По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 3

Решение союзного командования стало подвергаться критике чуть ли не моментально. Услышав о предстоящем манёвре (его назвали фланговым маршем), британский контр-адмирал лорд Эдмунд Лайонс [558] заявляет лорду Раглану: «Это операция стратегическая, а к стратегическим операциям мы не готовы. Мы пришли сюда за быстрым успехом» [559] . Уильям Рассел пишет: «/…/ фланговый марш стал прологом к затяжной осаде, кровопролитным боям и большим потерям, свидетельством робости и в то же время – безрассудства, которое /…/ явилось отступлением от принципов кампании и вряд ли может быть оправдано с военной точки зрения» [560] .

558

См. Википедию, статью «Лайонс, Эдмунд».

559

Цит. по: У.Х. Рассел «Британская экспедиция в Крым», М., издательство «Принципиум», 2014, т. 1, стр. 299.

560

Цит. по: op. cit., стр. 298–299.

Уже после войны, Тотлебен скажет тогда уже маршалу Франции Франсуа Канроберу [561] (в сентябре 1854 года он сменил умершего Сент-Арно), что если бы тогда союзники всё же атаковали Северную сторону, то город был бы взят [562] . Ему вторит начальник Севастопольского гарнизона барон Остен-Сакен – тот самый, который в апреле 1854 года командовал обороной Одессы: «В Севастополе оставался ничтожный гарнизон, и если бы неприятель действовал решительно, то и всей армии было бы недостаточно для защиты Севастополя, вовсе не приготовленного к принятию осады» [563] . А вот мнение вице-адмирала Корнилова: «Должно быть, Бог не оставил ещё Россию. Конечно, если бы неприятель прямо после Альминской битвы пошёл на Севастополь, то легко бы завладел им» [564] . Нахимов выразился ещё хлеще: «Знаете, первая просьба моя к государю по окончанию войны – это отпуск за границу; так вот-с, поеду и назову публично ослами и Раглана и Канробера» [565] .

561

См. Википедию, статью «Канробер, Франсуа».

562

Э.И. Тотлебен «Описание обороны Севастополя», М., ООО «Принципиум», 2017, часть I, книга I, стр. 33.

563

Цит. по: Е.В. Тарле «Крымская война», М., издательство «ЭКСМО», 2003, т. 2, стр. 132.

564

Цит. по: op. cit., стр. 132–133.

565

Цит. по: Э. Бекир-Заде «Адмирал Нахимов», М., «Олимп», 1998, стр. 192.

Да-а-а, для защитников города, ожидавших атаки на него буквально с часу на час, всё это казалось просто чудом. А я хочу здесь обратить внимание на следующее. Что только и кого только не винят иностранные историки за тот несомненный ляп – и болезнь Сент-Арно, и нерешительность лорда Раглана, и плохую разведку, и недостаточную принципиальность не согласных с предложенным решением генералов, не ставших до конца отстаивать своё мнение, но давайте вспомним, что в большинстве своём русский солдат сражался при Альме так отчаянно и яростно, что неприятель после своей победы два дня [566] стоял на поле боя и зализывал раны. И вспомним о беспримерном труде таких же русских солдат и моряков, только под Севастополем, которые под руководством молодого военного инженера-немца совершили невозможное. Всё это, как минимум, подтолкнуло противника к роковому для него решению. Разве не так?

566

С.В. Ченнык «Крымская война», Севастополь, издательство «Гала», 2016, стр. 180.

Но вообще-то во фланговом манёвре союзников своя логика была. Ведь ещё до высадки у Евпатории Сент-Арно и Раглан договорились о нападении на Севастополь именно с юга [567] . О том же наверняка говорил английскому главнокомандующему уже упоминавшийся мною Лоренс Олифант – может быть, единственный иностранец, который тщательно изучил ту местность лично. Кроме того, с южной стороны действительно было несколько бухт (Балаклавская, Камышовая и т. д.), удобных для снабжения войск осаждающих и – что немаловажно – для выгрузки тяжёлой осадной артиллерии. Наконец, атака Северной стороны привела бы к тому, что армия удалилась бы от флота на недопустимое расстояние, а это было очень рискованно [568] . Как бы то ни было, жребий был брошен, и союзники направились в обход.

