По встречной в любовь

— Пошли!

Она снова летела вниз без лифта. И он догонял. Но, как прежде, на расстоянии, и ей вдруг безумно захотелось остановиться, чтобы Кеша споткнулся об нее, обнял и наконец поцеловал. Последний их поцелуй был ночью у раковины. Но она боялась его отказа и шла вперед, пока не почувствовала на правом запястье его пальцы. Нагнал, развернул и поцеловал. И она вцепилась ему в шею, чтобы не отпустить, чтобы продлить момент сладкой близости, чтобы утолить жажду, охватившую все тело.

— Настя… — тянул он назад свои губы. — Я так до вечера не дотяну, — проговорил уже держа ее щеки в горячих ладонях. — Я сделаю все, чтобы завтра не пришлось вставать ни свет ни заря.

Он больше не поцеловал. Даже подтолкнул ее в спину — давай, сдавай свой кросс. И она первой добежала до консьержки, которой Кеша на ходу сообщил, что Настя придет первой и если не справится с замком, пусть ей помогут. Бабулька понимающе кивнула и на сей раз пожелала им доброго дня. Но утро в пробке добрым не было — наверное, потому что Кеша забрал пять минут на то, чтобы покурить, и теперь наверстывал упущенное, виляя между машинами.

— Ты ведь почти бросил? — подала голос Настя, когда стало не так страшно следить за машинами, которые они нагло обгоняли.

— Я не специально. Как-то не хотелось вчера, а сейчас не удержался. Но я брошу, если тебя раздражает табачный запах. Во всяком случае, постараюсь при тебе не курить. Идет?

Настя кивнула: пусть делает, что хочет, он все равно лучший.

— Так, вот… — Кеша уже припарковал машину во дворе и сейчас достал из бумажника пару тысячных купюр. — Вот, на кофе и так…

Настя отвернулась — смотрела мимо денег на руль.

— Не надо, у меня есть.

— Настя, прекрати. Мы же договорились не обсуждать деньги.

Она заставила себя взглянуть ему в лицо.

— Мы говорили про кредит.

— Окай… Теперь говорим про карманные расходы. Пожалуйста, возьми. Мне так спокойнее.

— А мне спокойнее со своими деньгами.

Кеша на мгновение зажмурился и тряхнул головой. Какая дурацкая привычка! Пожалуй, это единственное, что в нем действительно может раздражать… Но лишь на секунду, в следующую все забываешь. И еще деньги — их забыть не получается ни через секунду, ни через две.

— Настя, пожалуйста, возьми и отпусти меня заработать еще. А то мне придется просить у тебя, — усмехнулся он и снова тряхнул головой.

— Хорошо.

Настя сунула деньги под ту же молнию, что и ключи, и кружевное нижнее белье, и снова вспыхнула.

— Настя…

Она спешно подняла на него глаза, но он так ничего и не сказал, кроме:

— Пошли.

Они простились без поцелуя, точно он испугался, что за ними могут подглядывать из окна. Она задрала голову и отыскала окна офиса — никого, только большой кактус подмигивал ей. Она предлагала Славе нарисовать его, но тот уперся в стаканы — как баран. И Настя улыбнулась. Может, она нарисует такой кактус на домашней кухне? Тогда можно будет не менять салатные шторы. Надо же беречь бюджет клиента. Не расходовать деньги зря. И вместо кафе, не чувствуя еще голода, Настя решила прогуляться до художественной лавки около Театралки. Погода хорошая, можно и вдоль набережной реки Фонтанки пройтись, посмотреть на туристические кораблики… Может, даже получится уговорить Кешу покататься завтра — странно, что до этого момента у нее никогда не возникало желания проплыть под мостами, а теперь оно разгорелось так сильно, что Настя даже наклонила голову, будто берегла затылок от встречи с низенькими мостиками возле Спаса-на-Крови.

