Побег из Альтарьера

— Томин, заткнись, а? — беззлобно прервал Ийнар, запрыгивая в седло. — Можно подумать, ты платил.

— Нет, платил, конечно, ты… но ты же мне брат, и я экономлю твои деньги.

— А что, свои кончились? Доэкономился? — фыркнул Эрик, закутывая меня в плащ.

— Нет, просто свои все сэкономлены. И вообще, мы с Ийнаром сразу договорились, что моё участие в вашем мероприятии финансирует он. А я уже три раза понял, что продешевил. Надо было ещё сверху просить.

— И это мой старший брат! — фыркнул Ийнар. — Поддержка и опора…

— А в какой конституции прописано, что поддержка и опора должны быть бесплатными? — абсолютно искренне изумился Томин.

— На улицу я выйти не мог, мне нужно было под центром купола находиться, — сказал Эрик.

— Ну на крышу бы залез… — протянул Томин.

— Сейчас я тебя туда загоню, если не прекратишь, — осёк брата Ийнар.

Эрик усадил меня на Белодана и забрался следом. Обнял и посмотрел в лицо.

— Говори.

— Что? — не поняла я.

— Тебе плохо. Я вижу. Поговори со мной. Я хочу, чтобы тебе стало легче.

— Мне плохо оттого, что они все умерли…

Я ожидала, что Эрик напомнит про детей в сожжённой таверне или снова скажет что-то про то, что нужно выбирать сторону и не думать о смертях врагов, но он лишь кивнул.

— Понимаю. Внутри они монстры, а снаружи — люди. И тебе жалко то, что снаружи.

— Может, эта беленькая девушка ещё могла бы исправиться?

— Может, могла бы. А может, стала бы причиной ещё сотен или тысяч смертей, включая наши. Томин правильно рассудил. Он вообще крайне прагматичный парень, не смотри, что всё время хохмит. Юмор — своего рода защита от собственного цинизма. Иногда терпеть боль проще, если над ней посмеяться. А ещё проще так преодолеть страх. Знаешь, сколько скабрезных шуток про ледоходцев я знаю? Сотни. Чем страшнее враг, тем сильнее желание его высмеять.

Я вжалась в грудь Эрика, чувствуя себя разорванной на куски. Жизнь за пару дней окончательно распалась на части, и теперь казалось, что собрать её воедино уже не получится.

— Что мы будем делать, когда окажемся возле Альтарьера? — тихо спросила я.

— Изначально мы планировали сразу ринуться в атаку, но сейчас понятно, что не получится. Нам всем нужно отдохнуть и набраться сил. Поспать хотя бы несколько часов. Если в лесу будет слишком холодно, то придётся идти к ближайшему посёлку, — задумчиво проговорил маг. — Но очень не хотелось бы. Там нас легко обнаружат, если Синвер не дурак. Все планы в труху с этим куполом…

— Я так и не поблагодарила тебя. Спасибо, — я обняла Эрика за талию.

Сил злиться не осталось. Сил вообще ни на что не осталось.

— Тебе спасибо. И за то, что я теперь абсолютный маг. И за то, что ты есть. И за то, какая ты. У меня только одна просьба.

— Какая?

— Когда ты на меня злишься, говори за что.

— Я пытаюсь, а ты не слушаешь…

— Сейчас слушаю. Говори.

Белодан тоже навострил уши, даже рога теперь выглядели закрученными от любопытства.

— Ты всё переворачиваешь с ног на голову, и мне от этого плохо! Словно я неправильно живу, рассуждаю и чувствую! — с обидой вырвалось у меня. — Ты на меня давишь, и у меня ощущение, что ты хочешь меня сломать! Во всём! Подчинить себе, переделать, перекроить под свой вкус!

