопиться.

Мы побежали, но вода настигала нас. Брат Гриогер поплыл, увлекая меня за собой. Я стала помогать ему, потому что в детстве научилась плавать. Мне казалось, что прошли часы, хотя на самом деле все наше приключение заняло не более нескольких минут. Наконец наши ноги снова коснулись дна. Монахи отвели меня в монастырь, а наутро брат Гриогер доставил меня к своему кузену, Роберту Фергюсону, лэрду Олдклуна. Роберт отвез меня к своему кузену Дэвиду, а оттуда я попала в Клайт.

– Не знаю, чем смогу отплатить Фергюсонам за такую доброту, – пробормотал Дункан, усаживая жену к себе на колени.

– Конал пообещал, что они будут с нами, когда мы поедем на поиски Колби. И я должна принести что-нибудь в дар монастырю. Может, одну золотую монету из моего приданого? Монахи спасли мне жизнь и позаботились вернуть к тебе. Думаю, это стоит золотой монеты, хотя у меня их немного, – прошептала она, положив голову ему на плечо.

– Согласен, – кивнул лэрд, целуя ее. – Но что там насчет заговора против короля?

– Я знаю только, что сэр Роджер должен попытаться его убить. Кроме этого, мне ничего не известно. Я не могла больше ждать, зная планы сэра Роджера в отношении меня, – усмехнулась Эллен. – Хорошо еще, что хотя бы это удалось проведать. Йен Джонстон каким-то образом собирается помочь Колби. Даже то обстоятельство, что подобные речи велись при мне, не остановит сэра Роджера. Он весьма низкого мнения о женском уме и благородстве. Он скорее всего считает меня мертвой, поскольку так и смог найти. Ему в голову не придет, что я его перехитрила и сумела сбежать. Такая мысль слишком уязвит его непомерную гордость.

– Похоже, ты успела хорошо его узнать! – резко бросил Дункан. Эллен поняла, что снова оказалась на опасной почве, но даже не шевельнулась.

– Он не слишком сложный человек, муж мой. Почти с той минуты, как я оказалась в его власти, стало ясно, что гордость определяет каждое принятое им решение. Прожив свыше года при дворе, я способна очень быстро понять, что представляет собой тот или иной человек, ибо дурной друг может стоить тебе не одной лишь королевской милости, а иногда и головы. Для того чтобы выжить при дворе, нужно полагаться на собственный ум и инстинкты.

– Иногда ты поражаешь меня, – искренне признался он. – Я все считаю тебя маленькой девочкой с гор, но ведь это не так, верно?

– О, я быстро всему выучилась. Уже через неделю пребывания среди девушек принцессы Маргарет, – усмехнулась Эллен, – я поняла, что ни в коем случае не нужно выделяться. И лучше держать свои мысли при себе и никогда не делиться ими ни с кем. Когда у тебя нет ни знатности, ни могущественного покровителя, следует быть осмотрительной и осторожной.

– Мудрая ты женщина, женушка, – в свою очередь, ухмыльнулся лэрд. – Очень мудрая.