По волчьему следу. Хроники чеченских войн
Шрифт:
Руководящее звено бандформирований довольно реально представляло сложившуюся картину, и потому среди командиров боевиков наметился раскол. В частности, Масхадов попытался откреститься от связей с Хаттабом и Басаевым. Не обладая достаточными силами для перелома хода военной кампании, Масхадов активизировал деятельность чеченского лобби стран Запада и Востока для оказания политического давления на руководство России с целью прекращения боевых действий. Основные надежды возлагались на саммит ОБСЕ, который открывался 27 января 2000 года. Одновременно делалось все, чтобы удержать оборону в Грозном и горных районах до 27 января. Замысел состоял в том, чтобы силами федеральных войск уничтожить основные отряды ваххабитов и наемников, затем на переговорах
Боевики, оборонявшие Грозный, чувствуя приближавшуюся развязку, начали готовиться к прорыву окружения. Из радиоперехвата стало известно, что сигналом для выхода бандгрупп из города по УКВ радиосвязи должно прозвучать от Масхадова на чеченском языке: «Ловзар да дела», что означает: «Свадьба окончена, уходим».
27 января 255-м мотострелковым полком был наконец-то осуществлен захват плацдарма на правом берегу реки Сунжа, что создало благоприятные условия для развития успеха наступательных действий в 1-м микрорайоне. Однако боевики продолжали отчаянно сопротивляться, демонстрируя какую-то фантастическую живучесть.
Думается, не последнюю роль здесь сыграла их система управления, четкая и отлаженная, которая включала в себя штаб обороны города, пункты управления отрядов и групп. Весь секрет в том, что каждый орган и пункт управления бандформирований, каждый командир отдельного отряда имел мобильные средства связи. Если командиры низшего звена пользовались малогабаритными радиостанциями типа «Моторола» и «Кенвуд», то высшее руководство незаконных вооруженных формирований использовало закрытые каналы связи. Устойчивость системы связи обеспечивала широкая сеть ретрансляторов. Порядок радиообмена боевиков характеризовался жесткой дисциплиной и использованием мер скрытого управления войсками, в том числе кодированных сообщений о своем местоположении и планируемых мероприятиях.
Для повышения живучести своей связи боевики использовали ретрансляторы, смонтированные на автомобилях, а для скрытности управления силами и средствами — переговорные и кодовые таблицы. К нарушителям дисциплины связи применялись строгие меры наказания.
Несмотря на ощутимые потери в живой силе, руководству бандформирований в первое время удавалось осуществлять мероприятия по восстановлению системы управления, поддержанию взаимодействия между разобщенными группировками и отдельными отрядами. Однако чем дальше, тем сильнее не хватало блокированной группировке продуктов питания, боеприпасов и медикаментов — объемы получаемых грузов не покрывали текущие потребности боевиков. И все же подпитка осажденных боеприпасами, продуктами питания и медикаментами существовала, как существовала и эвакуация раненых. Основными маршрутами выхода боевиков стали районы: поселок Кирова, Черноречье, Алды, Старые Промысла, Старая Сунжа. Боевики проделывали в минных полях проходы, загоняя на них животных, а в ночь с 29 на 30 января 2000 года при выходе большого отряда численностью более 400 человек, и людей.
Во время боевых действий руководство бандформирований проводило активные разведывательные мероприятия по уточнению группировки и дислокации федеральных войск. Отмечались факты, что действует система предупреждения о нанесении авиационных и артиллерийских ударов. Значительное внимание уделялось ведению психологической борьбы. Для поднятия боевого духа боевиков их руководство активно распространяло дезинформацию о значительных потерях федеральных
сил. Для этого использовались иностранные корреспонденты, в задачу которых входил подбор и монтаж фото- и видеоматериалов о мнимых победах боевиков и зверствах федеральных войск, а также распространение их в средствах массовой информации и в сети Интернет. В районе Грозного под видом российских военнослужащих даже действовал отряд боевиков, который проводил расстрелы мирных жителей.Неудачи боевиков в осуществлении своих планов, а также большие потери и твердая позиция федерального центра привели к падению боевого духа рядовых членов незаконных вооруженных формирований. Для поддержания дисциплины в своих отрядах полевые командиры даже вынуждены были прибегнуть к репрессиям. В этих условиях командование бандформирований приняло решение о выводе наиболее боеспособных отрядов из Грозного в горные районы Чечни.
31 января 245-й мотострелковый полк и 2-й батальон 674-го полка особого назначения овладели северо-восточной частью площади Минутка, а мотострелки 506-го полка —южной. Минутка для боевиков все время оставалась символом, который вдохновлял их, вселял боевой дух. После ее падения оборона противника в целом оказалась нарушенной. Как выяснилось позже, здесь были разгромлены главные силы бандформирований и их резервы.
В дальнейшем сопротивление бандформирований имело очаговый характер, в основном же их усилия были направлены на выход из города в юго-западном направлении — на стыке 15-го и 276-го мотострелковых полков, а в северо-восточном направлении — через поселок Старая Сунжа. Боевики несли большие потери, многие из них сдавались в плен.
В конце января 2000 года наши разведчики перехватили радиопереговоры одного из полевых командиров с командущим так называемого юго-западного сектора обороны Грозного Русланом Гелаевым.
— Что будем делать с «подружками»? — спросил полевой командир.
— Выдать им по 500 долларов и пусть выбираются сами, — распорядился Гелаев.
«Подружками» боевики называли снайперш-наемниц. И вот в начале февраля одну из них, по фамилии Оксана Кудряшева, уроженку Грозного и, по всем признакам, снайпершу, задержали на блокпосту. В сопровождении старушки-чеченки она выбиралась из Грозного в сторону Шали, а затем, по-видимому, в горы. Ее тут же доставили военным контрразведчикам.
Как раз в тот день я находился в оперативном штабе у генерала Булгакова, брал у командующего интервью о штурме города. Когда я выключил диктофон, Владимир Васильевич предложил:
— Николай Сергеевич, не хочешь взглянуть на задержанную снайпершу?
...В сопровождении полковника-контрразведчика направляемся в один из подвалов, расположенных на территории оперативного штаба. По пути Булгаков, одетый в «горку» — специальное обмундирование спецназа, обронил: «Сейчас будем "колоть" эту "подружку"».
Пригнув голову, Булгаков первым вошел в подвал, в центре которого на табурете сидела молодая, очень красивая женщина. Увидев во Владимире Васильевиче Булгакове огромного роста «спецназовца», она невольно поднялась.
Булгаков подошел к ней вплотную, и внешней стороной кисти своей руки провел по ее правой щеке, на которой я без труда заметил выщерблинки от приклада винтовки. Голосом, наполненным металлом, Булгаков спросил:
— Ну, и сколько душ моих людей ты загубила?
Женщина что-то залепетала, румянец с ее щек вмиг слетел, и лицо стало бледным. Пока Булгаков допрашивал наемницу, я взял в руки ее паспорт, чтобы записать фамилию.
— Он поддельный, — сказал полковник-контрразведчик. — Видите, фотография наклеена на оттиск, который ставился на другую фотографию.
Булгаков, повернувшись к контрразведчику, сказал:
— Разберитесь с ней и доложите...
...Минут через пять, когда мы с Владимиром Васильевичем уже стояли у штабного кунга, к нам подошел все тот же полковник-контрразведчик.
— Ну, и как она повела себя после нашего разговора?—спросил у него Булгаков.
— Она сказала, что признается во всем...