Победитель

– Математика. Будь вас двое, ушло бы пятьдесят процентов.

– Ты тоже потерял пятерых. И ты в этом виноват.

– Fuck you, - без особых эмоций парировал Иван.

Он с самого начала при американцах ругался только по-английски и всё время подначивал этим Будро, религиозного и не терпящего сквернословия. Требовать чего-то от не подчиняющегося ему командира другой группы тот не мог и молча супился. Сейчас разбухшее раздражение искало выхода.

Ченс попытался отыграться на одном из кружащих над ними шаров, но запущенный камень лишь бессильно дзинькнул по нему, чуть качнув. Бесстрастная фиговина педантично вернулась на изначальную траекторию.

– Если б ты не струсил...

– Fuck you twice.

– Если б вы не побежали, мы прошли бы этап без таких потерь. Мы должны были держаться вместе.

– Если бы да кабы...
– пробурчал Драго.
– Я спасал своих людей, эти гадины оказались слишком опасными. Какого хрена ты сразу не сказал, что назад вернуться невозможно? Откуда ты это знаешь? Вообще, сдаётся мне, ты много чего недоговариваешь.

Американец замялся.

– Давай, выкладывай, - не унимался Иван.
– Нам ещё как-то дальше идти. Любая инфа будет в помощь.

– Fuck...
– спохватился Будро, ругнувшись впервые за операцию, и бросил взгляд через плечо на верхушку хребта.
– Ещё один этап.

– Всего один? Ты откуда знаешь?

Будро вскочил и, спотыкаясь, поспешил наверх. Драго последовал за ним. Шары, словно назойливые мухи, кружили над ними в метре-другом.

За хребтом простиралась поросшая невысокой изумрудной травой слегка всхолмлённая болотистая равнина, из которой местами торчали копны тёмно-синих кустов. Сверху её накрывало привычное уже низкое голубовато-серое небо, лишённое солнца, но излучавшее слабый свет, словно в пасмурный день.

– Ни души, - хмыкнул Драго.
– Наше новое испытание прячется в воде?

– Да, скорее всего, - Будро, не отрывая глаз от бинокля, передёрнул плечами, подумав о гигантских змеях, которые сразу пришли на ум.
– А вон там - наша цель.

Он указал на скалистую возвышенность на другом конце равнины и передал бинокль Ивану.

– Пещера, - разглядел тот.
– Такая же, как та, из которой мы сюда вошли.

– Какая тишина, - заметил Будро.
– Ни птичьего щебета, ни стрекота насекомых.

– Не может звучать то, чего нет. Ты видел здесь хоть одну птицу? Чёртовы "Додо" в начале пути не считаются: они не летающие.

– Оказались бы они на третьем этапе, - размечтался американец.

Двухметровые бегающие птицы с огромными клювами после "пауков" казались относительно лёгким противником. Борьба с ними стоила всего трёх жизней - четверти состава. Да и те погибли по большей части из-за первоначальной несогласованности действий двух отрядов.

– К делу, Будро. У нас мало времени. А ты мне многое должен рассказать.

– Не так-то много, - Ченс присел на подвернувшийся валун, сбросил заплечную сумку и расправил спину.
– Наши колонисты на Марсе нашли следы давно исчезнувшей цивилизации, руины очень древнего города...

– И ничего нашим не сказали, гадёныши.

– Ваши тоже до последнего скрывали, что обнаружили станцию на этом астероиде.

– Но сказали же.

– Потому что наши сами узнали о марсианском происхождении астероида и припёрли к стенке, напомнив о резолюции, посвящённой космическим...

– Так что с марсианами?

Будро посмотрел на русского и с трудом сдержал усмешку при виде лица, измазанного запёкшейся уже кровью "пауков" и своей собственной, по которому ниспадали относительно чистые следы струек пота, будто от слёз. Впрочем, у него самого физиономия наверняка была не лучше.

– Пока найдено очень мало источников информации, да и те обрывочные. Марсианская письменность невероятно замысловатая, как мне сказали, намного сложнее японской. Там мало иероглифов, большинство используется для двух-трёх слов, которые тоже имеют разный смысл в зависимости от ситуации.

– Давай короче, - Иван был ещё дальше от лингвистики, чем американец.

– В общем, они по клочкам собрали немного информации, пропустили через компьютеры... У марсиан с давних пор было какое-то важное хранилище, сначала на самой планете, потом вынесенное в космос, на третий спутник. Ещё неясно, почему он сорвался с орбиты Марса и так далеко ушёл от него. Но здесь хранится что-то сверхценное.

– И вход в хранилище - та пещера, которую мы видели?

– Она, скорее всего. А весь этот мир - суперсложный замок к воротам внутри неё. Попасть туда можно, только пройдя через три полигона с нарастающей сложностью. И каждый раз они в разных комбинациях.

– Как это?
– нахмурился Драго.

– Пространство внутри астероида поделено на три шестигранника. Каждая грань - отдельный мир со своей природой и своими монстрами. То есть всего здесь восемнадцать очень разных миров.

– А как они не пересекаются, не валятся друг на друга?

– Этого толком не понимают даже учёные, - махнул Брудо, - куда уж мне.

– Ладно, но на фига восемнадцать разных миров, если мы проходим всего три?

– Все три шестигранника подвижны и перед каждым посещением выстраиваются нижними гранями в разные комбинации, разделённые каньонами. Всего их может быть двести шестнадцать.

– Да на кой чёрт?

– Чтобы максимально усложнить задачу, - чуть снисходительно поведал Ченс.
– Этот путь смогут пройти только очень хорошо подготовленные люди. Профессионалы, посвятившие этому всю жизнь.

– Дурь какая-то, - хмыкнул Иван.
– Тут с простым автоматом... А, ну да: оружие можно взять только холодное. Ты из марсианских хроник знал, что ворота откроются лишь тем, кто снаряжен во всё марсианское?

– Нет. На месте догадался. Неспроста же на станции двенадцать подготовленных комплектов. Вот и появилась мысль, что ворота запрограммированы так, чтобы открываться только перед теми, кто с этой амуницией. Вы ведь пробовали взорвать их? Там заметны следы чего-то такого.