Победит лишь один

Убедившись, что Райан и Блейк устроились, Роман настоял на том, чтобы сразу отправиться в «Салливан». Было поздно, но с учетом разницы во времени, магазин все еще работал. Кэролайн надела джинсы и шелковый топ, сверху темный блейзер и сандалии.

Встретившись с Романом в гостиной, она потеряла дар речи. В обычных джинсах и футболке он выглядел гораздо моложе, беззаботнее, и Кэролайн затосковала по когда-то любимому человеку. Она помнила, как он ее смешил. Он был серьезным, но и веселым тоже.

С тех пор как Роман вернулся, она еще не видела, как он веселится, и, к ее удивлению, скучала по этому. После разговора в самолете Кэролайн представляла его маленьким мальчиком, прячущимся от человека, который должен был его любить, а не пугать!

Они арендовали машину и поехали на бульвар Сансет. Движение было не очень плотным, и они успели приехать до закрытия. Роман оставил машину на парковке, и они прошли внутрь как два обычных покупателя.

Даже в поздний час магазин был полон, и Кэролайн ощутила гордость и удовольствие. Все было чистым и идеальным. Продавцы работали четко и эффективно, все было удобно и продуманно.

Роман прошел к центральному эскалатору, вглядываясь в четыре этажа здания. Люди сновали с покупками, смеялись и разговаривали. Это напомнило Кэролайн, что она больше всего любила в «Салливан».

Она редко проводила время в магазинах, чаще сидя за компьютером и беспокоясь о прибыли и расходах, но поняла, что нужно уделять больше внимания таким поездкам.

Любовь к «Салливан» была у нее в крови, и сейчас она наслаждалась радостью покупателей.

– Пойдем в продуктовый отдел? – внезапно предложила она, чувствуя себя вновь двенадцатилетней девочкой. – Я хочу что-нибудь шоколадное.

Роман не противился, и она отвела его на самый нижний уровень. Множество покупателей стояли у витрин с сыром, салатами, мясом, рыбой, лобстерами и прочими деликатесами, которыми был так известен «Салливан». Возле витрины со сладким была огромная толпа, но Кэролайн не отступала. Наконец она заказала несколько трюфелей. Продавцы работали быстро и, хотя иногда кто-нибудь все же возмущался, всех клиентов обслуживали вовремя.

Пробившись сквозь очередь, они пошли обратно к эскалатору. Поднимаясь в мужской отдел, Кэролайн взяла из фирменного черно-золотого пакетика трюфель и положила его в рот.

– О боже, как чудесно. – Она закрыла глаза, наслаждаясь вкусом.

– Они с черничным вкусом? – спросил Роман.

– Нет. Хочешь попробовать?

Он взял конфету, положил в рот и медленно прожевал. Кэролайн не могла оторвать взгляд от его губ, которые когда-то целовали ее.

– Мне больше нравится, когда ты меня кормишь, – мягко сказал он. – Черникой.

Кэролайн отвела взгляд. Казалось, все вокруг исчезло, и они остались лишь вдвоем посреди пустого магазина.

– Мне тоже нравилось.

Неужели она это произнесла? Кэролайн хотела сказать что-то вроде «прошлое закончилось, и сейчас не важно, как было хорошо раньше». Но она подтвердила, что по-прежнему скучает по нему и хочет его.

Кэролайн была не уверена в своих чувствах. Роман мог уничтожить ее, а мог сделать счастливой, и это злило ее. Злило и его самодовольство, и тирания, угрозы бизнесу.

Но сейчас Кэролайн была не в состоянии злиться на него. Она вспомнила, как сухо он рассказывал о своем несчастливом детстве.

Она хотела узнать этого мужчину. Того, в ком еще сохранилась человечность. Того, кого она когда-то любила.

Роман поправил ее волосы. Кровь в Кэролайн закипела, и в воздухе повисло напряжение.

– Угости меня еще одним кусочком, – попросил он.

Кэролайн помедлила, но взяла еще конфету и прижала ее к его губам, мягко проталкивая ее ему в рот.

Роман, не отводя взгляда, облизнул ее пальцы. Он придвинулся ближе к Кэролайн, так что она чувствовала, как бьется его сердце.

Они поднялись наверх по эскалатору, и Кэролайн прошла вперед. Роман взял ее за руку и повел к примерочным. Рядом никого не было, и он втянул ее в одну из комнаток и закрыл дверь.

Примерочная была маленькой, а свет – мягким. На трех стенах висели большие зеркала. Кэролайн прислонилась к одному из них, прижимая к себе кулек с конфетами, будто он мог защитить ее. Роман ухмыльнулся, и его глаза загорелись.

– Что ты делаешь? – едва произнесла Кэролайн.

– Ты знаешь, что я делаю, Кэролайн. И ты хочешь этого.

Конечно, она хочет…

Ее грудь напряглась, дыхание стало прерывистым. Все в ней ныло от возбуждения. Ее тело не признавало никаких границ, боли и ненависти между ними.

Роман прижал Кэролайн к зеркалу, придерживая ее голову рукой. Если бы она хотела, смогла бы высвободиться из этих объятий.

Но она не хотела.

– Ты представляешь, как я ждал этого? – глухо спросил он, наклонившись к ней.

Кэролайн отклонила голову и прижалась к зеркалу. Их губы были так близко.

– Расскажи, – прошептала она.

– Ты хочешь говорить? – Роман прижался к ней еще сильнее.

Его мощное тело вжимало ее в холодное зеркало. Кэролайн чувствовала его возбуждение, его напряженные мышцы.

И тут, словно подозревая что-то большее за всем этим разговором, она прижалась к нему бедрами и ощутила, насколько он возбужден. Роман зарычал, но она не испугалась. Это лишь распаляло ее жажду.

Кэролайн кивнула, отвечая ему.

– Я не поцелую тебя. – Роман посмотрел на ее декольте и тут же поднял взгляд. Какие у него красивые голубые глаза. – Я не коснусь тебя вообще, Кэролайн.

– Роман… – Его имя мольбой слетело с ее губ.

Она попала в ловушку собственных чувств, своего желания. Словно прошлого не было. Словно ничего не существовало, кроме них двоих здесь и сейчас.

И здесь и сейчас Кэролайн очень хотела его.

– Поцелуй меня, ангел мой, – прошептал он. – Прикоснись ко мне. Это единственный путь.

Глава 7

Неважно, что разум твердил остановиться – играть с Хазаровым опасно, но ее безрассудная сторона жаждала его, мечтала ощутить вновь, каково это – хотеть мужчину.