567

А. Трубецкой «Крымская война: неизвестная мировая война», СПб., ЗАО «Торгово-издательский дом ‘Амфора’», 2014, стр. 296.

568

С.В. Ченнык «Крымская война», Севастополь, издательство «Гала», 2016, стр. 186.

А что же делает в это время наш главнокомандующий, князь Меншиков? Перед ним стоят, если можно так выразиться, задача-минимум и задача-максимум. Задача-минимум – привести в порядок растрёпанную армию. Её решение достигается без особого труда, и во многом помогает этого добиться… опять же русский солдат (естественно под командованием офицеров). Уже к 24 сентября управляемость войсками была полностью восстановлена, и в их рядах даже появилось нечто вроде обиды за поражение под Альмой [569] . А вот задача-максимум была более сложной.

569

Op. cit., стр. 188.

Князю предстояло решить, что важней: сохранение армии или спасение Севастополя. И он выбирает первое. Да-да! Меншиков, очевидно, рассуждает так: падение крепости и уничтожение Черноморского флота не обязательно приведёт к потере Крыма, а вот уничтожение армии неизбежно повлечёт за собой и сдачу Севастополя, и сожжение флота, и утрату всего полуострова. А это уже катастрофа: южные границы страны окажутся беззащитными, в войну, глядишь, вступит Австрия, а то и Пруссия, и тогда пиши пропало. Но о чём тогда думал Александр Сергеевич мы, конечно же, никогда не узнаем, поскольку своему окружению он, как известно, не доверял и ни с кем своими планами не делился. И правильно делал: обстановка в его штабе была такова, что все намерения командования тут же выбалтывались, и о предстоящих движениях армии не знал разве что глухой [570] . Так или иначе, утром 24 сентября, Меншиков начинает вывод армии из Севастополя.

570

Там же.

Выйдя из города, войска идут через посёлок Инкерман [571] , держа курс на север, к Мекензиевым горам, оттуда – ещё дальше на север на Бельбек (сегодня это село Фруктовое [572] – см. карту выше), потом на северо-запад, ближе к берегу моря, на Качу [573] и затем почти точно на восток к Бахчисараю. Часть обоза уходит на юг, к хутору Бракера (сейчас рядом с этим местом находится железнодорожная станция «Севастополь-Товарная» [574] ). Выход из города продолжается и на следующий день, с той лишь разницей, что на этот раз движение идёт через Инкерман на северо-восток, в направлении деревни Отар-Кой (сегодня – село Фронтовое [575] ). А через несколько дней через Ахтиарскую бухту с Южной стороны на Северную [576] переправляются остатки обоза и присоединяются к войскам.

571

См. Википедию, статью «Инкерман».

572

См. Википедию, статью «Фруктовое (Севастополь)».

573

См. Википедию, статью «Кача (посёлок).

574

https://forum.sevastopol.info/viewtopic.php?t=1356884.

575

См. Википедию, статью «Фронтовое (Севастополь)».

576

С.В. Ченнык «Крымская война», Севастополь, издательство «Гала», 2016, стр. 189.

Самое удивительное, что 24 сентября, едва ли не минута в минуту [577] , союзники тоже снимаются с места, начиная свой обходной манёвр. Причём противники пересекают ту же местность навстречу, а иногда даже наперерез (!) друг другу, зачастую идут чуть ли не параллельно, двигаясь просто по разные стороны холмов, но имеют об этом представление весьма приблизительное. (Я уже говорил: разведка что у тех, что у других была поставлена отвратительно [578] ) Так, например, русская армия направляется к Бельбеку тогда, когда там ещё стоят союзники [579] , а 25 сентября лорд Раглан вообще неожиданно нарывается на нашу пехоту, идущую к Бахчисараю (похоже, что это была часть обоза), и вынужден галопом спасаться под прикрытие своих орудий [580] . Происходит короткая стычка, и англичанам достаются «честные» [581] трофеи: сапоги, рубахи, деньги, шампанское и даже изрядно нагрузившийся им русский офицер-артиллерист [582] . И это был случай не единичный [583] : армии противников шли в густом тумане так близко друг к другу, что не встретились по полной разметке просто каким-то чудом! В общем, и смех и грех.

577

Op. cit., стр. 183.