— Хм. Упрёк справедливый. Ты права, я чересчур резво принялся… делиться с тобой своими соображениями и взглядами на жизнь, назовём это так. Но что ты хочешь — меня разрывает на части. Я первый раз так влюбился. В голове полторы мысли, и те исключительно такого свойства, о котором ты слушать сейчас не пожелаешь. А ухаживать я не умею. Никогда не учился. Я даже стих тебе вчера хотел написать, но он вышел таким, будто нежить сожрала поэтический сборник и потом его отрыгнула.

Я замерла, прижатая к груди Эрика, с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом.

— Ты влюбился? — осторожно спросила я. — В меня?

Он чуть нахмурился и удивлённо на меня посмотрел.

— Ну да. Я же тебе говорил.

— Нет, ты совершенно точно мне этого не говорил.

— Говорил.

— Нет, не говорил!

— Я говорил, что хочу на тебе жениться и провести с тобой жизнь. И детей от тебя хочу. И Альтарьер твой отстраивать.

— Но это же не значит, что ты влюбился в меня! — шокированно прошептала я.

— А что это ещё может значить? — недоумённо спросил Эрик. — С чего бы мне во всё это ввязываться, если не из-за любви к тебе? Думаешь, мне совсем заняться нечем?

Я смотрела на него во все глаза и не могла уложить его слова в голове. Врать он не может. Неужели действительно влюбился?

На душе вдруг стало очень тепло.

— А предложение формальное с кольцом почему не сделал?

— Чтобы ты ещё десять раз отказалась? — фыркнул он. — Смысл тогда спрашивать? А так — сказал, что женюсь, значит, женюсь. А про кольцо я забыл. У меня есть очень красивое, фамильное, с голубым цветком. Тебе однозначно понравится. Но оно в семейной сокровищнице лежит, я не подумал его забрать. А надо было.

В голове звенело. Если бы Эрик меня не держал, я бы точно с кабальда свалилась от шока.

— Ты правда меня любишь? — шёпотом спросила я, заглядывая в серые глаза.

— Да. Я же не могу тебе врать, фиалочка моя. Не просто люблю, а обожаю.

— Несмотря на все проблемы?

— Проблемы не обожаю, вот честно скажу. Прямо даже ненавижу уже. Но раз ты идёшь исключительно в комплекте с ними, то пусть будут. Решим. Надень капюшон и перчатки, мы выходим с Тёмных Троп, а снаружи будет холодно.

Я молча подчинилась, оглушённая его признанием. Мне вдруг стало легче дышать, словно растворилось нечто, довлеющее надо мной с момента встречи с Эриком. А ещё глупо было отрицать, что наши ауры пришли в гармонию. Значит, сероглазый маг теперь действительно мой, хочу я того или… не сильно хочу.

Я смотрела на него снизу вверх так, словно видела в первый раз. Тяжёлая упрямая челюсть, нахальный взгляд, озорные искорки в серых глазах, отросшая за несколько дней чёрная щетина. Но при всём этом лицо красивое, притягательное, живое. Мужественное и запоминающееся. Такое, которое я не против видеть перед собой до конца жизни.

Мы вышли в метель. Из-за снежной круговерти ничего толком было не разглядеть, но мы явно оказались в лесу. Эрик оставил меня в седле, закутав в тонкий тёплый плед, что достал из сумки, помог Итлесам осмотреться и обустроить лагерь прямо там, где мы вышли, чтобы не тратить силы, понапрасну петляя по лесу в непогоду, и не оставлять за собой подозрительную цепочку следов.

За полчаса мужчины возвели укрытие из снега и палок между ближайшими стволами деревьев. Импровизированным полом стал настил из молодых хвойных ветвей, сквозь облепленные снегом стены не проникал ветер, внутри было сумрачно, несмотря на дневное время. Кабальдов распрягли, укрыли попонами, завели внутрь по одному и уложили так, чтобы рога не мешались. Маги устроились рядом с животными, положив под спины сёдла. Было тесно, но на удивление уютно. Ийнар наложил на наше убежище какое-то заклинание, заделал снегом проход изнутри и лёг с краю. Мне досталось место между ним и Эриком, последний хотел отдать мне своё одеяло, но я возразила: