По воле судьбы

Тондлон перевел дыхание. Взяв пыж в левую руку, он так обхватил правой рукой ствол мушкета, что бандитам не было видно дула. Быстрым движением он перехватил шомпол и вогнал его в ствол, да так ловко, что пыж как бы сам собой скользнул ему под пальцы, сжимавшие ствол. Вытащив шомпол, Тондлон незаметно спрятал в левой руке кусочек войлока и с великим облегчением увидел, что его обман удался.

Головорезы снова принялись за свое: «Да явят небеса свою волю! Да обретут ясность те, кто сомневается!».

Тондлон повернулся к Юаню и, взяв ружье на изготовку, громко лязгнул затвором.

– Господин, позвольте мне сказать этому чужеземному дьяволу, пока он еще жив, все, что я о нем думаю, – с перекошенным от ненависти лицом попросил Тондлон.

Главарь Ихэцюань расплылся в улыбке и дернул себя за висячий ус.

– Правду всегда полезно услышать. Давай, да только поскорее. Я не собираюсь торчать здесь весь день!

Тондлон быстро прошел вдоль воткнутых в землю флажков, встал перед Люком, смачно плюнул ему в лицо и разразился потоком ругательств по-китайски:

– Свинья! Шелудивый пес! Сукин сын! Ядовитая змея, чье место среди гадюк! – Ругань лилась нескончаемым потоком. Вдруг китаец замолчал и обернулся к Юаню: – Он вроде бы не понимает, что я ему говорю.

– Так скажи на его языке, чтобы дьявол узнал, кто он такой, – благодушно разрешил главарь. – Нельзя, чтобы столь возвышенная речь прошла мимо грязных ушей этого чужеземца.

Тондлон посмотрел на Люка и так быстро затараторил по-английски, что понять его можно было с большим трудом. Сделал он это специально, чтобы никто не смог разобрать, что он говорит священнику.

– Люк, сделай вид, что ты рассержен, и слушай очень внимательно. Когда я выстрелю, падай лицом вниз и хватайся рукой за сердце. Немного подергайся, потом замри и не двигайся. Сейчас ни слова, просто сделай так, как я сказал. Теперь притворись, что ты вне себя от ярости!

Злобно оскалившись, Люк рванулся к Тондлону, но стоявший сзади головорез удержал его на месте.

Тондлон принялся легонько подпрыгивать то на одной, то на другой ноге, вертя оружие над головой и время от времени тыкая дулом в лицо Люку. Бандиты восторженно взвыли. Юань гоготал до слез, приседая и в упоении хлопая себя по ляжкам.

– Да явят небеса свою волю! Да обретут ясность те, кто сомневается! Ша! Ша! Ша! [1] – разносилось вокруг.

Тондлон в последний раз плюнул Люку в лицо и крикнул сторожившему пленника бандиту:

– Чего ждешь? Разрезай веревки и шагай отсюда!

Всех охватило такое бесшабашное веселье, что бандит даже не стал переспрашивать, а вытащил нож и вмиг перерезал путы на запястьях Люка.

– Эй ты, стоять смирно! – сначала по-китайски, а потом по-английски выкрикнул Тондлон.

1

«Умрите!» – боевой клич китайских солдат.

Люк тупо подчинился, чем доставил огромное удовольствие всей шайке.

– Не чужеземец, а настоящая марионетка! – крикнул Юань Тондлону, который шел вдоль флажков к месту, откуда нужно было стрелять. – Клянусь небом, ну и нагнал же ты на него страху!

Тондлон, пожав плечами, повернулся лицом к Люку и опустился на одно колено. Уверенно прижал приклад к плечу и бросил взгляд вдоль ствола. Рука его была тверда, прищуренный глаз остер. Юань и его головорезы, кажется, перестали сомневаться в исходе дела. С такого короткого расстояния не промахнулся бы даже тот, кто ни разу не брал в руки оружие.

Брат Соул и сестра Рут, стоя на ступеньках миссии, в ужасе наблюдали за происходящим. Соул был бледен как полотно и машинально все тер и тер ладонью левую сторону груди.

– Тебе нехорошо? – встревоженно склонилась к нему жена.

– Все хорошо, не волнуйся. Что-то изжога разыгралась. Сейчас пройдет.

Он бросил исполненный сочувствия и боли взгляд на Андрию, бессильно повисшую в руках державших ее негодяев. Еще недавно сияющие радостью синие глаза девушки стали тусклыми и безжизненными. Она казалась несчастным, беспомощным зверьком, угодившим в смертельную ловушку. Вдобавок она пребывала в каком-то полузабытьи и беспрерывно бормотала себе под нос бессвязные, порой просто бессмысленные слова:

– Люк, Люк, Люк… О мой бедный возлюбленный… Я не смогу жить без тебя… Не смогу… Не хочу… Тондлон, как ты можешь… друг… Нет, нет, нет!

Когда Тондлон занял исходную позицию, по щекам девушки заструились слезы, и она изо всех сил зажмурилась, чтобы не видеть завершения ужасной сцены.

Казалось, прошла целая вечность. Выстрел наконец грянул, и громкое эхо его полетело по окрестным холмам.

Андрия боязливо приоткрыла глаза. Самые горькие слезы ее были выплаканы. Люк неподвижно валялся в пыли лицом вниз. Правой рукой он судорожно сжимал красный флажок. Когда один из бандитов нагнулся, чтобы вытащить его, Тондлон бросился вперед и гневно оттолкнул его:

– Оставь! Это знак небес! Не прикасайся к неверному! Не оскверняй себя! Боги отвернулись от этого белого дьявола. Поступим так и мы!

Тондлон продолжал без умолку молоть языком, поражаясь собственной беспредельной наглости. Однако вся эта ахинея падала на благодатную почву – суеверный страх перед непонятным и чужим.

– Слушайте нашего нового брата! – повелительно выкрикнул Юань. – Держитесь подальше от чужака! Пусть его тело забирают ему подобные. – Он шагнул к Тондлону и дружески обнял его за плечи: – Брат мой, ты доказал свою преданность, верность и смелость. Готовься к новому походу, на этот раз на север.

Все это время окаменевшая от горя Андрия безмолвно смотрела на распростертое тело только что безжалостно застреленного Люка. Потом она провалилась во тьму и больше ничего не слышала и не видела.

Очнулась Андрия в полнейшей темноте. На какой-то миг она подумала, что лежит на своей кровати в миссии, а весь пережитый ужас: нападение шайки Ихэцюань – всего лишь ночной кошмар. Но все тут же вернулось на круги своя, и девушка поняла, что лежит на вонючем, грязном одеяле, расстеленном прямо на холодной земле.

Андрия, стараясь не дышать, осторожно села и огляделась, чтобы узнать, где находится. Перед глазами пронеслись яркие картины случившегося: нападение бандитов, предательство Тондлона, выстрел, оборвавший жизнь Люка…

«Боже мой! Боже мой! – Андрия закрыла лицо руками и безмолвно разрыдалась. – Нет, это неправда, этого не может быть! Люк, мой любимый, я тебя больше никогда не увижу. Я потеряла тебя навсегда!»

Если бы ей сейчас попался под руку нож или пистолет, Андрия, не задумываясь, рассталась бы с жизнью.