По законам Преисподней

– Да, – согласился Дариус. – Это все полковник Септимиус; я еще помню время, когда порядок в городе Преисподней охраняли мы, Огненные Клинки. Уже потом Совет Тринадцати придумал полицию…

Саламандр щелкнул хвостом, словно говоря, – и вы видели, каких остолопов туда набрали!

– Значит, вы не занимаетесь такими делами?

– Нет, – согласился проконсул, и я понял, что Дариус видит в этом личное себе оскорбление. – Огненные Клинки охраняют границы Ада, и следят за тем, чтобы грешники оставались в пыточных ямах. Мерзкая работа…

Он пригубил бокал, и я спросил себя, – как чувствует себя военный, которому уже давно не давали повоевать.

Жаждет крови, наверное.

На всякий случай, я отступил подальше.

– Это все демократия, – продолжал Саламандр.

Наверняка он много думал на эту тему, и теперь был рад найти достойного слушателя. Темные эльфы не сплетничают; и эта черта делает нас жертвами перед всеми, кому хочется поблевать душой.

– Я имею в виду, нелепый обычай разделять армию и полицию. Можно подумать, у нас две разные страны, которые надо охранять. Это все асгарды; они придумали демократию, и заразили весь мир.

Дариус запустил в бокал пару вишенок.

– Но им эта глупость нужна только для того, чтобы смачнее облизать задницу недомерку регенту; а мы, как всегда, собезъянничали, не подумав толком…

Я бросил взгляд на леди Артанис.

Она говорила с каким-то генералом, из секты элементалей.

– Мне показалось, баронесса к вам благоволит, – заметил я.

– Вы правы, – тонко улыбнулся проконсул.

Раздвоенный язык пробежал по его губам.

– Леди Артанис мудрая женщина. Она знает, что я самый лучший жених для ее Франчески.

– И почему же?

– Я саламандр.

Больше он ничего не добавил. Я заглянул в свой бокал, прикидывая, – даст ли проконсул мне по лицу хвостом, когда услышит новый вопрос, – и останется ли после этого шрам.

– Сколько детей планируете? – спросил я.

По рылу не получил, и продолжил:

– Насколько я знаю, юные саламандры вылупляются из яиц. Как-то сомневаюсь, что Франсуаза сможет помочь вам с этим.

Дариус не подносил бокала ко рту; саламандр погрузил в вино шершавый язык, и медленно тянул каберне, словно из трубочки.

– Не будьте наивным, мой милый эльф, – сказал он. – Конечно же, между мной и Франческой ничего быть не может. Вот вы бы, например, стали целоваться с ящеркой?

– Я могу многое вам ответить, – скромно ответил я. – Но как джентльмен, не стану этого делать.

Пару секунд Дариус разглядывал меня, потом расхохотался.

– А вы мне нравитесь, – сказал он, хлопая по плечу когтистой лапой.

Я понял, что жизнь его делилась на две главы. Яркая и гламурная, городская, – здесь Дариус ходил на балы, и пил сильфидское каберне. Но была и другая, – грубая, солдатская, когда в руке твоей пика, а на острие ее – грешник, горящий заживо, которого надо запихнуть обратно в котел.

И в этом, военном мире, Дариус Саламандр чувствовал себя гораздо комфортнее.

– Нет, – продолжал он. – Это будет лишь брак по договору. Простые условности, которых так много в нашей стране…

Лорд-протектор задумался.

– К тому же, саламандры признают многобрачие; Франсуаз сможет выйти замуж еще раз, в верхнем мире, – если захочет, конечно, – а ее новый муж и знать ни о чем не будет.

Я подумал, что можно задать последний вопрос.

– Лорд Николас не очень вас жалует, – произнес я. – Почему?

Глаза у Саламандра стали холодными, как лед в озере Нефритовых Слез.

– Он не любит нелюдей, – кратко сказал проконсул.

Большие часы над камином пробили; гвардеец широко улыбнулся, и звякнул по бокалу тонким когтем, призывая всех к тишине.

– Я очень польщен тем, что принимаю сегодня леди Артанис, одну из самых прекраснейших дам города Преисподней, и ее племянницу, Франсуазу Дюпон, мужем которой надеюсь стать очень скоро. Но неотложные дела службы призывают меня; сегодня я должен принимать строй, на полигоне Огня.

Гости заговорили; по их лицам я понял, что речь идет о каком-то важном параде.

– Поэтому я приглашаю вас, баронесса Артанис де Алаверда, и вас, прекрасная Франсуаз, стать моими гостями на этой небольшой церемонии…

– Каков? – заметил лорд Николас, провожая взглядом проконсула. – Надо ли говорить, что Дариус сам выбирает день и час для парада? Он устроил этот спектакль только для того, чтобы произвести впечатление на мою сестру и племянницу…

Баронет отпил из высокого бокала, где плескались Мысли.

Потом усмехнулся.

– А что ему еще остается, бедному?

2

Квартал некромантов раскинулся на окраине.

Раньше это был маленький городок, но столица росла и постепенно поглотила его. Впрочем, даже сейчас он по-прежнему держался особняком.

Улицу пересекал ров с бурлящей водой.

Как пояснила леди Артанис, на ночь мост поднимался, и караульный расспрашивал у приезжих, к кому они, и зачем тревожат некромантов в столь поздний час.

Поэтому все, у кого были здесь дела, стремились закончить их до одиннадцати часов, – да и сами маги не любили покидать квартал по ночам.

На первый взгляд, могло показаться, что моста нет; он был выкован из тончайшего хрусталя. Рядом стоял небольшой домишко, где жила семья караульного.

Услышав цокот копыт, стражник выскочил, вытянулся в струнку и отсалютовал баронессе.

– Какое счастливое совпадение, – гаркнул он. – Лорд Фергюсон только что вернулись домой; вы, конечно, с ним встретитесь. Все в квартале сильно переживают за молодого Эсмонда и надеются, что ваша племянница сделает правильный выбор.

Мы пересекли мост; Джоуи редко бывал здесь, поэтому таращился во все глаза. Садясь в карету, еще в начале пути, он заявил, что будет тщательно записывать все, – после каникул, ему нужно сдать в колледже сочинение, и получить зачет у училки.

Джоуи вынул из кармана блокнот, большой и тяжелый, затем карандаш, и начал искать, куда бы пристроиться. Не найдя ничего лучше, водрузил на спину кузины.

– Так всегда делают, – пояснил Джоуи. – Друг помогает другу; на весу держать неудобно, руки будут дрожать, а на спине у тебя как раз в самый раз. С тобой ничего не сделается, блокнот легкий.

Франсуаз тихо огрызнулась, и я понял, – Джоуи зачет не получит.

Сразу за мостом начиналась площадь, выложенная белыми и черными плитами, как шахматная доска.