Победитель невозможного (с илл.)

– На многие серьезные вопросы нет еще ответа в книгах, – сказал Электроник. – В частности, о твоем бешеном вирусе.

– Каком еще вирусе?

– Когда ты бледнеешь или краснеешь.

– Это все вранье про вирус, – признался Сергей. – Просто я волнуюсь, когда слышу о ней. Говорю тебе одному.

Сергей схватил со стола лист, прочитал свои стихи.

– Это я для нее сочинял, понимаешь? Изучай меня, изучай!

Электроник оценивал полученную информацию.

– Прочитай еще стихи, – неожиданно попросил он.

Сергей удивился, но начал читать, вспоминая то, что он учил. Сначала робко, вполголоса, потом более уверенно, даже с выражением. Электроник застыл неподвижно: он впитывал в себя незнакомые звуки и словосочетания.

– Поэты сжато и точно передавали важную информацию, – сказал Электроник, когда Сергей умолк. – Мне кажется, поэты, художники, музыканты знают то, что я ищу.

Сыроежкин догадывался, что в схемах Электроника идет сложная борьба, что он принимает важное решение.

– Я вспомнил слова Ньютона, – скрипуче сказал Электроник. – Он представлял себя маленьким мальчиком, который играет на морском берегу в камни и ракушки, в то время как перед ним лежит великий непознанный океан истины… Океан истины – это очень много для одного человека. А я даже не человек.

– Я – человек! – уверенно сказал Сергей. – Не бойся. Мы вместе откроем эту формулу. Ты спрашивай меня, спрашивай!

– Хорошо. Ответь, как ты понимаешь прекрасное?

Сыроежкин задумался…

Одиннадцатое апреля. Новый Таратар

– Сразу видно, что ты новичок, Электроник, – сказал Сыроежкин, входя в класс. – Еще никого нет, а учитель на месте.

Он положил портфель на парту, с удивлением уставился на доску. Вместо обычной классной доски светился огромный, почти во всю стену, экран.

– Что это, Электроник?

– Мое рационализаторское предложение, – спокойно сказал новый учитель. – Доска новой конструкции.

Экран показывал распахнутые двери школы, идущих с портфелями ребят.

– Классное изобретение! – похвалил Сергей.

– Специально для нашего класса, – подтвердил Электроник.

– Значит, не надо больше царапать мелом. Смотри, изучай и делай выводы, – предположил Сергей.

– Мы можем подключаться к лабораториям, телевидению, вычислительному центру. Честно говоря, это не мое изобретение. Я видел во многих институтах, как профессор читает на кафедре лекцию, а студенты видят и слышат его за сотни и тысячи километров.

– Ты – лучший в мире учитель! – похвалил друга Сергей. – Таратар будет доволен тобой. А другие классы умрут от зависти! Между прочим, к нам будут ходить на экскурсию… – Он показал на доску. – Смотри! Вот спешат мальки из младших классов!.. Торопятся первоклашки. А академики из десятых не спешат. Они даже не знают, что у нас такое изобретение. Сейчас покажутся наши…

Они наблюдали, как ребята входят в школу, и перед ними представали живые картины прошедших эпох. Размахивая воображаемыми дротиками, каменными топорами, луками, шумно ввалились в коридор маленькие «древние» люди: они сбрасывали свои пушистые звериные шкуры в гардеробе, обували мягкую обувь и сразу превращались в симпатичных школяров. Группа молчаливых «рыцарей» в гладких кожаных куртках с зажатыми под мышкой портфелями, громко стуча подошвами, не бросив ни одного взгляда на девчонок, прошествовала прямо в класс. Медленно шли ораторы, говорили все разом, не слушая друг друга; их огромные портфели были набиты учебниками и тетрадями… Изобретатели несли коробки с моделями… Кто-то, придумывая на ходу фотонную ракету, пустил зеркальцем солнечного зайчика, и «ракета света» улетела в открытые двери.

