Победа разума

– Ну ладно, ладно. Ох, какой строгий стал. Весь в отца

– Побегу я, тетя Маша.

– Беги, беги соколик.

В городе Сема бывал на улице только короткими перебежками между школой, домом и работой. После работы начиналась гонка: в магазин – что-нибудь купить поесть, быстро домой – перекусить и – за уроки, или – бегом в школу. Погода весной переменчива – то холодно, то жарко, то солнце светит слишком ярко. Каждый день думать о том, что одеть – это уж слишком. И Семен предпочитал носить кожаное полупальто, Дашин подарок, как он его называл. Оно было легким, удобным, не промокало. Было у него еще одно удивительное свойство: в жару в нем было прохладно, а в холод – тепло, ну колдовство, да и только. Сама Даша не объявлялась, а где ее искать, Семен не имел ни малейшего понятия.

Однажды на улице кто-то схватил его за руку. Обернувшись, Семен увидел прислонившегося спиной к стене рослого молодого парня на вид лет 20-ти.

– Слушай…я тебя знаю? – сказал он заплетающимся голосом с сильным акцентом. И, так как Семен молчал, продолжил – Не то… ты меня знаешь? … Ну, ты же наш?

Парень был с ног до головы перепачкан в глине. Местами глина стала подсыхать, оставляя на одежде светлые разводы причудливой формы. Парень вдруг вполголоса нараспев заговорил или запел на иностранном языке, красиво выводя незнакомую мелодию. И вдруг Семена как молнией ударило: парень был в таком же черном полупальто как у него, только подпоясанном широким поясом, на котором большими комками налипла мокрая глина.

– Что, признал? – с надеждой спросил он.

– Что-то не припоминаю. – Семену пришла в голову шальная мысль – Ты Дашу Савельеву знаешь?

– Дашку? Савельеву? А то! Ты, значит, знай Дашку и молчишь, сынов сук…слушай… я понятно сказал? Этот язык… я не могу… а линг весь забит грязью и не фурукчет.

– В общем, понятно. Пошли ко мне, там отмоешься.

Придя домой, Семен отправил гостя в ванную, а сам стал жарить пельмени. Жареные пельмени, – обычная еда холостяков. Когда незнакомец вышел из ванной, он выглядел весьма прилично, двигался уверенно, язык у него не заплетался и акцент полностью исчез. Видимо он прочистил свой таинственный линг.

– Посмотрим, что там у нас заготовлено…

Гость вытащил из внутреннего кармана полупальто бутылку емкостью не меньше литра.

– Тауриканский – ласково сказал он.

Семен с интересом взглянул на бутылку.

– Вино?

– Обижаешь, ром, лучший в мире. Я вижу, ты давно не был в Таурикии. А там сейчас открыли новый шалман. Нет, это надо видеть своими глазами. Допьем, и можно будет туда махнуть. Тебе надо догонять, – продолжал он, наливая Семену полный стакан, – а я пока передохну.

Он плеснул себе совсем немножко и пояснил:

– Только, чтобы чокнуться.

Они выпили за знакомство. Напиток был ароматный, очень приятный на вкус и в нем почти не чувствовалось крепости. Потом выпили еще и еще, закусывая жареными пельменями. После третьего стакана Семен сильно захмелел, и было принято решение, что они сравнялись.

Незнакомец сидел за столом, держа на отлете пустую бутылку.

– Готово, можно ехать дальше – бодро сказал он.

Больше Семен ничего не помнил.

Проснулся он, лежа в постели в незнакомом месте. Полупальто и брюки висели рядом с кроватью на стуле. В комнате стоял полумрак. Кроме кровати и стула там был только небольшой столик. Сквозь окно пробивался слабый свет. Голова гудела. Семен сел на кровати и стал одеваться. Костяшки пальцев были в ссадинах как после крупной драки. Вчера они пили с незнакомцем у него дома. Он говорил, что можно махнуть в какой-то шалман, кажется, «Таурикию», который недавно открылся, но это точно не в Заборске. Как же они туда махнули? Он вспомнил, как выбежал за Дашей на лестницу, а ее и след простыл, хотя у нее не было ни ступы, ни метлы. Вспомнилась книжка о том, что в Москве появилась нечистая сила. Так там баба летала на мужике, превратив его в кабана. В кого же превратил его вчерашний гость? Положим, он вчера так набрался, что сам без посторонней помощи превратился в свинью или кабана. Правда, летать при этом мог разве что мордой в грязь. Семен глянул в окно. За окном в предрассветных сумерках громоздились огромные здания самых причудливых форм. Точно не Заборск.

– Во, влип. Думай, Сема, думай – сказал он самому себе.

Никаких мыслей в голову не приходило. А дверь в этой комнате есть? Дверь была. Он подошел к двери, дернул за ручку. Закрыто. Ключей нигде не было видно. Значит, заперт он. Понятно – он в милиции, в вытрезвителе. Нет, на вытрезвитель не похоже.

Щелкнул замок, дверь открылась. В лицо ударил яркий свет. В дверях виднелся темный силуэт. Семен инстинктивно принял боевую стойку. Кто-то засмеялся.

– Ты что, Семен? Еще не протрезвел? Выходи – голос показался знакомый.

Семен вышел из комнаты и огляделся. Он стоял в длинном коридоре, по обеим сторонам виднелись двери.

– Где я?

– В карцере, до выяснения.

Перед ним стоял тот самый парень, с которым он разговаривал по телефону, когда Даша готовила жаркое на кухне.

– До выяснения чего?

– Обстоятельств.

– И что?

– Не знаю. Мне только сказали, чтобы я доставил тебя к шефу.

Ну и дела, что же он такое натворил? Может, убил кого в драке. Драки-то были – по рукам видно. Он в деревне сильно пьяный никогда не дрался, с горяча-то кого хошь убить можно.

– Пошли.

Коридор вдруг погас, и они оказались в комнате. За столом сидела очень красивая девушка с черными волосами и огромными черными глазами.

– Доставил, принимай, – коротко сказал он и вдруг исчез.

Кроме рабочего стола в комнате стоял низенький круглый столик, к которому были приставлены два мягких кресла. В дальнем углу у окна виднелся шкаф. Напоминало приемную директора у них на заводе. Только здесь обстановка была намного уютнее. Девушка, очевидно, была секретаршей. Она лучезарно улыбнулась, отчего ее лицо стало еще более привлекательным, и, обращаясь к Семену, что-то сказала на своем певучем языке. Семен затряс головой.

– О, извини, линг не настроен. Ты Семен.

Он кивнул. Она смотрела на него с явным уважением.

– Присаживайся, Марк примет тебя через десять минут.

Ага, наверно, это тот самый Марк, с которым Даша говорила по телефону. От этой мысли почему-то легче не стало.

– Что у вас там вчера стряслось, что ты подзалетел в карцер до выяснения, а Роберто – в реанимацию?

– Не помню.

Она понимающе кивнула. Секретарши всегда все понимают, это часть их профессии.

– Извини, не найдется воды попить? В горле пересохло.

Она снова кивнула, встала из-за стола и пошла к шкафу. На ней была блузка, умопомрачительно короткая юбка и туфли на высоких каблуках. Несколько секунд Семен смотрел на неспешно переступающие безупречно-стройные ноги и покачивающиеся бедра, пока не сообразил, что это она нарочно демонстрирует ему свои прелести.

– Тебе холодную или теплую?

– Теплую. Лучше жажду утоляет.

Она вернулась к столику с большой пластиковой бутылкой и стаканом, села во второе кресло. Выпив два стакана воды, Семен почувствовал себя лучше.