По жизни одна

– Ну куда же вы все идете? Куда вы все? Господи, как я хочу, чтоб меня кто-нибудь изнасиловал!

В том возрасте, она стала одеваться совсем по-другому. Коротенькие юбочки, маечки, широкие пояса, туфельки. Стрижки под мальчика больше не было. Теперь у нее на голове было пышное «каре», которое ей шло, но в волосах у нее по-прежнему ползали вши, и ее фигура, не смотря на большую грудь, все равно была фигурой мальчика.

Рита лет с семнадцати, как раз после потери связи с Витей, стала сильно отдаляться и от Ленки и от Светки. Разгульность Ленки отталкивала ее, а Светка вообще выскочила в семнадцать лет замуж за местного сапожника, годящегося ей в отцы. Ленка же после окончания школы пошла работать к матери в больницу санитаркой. Ее захлестывала плотская страсть, и она наконец-то нашла парня для своих сексуальных утех. Это был солдат из близлежащей воинской части.

– Не знаю, как другие, но я как бревно была, когда у нас первый раз все было! – поделилась она с подругами при одной из редких встреч.

– Это потому что без любви, – сделала вывод Рита.

– Какая любовь?! – Ленка иронично смотрела на подругу. – Просто я еще не опытная. Да и парень этот тоже не опытный. Мне бы какого-нибудь опытного мужика найти, чтоб он знал, как доставить женщине удовольствие, а этот сопляк сам ничего не умеет.

Светка была полностью согласна с Ленкой. Сама она как раз начала встречаться с взрослым, разведенным мужиком (сапожником) и была уверена, что именно такой вот опытный мужчина ей и нужен. Мечтающая о настоящей любви Рита после разговоров с сексуально пробудившимися подругами чувствовала себя подавлено. Ее пугала чисто плотская сторона отношений. Она мечтала о человеке, с которым можно было бы поговорить, поделиться, которому можно было бы раскрыть свою душу и сердце. Когда она встретила красиво говорящего и бесконечно восхищающегося ею Диму, ей показалось, что мечта ее сбылась. Даже какое-то время испытывала счастье…

Ленка же забеременев от солдата, в восемнадцать лет родила девочку. Солдат тот даже не знал, что у него дочь родилась, так как демобилизовался за полгода до ее рождения. Потом у Ленки появился постоянный сожитель, от которого она родила еще трех мальчиков. Рита поступила в институт, училась. Она жила обычной студенческой жизнью, и подруги у нее были теперь совсем другие. Как-то Ленка со своим новорожденным сыном (это был первый ее мальчик) в сопровождении своего сожителя пришла ее навестить. У Риты тогда был насморк, но Ленка сунула ей в руки своего малыша.

– А вдруг я его заражу? – испугавшись, воскликнула Рита, хотя больше боялась сама заразиться от покрытого какими-то пятнами ребенка. Ей хотелось вернуть мальчика матери, но Ленка не взяла его и удивилась, что Рита не умиляется на ее малыша, не сюсюкается с ним. Сожитель словно тень молча сидел возле Ленки, а у той от постоянной травли вшей, повылазили почти все волосы, и теперь голый череп имел на себе реденькие единичные волоски.

– Лена! – не могла успокоиться Рита. – Ты облысела! Какой кошмар!

– Это я краской для волос нечаянно сожгла голову, – нисколько не смущаясь, врала Ленка. – Ну а ты как? Замуж не собираешься?

– Так я всего лишь на третьем курсе! Мне еще учиться и учиться…

– И как тебе не надоело учиться? В школе училась, теперь в институте… Когда же жить? У тебя, наверное, и мужика никогда не было. Ты ведь девочка еще? Смотри, а то старой девой останешься.

Рите тогда было всего двадцать лет, и она, конечно же, мечтала о любви, и считала, что ей давно пора иметь жениха, но то, что она девственница ее нисколько не смущало. Ей хотелось встретить настоящую любовь, и она глубоко сомневалась, что у Ленки с ее щуплым невысоким и на вид недалеким сожителем настоящее чувство. Скорее всего, там одна примитивность, низкое существование. В общем, подруги расстались тогда недовольные друг другом. Каждая внутренне презирала другую. Ленка презирала Риту за ее целомудрие, и скучную, как ей казалось жизнь, а Рита презирала Ленку за ее моральную и физическую нечистоплотность. А через два дня после посещения подруги, Рита обнаружила, что вся покрылась пятнами – точно такими же, какие были у Ленкиного младенца. Целый месяц она потом лечилась от этих пятен. Больше с Ленкой она с тех пор не виделась. Прошло десять лет, и Рита узнала от Светки, Ленкиной средней сестры, что Ленка недавно погибла. Причем погибла глупо. Они с сожителем устроили застолье, где напились, потом поругались, и сожитель выгнал ее из дома на мороз. Жили они в то время в его частном доме. Ленка долго стучала в дверь, стучала к соседям, но ей никто не открыл. Устав стучать, она легла, свернулась калачиком на деревянном крылечке своего дома, и так и замерзла. Ей было всего тридцать один год. После ее смерти сожитель определил детей в детский дом. Светке, ее сестре, потом пришлось побегать по инстанциям, чтобы забрать племянников оттуда.

