Победить или умереть

– И что? – спросил Павел Анатольевич, понимая, что спелеолог не все сказал.

– А вот здесь, не доходя до малой пещеры, в стене есть три узких прохода, которые мы не исследовали. Поэтому они обозначены только пунктиром и обрываются. Возможно, какой-то из них имеет выход наружу. Первый проход точно заканчивается тупиком. Это я помню по разговорам. Не знаю, почему на карту этот тупик не нанесли. Наверное… – Борис Иннокентьевич резко замолчал и испуганно посмотрел на мрачного подполковника спецназа ГРУ.

– Да-да, вы правильно поняли, Борис Иннокентьевич. На план, а не на карту. На план не нанесли. Но вы что-то предположили… Забыли нанести?

– Нет, не в этом дело. Просто нужно было измерить глубину прохода и ширину грота за ним, а дальномер был занят. Потом уже наше время вышло, нужно было выбираться из пещеры. Мы надеялись вернуться через год, но не получилось из-за всяких политических событий.

– Так ваша экспедиция когда проходила?

– В тысяча девятьсот девяносто первом году. А в девяносто втором уже не до этого было. Мы не смогли найти благодетеля, который профинансировал бы экспедицию. Пещеры тогда уже никого не интересовали. Государственные предприятия приватизировались, а частные владельцы думали только о том, чтобы заработать. Раньше как было… Обращаемся в какую-то контору, просим помочь финансово. Нам помогают. Деньги не свои, государственные или профсоюзные. Тогда это общее было. А потом деньги стали своими, и люди начали их беречь. Тем более что в завтрашнем дне никто уверен не был. В Чечне неспокойно стало, все боялись, что в Дагестане то же самое начнется. Короче говоря, поездка наша не состоялась. И карту… план то есть… – Спелеолог бросил на подполковника очередной испуганный взгляд. – Закончить мы, значит, не смогли.

– Ладно. Чем богаты, тем и будем пользоваться, – согласился Судоплатов.

– Так мы куда едем? – спросил Крикаль, признавая, что общее командование операцией возлагается на подполковника спецназа ГРУ. – К северному выходу или в Чечню?

– Разница большая? – Павел Анатольевич хорошо помнил карту, которую рассматривал перед поездкой.

В памяти у него отложилось, что дорога одна. Только к северному проходу нужно раньше сворачивать, а в Чечню ехать прямо еще примерно сорок километров. – Направление, мне кажется, мы не теряем.

– Бориса Иннокентьевича можем в городе высадить, пока не выехали, – решил Виктор Львович. – Он нам, наверное, больше не нужен.

– Думаю, вы правы, – согласился Судоплатов.

– Если можно, у автобусной остановки, – попросил спелеолог.

Крикаль шагнул к водителю, положил руку ему на плечо, наклонился и что-то сказал на ухо, потому что на приборной панели автобуса стоял маленький радиоприемник, и водитель развлекал себя музыкой. Громко запиликал включенный сигнал поворота. Автобус остановился.

– Мне можно карту забрать? – осторожно спросил Борис Иннокентьевич. – У меня это единственный экземпляр.

– Нет, – коротко и категорично ответил Судоплатов.

– Извините, – зачем-то сказал спелеолог, прижал к себе расстегнутый портфель и суетливо заспешил к передней двери.

Павлу Анатольевичу стало даже жалко этого человека, и он громко пообещал:

– После окончания операции подполковник Крикаль карту вам вернет. Я ему напомню.

Вскоре подполковник Крикаль кому-то позвонил и сообщил Павлу Анатольевичу:

– Машины спецназа ФСБ ждут нас на выезде из города у пункта ГИБДД.

– Давайте до этого момента прикинем расклад сил. Спецназ ФСБ. Количество бойцов?

– Около тридцати человек.

– Спецназ внутренних войск. Количество бойцов, Андрей Андреевич? – Судоплатов повернулся к подполковнику Кошко.

Тот при знакомстве свое имя и отчество назвал, а командир отряда запомнил.

– Два неполных взвода. В общей сложности чуть больше пятидесяти.