В лавке Настя купила альбом и акварельные карандаши, на которые давно заглядывалась, но все никак не решалась потратить такую сумму. Добавила к покупке хорошие немецкие кисточки и собиралась уже расплатиться теми деньгами, что дал Кеша якобы на кофе, как зазвонил телефон, и она в спешке потянула из кармашка купюру вместе с ключами, которые запутались в кружевах. Наплевав на звонок, Настя судорожно принялась спасать красоту бюстгальтера, но под недовольным задержкой взглядом продавца, увы, только проделала еще большую дырку. Чуть ли не со слезами она запихнула все обратно и не досчиталась одной купюры, но стоящая рядом девушка указала ей на пол. Однако хорошее настроение уже улетучилось, радости от покупки не осталось ни на йоту, и Настя накричала в телефон на брата, что тот идиот, раз не может прочитать ее сообщение.

— Я просто хотел уточнить…

— Что уточнять? Я тебе четко написала адрес банка и время.

— Хорошо, — голос Ильи сел. — Я хотел спросить, ты уверена, что можешь взять эти деньги? Я не хочу тебе проблем. Понимаешь, о чем я?

Она прекрасно понимала. И если Илья ничего не спросил в их тот телефонный разговор, то он думал об этом все это время.

— Слушай, я не шлюха, — шипела она в телефон, уже выйдя из лавки, огромными шагами спеша к переходу. — Это мой парень. Но я не хотела просить у него денег, пока думала, что мы справимся сами. Но сам же видишь, в какой мы жопе. Из-за тебя!

— Я не специально…

— Конечно, ты не специально. Конечно, твоей Миле нужна была итальянская кухня! Конечно! — уже кричала Настя, давясь слезами, и уже не понимала, из-за чего плачет: брата или все же из-за испорченного белья.

— Но ты же тоже искала себе кого побогаче. Чтобы все и сразу, а не через тридцать лет по кредиту…

— Да пошел ты!

Настя отключила телефон и сунула в рюкзак. Потом прислонилась к стене дома, подле которого поругалась с братом, и заплакала. Сильно, навзрыд, размазывая по лицу слезы и сопли, пока не услышала над ухом женский и мужской голоса:

— Девушка, с вами все в порядке?

Напротив стояли парень с девчонкой. Обыкновенные. Видимо, тоже студенты. Настя тут же закивала и принялась убирать волосы, коля себя в щеку уголком полиэтиленового пакета, в котором лежал альбом с карандашами. А потом уже почти не затуманенным взглядом проводила ребят до поворота. Да, они счастливы и без денег, но кто виноват, что она встретила того, у кого они есть? И в тот момент, когда эти деньги больше всего оказались ей нужны? Но она с Кешей не из-за денег, не из-за машины и огромной квартиры… Но мама с братом никогда в это не поверят. Никогда!

Никогда Настя еще не ходила так быстро. Даже когда опаздывала на учебу. И сейчас чувствовала, что ей нужен душ, как после школьного кросса. Но как и в школе, так и сейчас, можно было только забежать в туалет и обтереться салфеткой. Заодно купить кофе. Иначе тяжело будет отделаться от ощущения, что украла у кого-то посещение маленькой комнаты. А потом с наполовину полным стаканчиком, она побежала дальше, по Садовой к Сенной площади — где-то там, она помнила, находился магазинчик с товарами для шитья. И вот, после нового кросса, облившись кофе, она прикладывала к кружевам катушку за катушкой, чтобы подобрать нитки тон в тон. Заодно попросила набор иголок и маленькие ножницы — если бы Кеша только знал, на что она тратит его деньги!

Но вот наконец, застегнувшись на все пуговицы, чтобы спрятать растекшееся по груди кофейное пятно, ни жива, ни мертва, Настя подошла к банку. Кеши не было видно, зато у дверей, подле урны, стоял Илья с сигаретой в руках. Какой-то осунувшийся, с синяками под глазами. Но футболка на нем не просто отвисевшаяся, а выглаженная. Вот за этим его жена хорошо следила. Только за этим… Если бы не разошлась с ремонтом или хотя бы вовремя сообщила про долговую яму, в которую они попали по дурацкой расточительности, все бы было иначе…