Прошли уже представители всех эпох, а «обыкновенных гениев», опередивших свой век, все не было. Прозвенел звонок. В восьмом «Б» по-прежнему сидели учитель и единственный ученик.

– Что случилось? – недоумевал Сергей. – Эпидемия гриппа? Вчера все были здоровы.

Электроник включил радиотелефон, и класс наполнился голосами учеников восьмого класса «Б», самых обыкновенных гениев.

Они трудились над своими изобретениями. Никто из них не был болен.

– «Космический корабль „Земля“», – сказал Сыроежкин пароль, и все одноклассники сразу услышали его. – Почему вы не на уроке? – спросил Сыроежкин. – Электроник ждет! Вы разве забыли, что он – учитель?!

Раздался хор возмущенных голосов. Никто не забыл, что учитель сегодня – Электроник. Ребята просто были заняты. У них не оставалось ни одной лишней минуты для уроков. Профессор сочинял вторую симфонию. Кукушкина моделировала систему кровеносных сосудов. Гусев переделывал свою бочку, усиливая ее действие на мышцы. Все они – будущие инженеры, ученые, художники – требовали сейчас свободы творчества!

«Зачем ходить на урок, когда Электроник и так дает любую информацию!..», «Тетради, авторучки, парты, даже сам „Репетитор“ – все это устаревшая система занятий…», «В конце концов, если речь идет о задачах, параграфах и правилах, то можно передать их по телефону или телевизору…» – таковы были доводы новых гениев.

– Вот так и попробуй изучить людей, если они просто не приходят на урок, – печально заметил Электроник.

– Все они – классические лентяи! – возмущенно сказал Сергей. – Сидеть в кресле, жевать бутерброд и смотреть телевизор считается нормальной учебой и жизнью. Просто они не понимают, что сегодня ты – Таратар.

– Я не Таратар, – сказал медленно Электроник. – Я помощник учителя. Я всегда это знал.

– Отключи свой телефон, и все гении примчатся за нужной информацией в класс, – посоветовал Сыроежкин.

– Зачем отключать? Тогда я вообще никому не буду нужен. Пусть работают. Мне нравится, как работают люди. Я учусь у вас работать. – И Электроник сказал в радиотелефон восьмому «Б»: – Продолжайте выполнять домашнее задание!

– Значит, ты выводишь свою формулу гениальности?

– Я читал ночью сочинения поэтов. Я не все понимаю. Например, что такое «душа»?

– Почему тебя интересует душа?

– Я прочитал у Пушкина: «Вдохновение есть расположение души к живейшему принятию впечатлений и соображению понятий, следственно, и объяснению оных. Вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии». В этой точной формуле, – признался Электроник, – мне ясно все, даже «оных», неизвестно одно понятие – «душа».

Сергей замешкался с ответом.

– Душа? Это, по-моему, разум, нервы, весь человек, наконец, – сказал он. – Целиком я или целиком ты. Понимаешь?

– Я начинаю догадываться, как рождается вдохновение.

Сергею всегда нравилось прямодушие Электроника, его особая объективность. Он сказал:

– Надо много работать, чтобы получились красивые вещи.

– Я понимаю! – воскликнул Электроник. – Самая лучшая вещь – самая красивая! Автомобиль, дом, самолет, доказанная теорема…

– Многие люди умеют работать красиво, – серьезно сказал Сергей.

– Значит, вдохновение нужно везде: в геометрии, счете, стихах, шахматах, – продолжал размышлять Электроник согласно пушкинской формуле.

– Конечно. Архимед, Лобачевский, Алёхин и другие великие люди подтвердили это правило.

– Я должен еще раз разобрать ошибки великих, – сделал вывод электронный мальчик и после некоторых колебаний предложил Сергею: – Может, нам попробовать сыграть в шахматы?

Сергей бросился к шкафу, рассыпал на учительском столе шахматные фигуры. Он был доволен, что Электроник одерживает над собой маленькие победы.