– Где находятся?

– Стоят у северного входа вместе со спецназом ФСБ.

– Да, у нас еще два взвода блокируют выходы, – проговорил Крикаль. – Их тоже можно задействовать.

– Оставим там, где стояли. Пещера, я думаю, за время пребывания там банды претерпела какие-то изменения. Возможно, появились дополнительные проходы. Блокирование необходимо продолжать все время, пока идет операция. Чтобы никто у нас за спиной не вышел. Итак. Мои выкладки… Силы внутренних войск вместе со взводом ФСБ, который скоро к нам присоединится, входят в ущелье после моего звонка и движутся в направлении главного входа в пещеру. Карту… то есть план я оставляю вам.

– А вы как? – спросил Крикаль.

– Я его уже помню. Нужно будет, сам нарисую и все цифры нанесу. Но не думаю, что он нам понадобится. Спецназ ГРУ выступает тем путем, которого нет на карте… на плане, я хотел сказать. Мы входим в пещеру со стороны Чечни. Спецназовцы внутренних войск и ФСБ вступают в пещеру и завязывают бой с бандитами. Если, конечно, те его примут. Боюсь, что часовой в ущелье заблаговременно заметит приближение больших федеральных сил, сообщит Тимирбекову, и амир примет решение уходить в Чечню. Он лучше других знает, что его отряд хорошо работает в качестве диверсионного или террористического подразделения, но мало годится для ведения организованных и длительных боевых действий с превосходящими силами противника. Я вообще не знаю полевых командиров, которые имеют склонность к таким вот схваткам. Все они предпочитают убивать из-за угла, из засады, и убегать. Бой принимают только тогда, когда им бежать некуда, их к обрыву прижали или в здании блокировали. Правда, тогда они дерутся хорошо. Но в такой ситуации даже волк дерется, хотя сначала всегда старается убежать. Я с большой долей вероятности предполагаю, что Тимирбеков попытается уйти в Чечню, поэтому войду в пещеру раньше, чем вы вступите в ущелье. Мне необходимо будет определиться там с диспозицией и подготовиться к встрече банды. Потому я и говорю, что вы вступаете в ущелье по моему звонку. Обменяемся телефонными номерами. Связь в районе устойчивая?

– Хорошая связь, – сказал Крикаль.

– Будем работать.

– Меня на какой фронт отправите? – поинтересовался подполковник ФСБ.

– С собой. Я же не смогу приказать вашему спецназу, чтобы меня пропустили в пещеру. А штурмом брать заслон, поставленный союзниками, как-то не слишком красиво.

– Согласен, – констатировал Крикаль.

– Согласен, – повторил за ним подполковник Кошко.

– Осталось выяснить вопрос с нашими китайскими коллегами. Надо было их оставить в Махачкале. Не догадались сразу.

– И включить в работу меня, – напомнил старший лейтенант Варгус. – Я ведь не только переводчик. Вернее, вообще не переводчик по должности. Я офицер управления космической разведки ГРУ, готов к выполнению своих прямых обязанностей.

– Чем ты, Костя, можешь быть нам полезен в данной ситуации?

– Я могу со своего ноутбука определить местонахождение Бумажного Тигра. Мы знаем номер его спутниковой трубки. Я знаю. Он у меня уже в компьютер заложен.

– А местонахождение амира Азамата? – спросил Крикаль.

– Если его номер дадите, то пожалуйста…

Судоплатов переглянулся с Крикалем.

– Значит, если не добудем шкуру Тимирбекова, станем выяснять этот номер.

Первая остановка была произведена на выезде из Махачкалы, но ненадолго. Командир группы спецназа ФСБ капитан Аллахвердиев пересел из микроавтобуса к старшим офицерам, и колонна, усиленная двумя машинами, двинулась дальше. Короткое представление капитана прошло быстро, после чего подполковник Крикаль усадил своего подчиненного в кресло рядом с собой и заставил раскрыть карту, чтобы поставить ему задачу. Павел Анатольевич уже не вмешивался в их разговор, считая это лишним. Он ведь уже сообщил Крикалю план проведения операции.