578

Е.В. Тарле «Крымская война», М., издательство «ЭКСМО», 2003, т. 2, стр. 151.

579

С.В. Ченнык «Крымская война», Севастополь, издательство «Гала», 2016, стр. 183 и 188.

580

У.Х. Рассел «Британская экспедиция в Крым», М., издательство «Принципиум», 2014, т. 1, стр. 301.

581

Цит. по: там же.

582

Op. cit., стр. 301–302.

583

Op. cit., стр. 537–539.

В конце концов Сент-Арно с Рагланом добираются до своей цели, а Меншиков – до своей. И тут выясняется занятная вещь. Посмотрите ещё раз на карту. Англичане с французами стоят теперь южнее Севастополя, в районе Балаклавы, а русская армия – юго-западнее Бахчисарая, причём заняв 26 сентября и Бельбек (Фруктовое) вместе с окружающей его долиной, и Инкерман [584] . Теперь она контролирует всю территорию северо-восточнее и севернее Севастополя и накрепко отрезала союзников от их базы в Евпатории, которая как раз к северу от города и находится. Так что в этой несуразной игре в жмурки русские, если можно так выразиться, неприятеля «пережмуривают», да ещё и предотвращают полную блокаду крепости. (Это сыграет просто неоценимую роль с точки зрения снабжения города всем необходимым в ходе начавшейся вскоре осады.)

584

С.В. Ченнык «Крымская война», Севастополь, издательство «Гала», 2016, стр. 189.

А я пока вернусь на пару дней назад.

Сразу же после поражения на Альме Меншиков назначает Нахимова командующим обороной Южной стороны Севастополя, а Корнилова – Северной. Корнилов спрашивает, что ему делать с флотом. Князь в свойственной ему язвительной манере отвечает: «Засуньте его себе в карман» [585] . Оторопевший адмирал настаивает, но к своему ужасу слышит в ответ: «Вход в бухту загородить, корабли просверлить и изготовить к затоплению, морские орудия снять, а моряков отправить на защиту Севастополя» [586] . (Естественно, приказ касался не всех судов, а лишь устаревших и наименее пригодных для обороны города.) Утром 21 сентября Владимир Алексеевич собирает всех флотских командиров и сообщает им о приказе главнокомандующего. Моряки, естественно, в ужасе: корабли для них и дом родной, и жизнь, и честь. В результате Корнилов вновь отправляется к Меншикову и заявляет, что выйдет всё-таки в море и даст неприятелю последний бой, в котором наш флот, может, и погибнет, но погибнет достойно. Лишённый таких эмоций князь взрывается и бросает адмиралу, что, если тому не угодно повиноваться, он отстраняет его от должности и приказывает отправляться в Николаев (черноморский порт примерно в 740 километрах к западу от Севастополя). Корнилов в отчаянии восклицает: «Остановитесь. Это самоубийство… К чему вы меня принуждаете… Но, чтобы я оставил Севастополь, окружённый неприятелем, – невозможно! Я готов повиноваться вам!» [587]

585

Цит. по: Е.В. Тарле «Крымская война», М., издательство «ЭКСМО», 2003, т. 2, стр. 137.

586

Цит. по: там же.

587

Op. cit., стр. 138.

Примерно в четыре часа дня 21 сентября предназначенные для затопления суда начинают выходить на свои последние в жизни боевые позиции. Приговорёнными к смерти оказываюся пять линкоров и два фрегата [588] . Весь следующий день с них снимают всё, что может пригодиться при обороне Севастополя, но всю артиллерию перенести на берег всё же не успевают. На рассвете 23 сентября [589] при большом стечении народа начинается «казнь»: срубаются мачты, звучит команда «Свистать всех наверх», экипажи выстраиваются на палубах, отдавая парусникам последний салют, некоторые матросы держат в руках любимых кошек [590] . У всех на глазах слёзы, люди молятся, многие рыдают как дети. Наконец специально подготовленные группы спускаются вниз и одновременно приступают к прорубанию в днищах отверстий.

588

Э.И. Тотлебен «Описание обороны Севастополя», М., ООО «Принципиум», 2017, часть I, книга I, стр. 307.

589

Op. cit., стр. 308.

590

Э. Бекир-Заде «Адмирал Нахимов», М., «Олимп», 1998, стр. 199.