Думая сейчас о Ленке, Рита видела, что ее подружка как будто с самого начала была запрограммирована на самоуничтожение. Ее сестры, насмотревшись на грязь и пьянство родителей, выросли совсем другими. Они создали семьи с непьющими, любящими парнями. В их домах всегда было чисто. А Ленка, видимо, пошла по стопам родителей и братьев, увязших в алкоголизме. Один брат Ленки сидел постоянно по тюрьмам, другой нигде не работал, а чтобы прокормиться ловил голубей и ел их. Жизнь в пьяном угаре совсем не пугала Ленку, как например ее старших сестер, ни за что не желающих жить так, как их родители. Талантливая, неординарная Ленка попала в ловушку кажущегося веселья, которое дает алкоголь и сгинула, оставив четверых детей сиротами. У Риты в то время сыновьям было по восемь лет, и она приходила в ужас, когда представляла, что они могут остаться сиротами. Такого просто нельзя было допустить! Ради детей она следила за собственным здоровьем, внимательно глядела по сторонам, когда переходила улицу, и мужу постоянно напоминала, чтобы он был осторожен.

– Мы не можем позволить себе быть беспечными, потому что у нас дети, – не раз говорила она Диме. – С нами не должно ничего случиться.

На следующий день, подходя к воротам кладбища, Рита увидела одиноко стоящую Вику, одетую так же как вчера в джинсы и серебристую короткую куртку. В руках ее были три букета красных гвоздик. Только что расставшись с сыновьями и мужем, Рита отчетливо чувствовала свое одиночество. Ее взрослые мальчики как будто отделились от нее стеной. Они общались между собой, оставляя ее в стороне, а муж уже давно перестал быть для нее мужем. Так, просто человек, с которым она старается мирно сосуществовать. Она приближалась к Вике, думая о том, что они с ней похожи своим одиночеством и несчастьем, несмотря на совершенно разные судьбы. Однако подойдя к Вике поближе, Рита заметила, что подруга не выглядит ни несчастной, ни одинокой. В ее взгляде была самоуверенность, даже надменность, как будто она некое божество, снизошедшее на время к обычному земному человеку.

По пути к Ленкиной могиле, Рита поведала Вике историю гибели Ленки.

– Жаль ее… – тихо сказала Вика, когда Рита закончила говорить. – Такая девчонка была!

– Да, ее действительно жаль, но детей ее мне жальче. Как она могла быть такой легкомысленной, имея на руках столько малышей?

– А что с нее взять? Она в такой семье воспитывалась…

– Ну и что? Сестры же ее не стали такими как она. У них все хорошо, и никакого алкоголизма. А она что наделала? Детей оставила! Нарожала четверых и оставила! Как она могла?

– Да… И все это из-за того, что ее вечно тянуло куда-то на дно.

– Точно. Алкаши все живут на дне жизни. И наркоманы тоже. Я так всегда боялась за своих мальчишек, что они начнут пробовать наркотики… Сейчас уже уверена, что сыновья на правильном пути. Они увлечены медициной. Сережа психиатрией увлекается, а Саша неврологией. И не знаю в кого это они такие – у нас в родне вообще никогда медиков не было. Так, давай остановимся на минутку, вон могила моих родителей.

Лавируя меж памятников и крестов, Рита направилась к оградке, за которой было два одинаковых памятника. На одном был портрет полной пожилой женщины, на другом худое лицо пожилого мужчины.

Вика молча посмотрела на выгравированные на памятниках лица и определила, что Рита похожа на отца.

– Ну ладно, пошли дальше, – немного постояв, сказала Рита и направилась по тропинке к дороге. Ей не хотелось задерживаться у родительской могилы. Так получилось, что между нею и отцом с матерью никогда не было каких-то близких отношений. Мать никогда не интересовалась ее жизнью, а отец хоть и восхищался ею, но толком не понимал ее. Никто из них не знал, чем живут их дочери, о чем мечтают, о чем думают. Главное одеть, накормить, приучить убираться и готовить… Никаких задушевных откровенных разговоров, никаких советов. Рита всегда знала, что если на душе плохо, то об этом ни матери, ни отцу нельзя говорить – они все равно не поймут. Для разговоров по душам существуют подруги. Своих детей Рита старалась воспитывать по-другому, старалась интересоваться их жизнью, разговаривала с ними, но мальчишки не больно-то нуждались во всем этом. Им вполне хватало друг друга, чтобы разговаривать и делиться своими переживаниями и мечтами…

Выйдя на центральную дорогу, они пошли дальше и Рита осознала, что не чувствует, как вчера никакого волнения возле рослой и широкоплечей Вики. Юношеское наваждение прошло. Мальчик Витя из прошлого перестал волновать ее воображение. Молчаливая Вика шла рядом походкой богини, и Рита изумлялась, откуда у этой детдомовки такая стать и такое достоинство. Посмотришь на нее, и, кажется, что видишь человека голубых кровей. И ведь и в детстве она была такой, просто тогда это так не бросалось в глаза.