Победить любой ценой
Шрифт:
Без камуфляжа и армейских ботинок-берцов я увидел Риту лишь через полгода после нашего знакомства. В платье цвета морской волны, белых туфельках с каблучками, с аккуратно уложенными каштановыми волосами, она совсем не соответствовала званию гвардии прапорщик. И фигурка у нее была женственная, с неширокими плечами, девичьими руками с маникюром и парой затейливых колечек на пальцах. В тот день был праздник Восьмое марта. Женщин в части немного, тем не менее
– Разрешите вас пригласить!
Легкая фигурка в платье цвета морской волны возникла прямо передо мною. Точнее, передо мной и Женей Малышевым. А к кому обращалась Рита, было непонятно, так как мы с Женькой сидели рядом на одном узком диванчике. Танцевал я плохо. А Женька Малышев и того хуже. Тем не менее сориентировался он куда быстрей меня. Вскочил со своего места и, подхватив Маргариту, закружил ее в «белом танце». Танцовщица и из Риты была не намного лучше Малышева, они не столько танцевали, сколько просто двигались в такт музыке. Женя что-то произнес, неслышное за звуками полкового оркестра, Рита ответила. Они еще немного покружили, а потом танец кончился. Женька вернулся ко мне. После короткой паузы оркестр заиграл вновь, а Малышев, хлопнув меня по плечу, предложил выйти покурить. Мы оба были некурящими, но в курилке музыка была не слышна и можно было поговорить.
– Слушай, Вечер, – начал Женька, назвав меня по фамилии, – почему она такая?
– Рита? – переспросил я. – Какая такая?
– Ну такая… Вот сейчас она – простая девчонка. Девушка. Такая какая-то, ну, совсем другая.
«Да, сейчас она не на полосе препятствий», – мысленно согласился я.
– А вот говорит… Ну точно не на танцах мы, а где-то там… – Женька кивнул за окно, в сторону учебного полигона.
– А что ты ей сказал? – спросил я.
– Это неважно… – неожиданно замкнулся Женька.
На том разговор и закончился. Вернувшись в танцзал, я снова увидел Риту в «морском платье». Она танцевала с генералом из Главного штаба. Тот что-то говорил ей, но она молчала. И мне почему-то вспомнился детский анекдот:
Красная Шапочка подошла к домику и постучала в дверь.
– Кто там? – скрипуче поинтересовался старческий голос.
– Это я, Красная Шапочка.
– Дерни, детка, за веревочку – дверь и откроется.
– Вот е… Это действительно я, Красная Шапочка! Снимай растяжку!
Если Рита когда-нибудь станет бабушкой, то между ней и ее внучкой вполне может быть такой разговор. Какие бабушки, такие и Красные Шапочки.
А на следующий день я вновь увидел Риту в десантном камуфляже и берцах. На стрельбище, среди треска очередей и одиночных выстрелов.
С тех пор я неоднократно видел ее и в платье, и в изящном костюмчике, и в рваной телогрейке, неизвестно с чьего плеча снятой. Это было зимой, во время боев за Грозный. Все в кучу смешалось – десант, спецназ, пехота. Неразбериха, мат. Кровь раненых, бесчувственные коченеющие на морозе тела убитых. Фельдшеру Аржанниковой не выдали зимнего обмундирования, но мы сумели найти эту ношеную фуфайку. Рита носилась в ней от наспех оборудованного полевого госпиталя к транспортному вертолету и обратно. Грузили раненых. Для мертвых места не было, и мы, мужики, выкладывали окоченевшие трупы вчерашних мальчишек-первогодков рядом с палатками полевого госпиталя.
– Какие женихи гибнут, – произнесла Рита, отправив очередной рейс и подойдя к нам. А потом добавила все, что она думает о высшем генералитете и первых лицах государства. В выражениях прапорщик Аржанникова не стеснялась. – За яйца
бы их к вертушке подвесить, – продолжила она все о тех же «первых лицах». – И по небу между Москвой и Грозным прокатить!Возражений не поступало. А спустя полчаса Рита сидела в утепленном кунге с кружкой горячего чая и читала маленькую потрепанную книжицу. Лирические стихи поэта-фронтовика Константина Ваншенкина.
О личной жизни Рита не рассказывала. Однако мы знали, что был у нее когда-то муж. Когда она совсем девчонкой была. А что потом случилось, никто не знал. Где-то кем-то работала, по спортивной линии пыталась продвинуться, а потом пошла по контракту служить в ВДВ, дабы среднее медицинское образование имелось.
Малышев не любит говорить о Рите. Он иногда обращается к ней, она улыбается и отвечает ему. Иногда они вместе уходят… Куда и зачем, никто не интересуется. Иногда же неделями слова друг другу не скажут, даже не посмотрят друг на друга.
Когда Рита без каблуков, они с Женькой почти одного роста. Но на каблуках Рита заметно выше Малышева.
Сегодня Рите Аржанниковой, бывшей актрисе, предстояло сыграть свою самую сложную роль.
Оперативно-стратегический план в голове Горлача окончательно оформился сразу после первой коньячной рюмки. После третьей же рюмки Николай был в полной уверенности, что в его разработке все продумано до мелочей и Стекольщик мысленно назовет его гением. И улыбнется. От такой картины Горлач почти позабыл про женщину, что привел с собой. Та сама напомнила о себе:
– Почему мы пьем молча?
Горлач лишь пожал плечами, не найдясь с ответом.
– Ты бы хоть спросил, как меня зовут, – подсказала женщина.
– И как же? – выдавил из себя улыбку Николай.
– Вот теперь не скажу, – состроив капризную гримасу, произнесла она.
– Извини, – уже более искренне улыбнулся Горлач. – У меня сейчас одно неотложное дело. На полчаса. А когда вернусь – непременно вспомню все тосты и анекдоты.
– Ты оставляешь меня одну?! – Женщина уже не скрывала обиды.
– Так надо, – мягко произнес Горлач.
– А если меня здесь изнасилуют? – проговорила она, обиженно надувшись.
«Тебя изнасилуешь», – мысленно усмехнулся Николай, а вслух пообещал:
– Я запру дверь.
– А если… мне захочется в туалет?
– Ладно. Я оставлю тебе ключ!
Конечно, оставлять здесь эту девицу, да еще и с ключом от комнаты, вариант не из лучших. Но Горлачу не терпелось выложить Стекольщику свой весьма нетривиальный (а главное – простой в осуществлении) план выхода из создавшейся ситуации. Потом же, когда Стекольщик позволит себе улыбнуться и мысленно поаплодирует Николаю, Горлач вернется к девице, и они оба предадутся наслаждениям и утехам. И ничто уже не будет их отвлекать.
Рита поправила парик. Все складывалось на редкость удачно. У нее есть полчаса. Аккуратно приоткрыв дверь, она выскользнула в коридор. Там было хорошее освещение и, по счастью, ни одного человека. Ключ Рита взяла с собой. Точнее, два ключа. Второй подполковник не отстегнул от брелка, так как спешил на беседу с командованием. Рита не стала надевать обувь, двигалась по коридору босиком, неслышно ступая по холодному полу. Если на кого и наткнется, то сыграет роль проститутки, ищущей дамскую комнату. Похоже, проституток казачки-авиаторы сюда таскали частенько. Коридор был длинным, но дверей было всего три. Интуиция и опыт подсказывали Рите, что второй ключ был от одной из этих дверей.