Победить тьму...
Шрифт:
Бройчан задумчиво смотрел на нее. В его глазах засветилось нечто похожее на язвительную усмешку, он вытянул руку и без видимого движения схватил ее за запястье.
— Итак, кошечка, ты думаешь, что можешь тягаться со мной, — проговорил он. — Такая уверенность, такая глупость. — Другой рукой он схватил Брид за подбородок и придвинул ее лицо к своему, сверля своим взглядом. — Мир, маленькая дикарка. Ты моя слуга и подчинишься мне. — Он взял полупрозрачный круглый красный камень в золотой оправе и на мгновение подержал его перед ее глазами. Через несколько секунд ее веки стали закрываться, и она замерла. — Вот. — Бройчан
Адам уже было потерял всякую надежду вновь свидеться с Брид, когда встретил в горах Гартнайта. Он последовал за братом Брид и стоял, наблюдая за тем, как тот, склонившись, взял стамеску, присел на корточки у подножия камня и стал работать над закругленным узором. Адам вдруг увидел, что это была изящная, очень похожая на реальную змея.
— Ты должен идти назад. — Гартнайт разговаривал с ним, не отрываясь от работы. Он с Джеммой запомнил несколько английских слов.
— Почему? — От замешательства Адаму неожиданно стало трудно подбирать слова.
— Это не безопасно. Тебя увидят. Брид была неосторожна.
— Почему мне нельзя находиться здесь с вами?
Гартнайт взглянул на него. Его загорелое, обветренное лицо покрылось пылью от камня, его сильные руки стали мозолистыми, но тем не менее они нежно обращались с инструментами. Он подался вперед, чтобы сдуть пыль с узора, и потер его большим пальцем руки.
— Твой отец служит богам. Потому ты и нашел путь.
Адам нахмурился.
— Существует только один Бог, Гартнайт.
Молодой человек искоса взглянул на него.
— Бог Иисус? Его последователи говорят, что есть только один Бог. Твой отец служит ему?
— Да, Иисусу. — Адам чувствовал себя неловко. Иисус и Брид — или брат Брид — несовместимы.
— Как ты можешь верить этому, когда вокруг тебя много богов? Брид рассказала мне, что вы с ней видели в водопаде Хозяйку.
Адам покраснел до корней волос. Конечно, Брид не рассказала брату, что произошло между ними?
— Так нас учили. Есть только один Бог, — упрямо повторил он.
— И тем не менее тебя научили находить путь. Как проходить между нашим и вашим мирами. — Гартнайт опять занялся камнем, кончик его языка свисал между зубами, когда он сконцентрировал внимание на замысловатом узоре в углу, подняв тяжелый камень заостренным лезвием, как будто камень был из глины.
— Никто не учил меня, как приходить сюда. — Адам нахмурился. — Я сам нашел путь. Хотя иногда я не могу найти дорогу — не знаю почему. — Он чувствовал себя все более неловко.
Гартнайт присел на пятки. Он задумчиво смотрел на Адама.
— Это потому, что дорога не всегда открыта, — сказал он наконец. — Приходить надо, когда наступает нужное время. Луна, звезды, северный ветер. Они должны быть в нужном месте. — Он печально улыбнулся и резко переменил тему. — Ты нравишься Брид.
Адам снова залился краской.
— Она мне нравится. — Он слегка повернулся и стал смотреть назад на склон холма. — Где она? — спросил
он как бы между прочим.— Она уехала работать с дядей. Он учит ее.
Адам внезапно почувствовал глубокое разочарование… и страх.
— Я надеялся повидаться с ней. Сколько времени она будет на него работать?
— Много лет. Девятнадцать. — Гартнайт одарил его еще одной неспешной улыбкой. — Но я скажу ей, что ты приходил. — Он снова посмотрел на него. — А-дам, не ищи ее. Она уехала в Крэг-Падрайг. Ты не можешь ее найти. Не пытайся. Но и она не должна пытаться видеться с тобой. Это не разрешается. Бройчан убьет ее, если узнает, что она была с тобой. Он никому не разрешает общаться с нашим миром, как общаешься ты. Это позволено немногим. Она не для тебя, А-дам. — Он заколебался, словно не зная, продолжать ли дальше. — Брид опасная, А-дам. Я, любящий ее, говорю это. Не позволяй ей обижать себя. — Он пожал плечами, отыскивая нужные слова. — Она изучает повадки дикой кошки. Ее когти могут убить. Если ты увидишь ее снова, она наверняка в конечном счете принесет смерть. Тебе, мне и Джемме.
— Не понимаю. — Глубокое разочарование Адама было замешано на страхе. — Почему я не могу ее видеть? Почему я не могу приходить сюда? Что в этом плохого? — Он сосредоточил внимание на одном моменте заявления Гартнайта, который он целиком понял. — Могу поспорить, ты был в деревне, где я живу.
Гартнайт неожиданно фыркнул. Его глаза превратились в забавные серебристые расщелины.
— Однажды я ходил. Но только до холма. У меня нет такой смелости, как у тебя. Я не спускался вниз.
— Могу ли я по крайней мере пойти и повидать твою мать? — Адам сопротивлялся несчастью, которое грозило навалиться на него. — Мне нужен мой рюкзак.
Гартнайт нахмурил брови, затем кивнул, смягчившись.
— Брид спрятала твои вещи, когда пришел наш дядя. Я тебе отдам их. — Опустив на землю инструменты, он поднялся, очищая от пыли руки. Он бросил взгляд на парусиновую сумку, висевшую на плече Адама, и ухмыльнулся. — А шоколадный торт есть? — лукаво спросил он.
Сдерживая слезы, Адам улыбнулся в ответ и кивнул головой.
— И для Джеммы тоже.
Они ели его, сидя у костра, запивая слабым вересковым пивом из серебряного кувшина.
— Что изучает Брид? — спросил наконец Адам. Драгоценный рюкзак лежал у его ног.
— Поэзию и музыку; пророчество и прорицание; историю и генеалогию, — ответил Гартнайт, и все эти слова Адам понял, когда Гартнайт с трудом пытался передать их значения, прибегая к мимике и жестикуляции, как это делал он с Брид в те месяцы, которые они проводили вместе. — Для учебы потребуется много лет.
— Она, должно быть, умная. — Он это уже знал.
— Да. Очень. — Гартнайт снова нахмурился. Насколько она умна, Адаму не суждено было узнать.
— Когда она возвращается?
Джемма улыбнулась.
— Она так печалится, что его друг отсутствует. — Она говорила, обращаясь к воздуху над огнем.
Адам почувствовал, что опять краснеет.
— Она не вернется к тебе, Адам. — Голос Гартнайта звучал уверенно. — Теперь она должна служить своему народу. Она уже не ребенок. И это к лучшему.
— Но она же приедет повидаться с вами? — Адам чувствовал, как тяжкое зернышко несчастья в его груди постепенно увеличивалось в диаметре. Он в отчаянии поочередно смотрел на них.