Побег из золотой клетки

– О нет, не курите, пожалуйста, здесь!
– протестующе замахала руками жена профессора ботаники Нина Карповна.
– Я не выношу табачного дыма.

– О, фрау Нинель Карпофна, как вы могли так плохо подумать обо мне, - галантно поклонился даме немец.
– Я собирался выйти на палубу покурить, - немец встал из-за стола и уже собирался выйти из ресторана.

– Подождите, Ганс, не уходите, - капризно поджала губки дама в рыжем парике.
– Мне нужен ваш совет.

– Да, я вас слушаю, - Ганс снова уселся на стул.
– Вы что-то хотели мне сказать?

– Скажите, Ганс, если человек на судне плохо работает, к кому можно обратиться, чтобы его поставили на место?

– Наверное, к капитану, это его парафия, - сказал немец и улыбнулся. Его забавляло русское слово "парафия", Ганс частенько его вставлял в словесные обороты.

– А вы как думаете, Петр Сергеевич? Вы же русский, вы же должны знать, как следует поступать в данном случае у вас на кораблях?
– немец обратился к профессору, мужу Нины Карповны. Профессор ботаники был четвертым, кто сидел сегодня за обеденным столом. Он был молчалив и не вмешивался в разговоры, предпочитая трапезничать молча.

За столом еще сидела пара молодоженов. Но сегодня они отсутствовали. Впрочем, как вчера и позавчера. Семейная пара отправилась в круиз на теплоходе в медовый месяц. Поэтому влюбленная молодежь постоянно искала уединения.

– Я лично доволен обслуживанием на корабле, - по-ученому, монотонно и нравоучительно, проговорил профессор.
– А вам, милейшая, если вы чем-то недовольны, стоит обратиться к капитану...

– ...к капитану, - протянула рыжая дама и в упор посмотрела на Мухина. Он как раз в данный момент наливал вино в бокал жены профессора. От неприятного колкого взгляда, направленного в его сторону, Мухин случайно пролил красное вино на скатерть. На белоснежной скатерти тут же образовалось неприличное красное пятно. Оно разрасталось с устрашающей скоростью. Официант учтиво извинился перед пассажирами и закрыл пятно на скатерти белой салфеткой, что держал в левой руке.

– Ну вот, что я вам говорила! Наш гарсон такой неловкий!
– выпалила злорадно рыжая дама.
– Он наверно пьян. Русские вообще постоянно пьяны! Не удивлюсь, что он это сделал нарочно, чтобы испортить ваш костюм.

– Ну что вы! Эта случайная оплошность,- заступилась за Мухина Нина Карповна. Матвей был ровесником ее сына. Профессорша относилась к официанту доброжелательно.
– Скажи, милый, что это случайность, - Нина Карповна обратилась за поддержкой к мужу.
– Скажи, этот приятный молодой человек не имел никакого злого умысла.

– Конечно, душечка, - согласился профессор. Он был не доволен, что его оторвали от вкусного обеда. Дома из-за лекций и семинаров в университете Петру Сергеевичу постоянно приходилось жертвовать едой, чтобы все успеть. Но профессор ботаники не мог перечить любимой жене, с которой прожил бок-о-бок тридцать лет. Мужчина взял руку Нины Карповны и поцеловал ее пальчики.
– Душечка ты всегда права.

– Но вы, Ганс, вы же видели, что гарсон нарочно пролил вино, - не унималась рыжая дама.

– Ну, возможно, стюард в чем-то не прав, - философски заметил немец.
– Но я думаю, что он исправится. Мне кажется, не стоит сообщать об этом маленьком недоразумении капитану.

Мухин стоял у столика растерянный, не зная, что ему предпринять. Он догадывался, что ночная визитерша, как он про себя называл даму в рыжем парике, разыграла этот спектакль, чтобы непокорного покарали. Но Мухин не знал, как уладить конфликт. Потерять работу из-за кичливой вздорной дряни он не хотел.

К столику, который располагался в глубине огромной залы, на всех парусах спешил метрдотель.

– Что случилось, господа? У вас есть жалобы? Выскажите мне их, пожалуйста. Все ваши пожелания я передам капитану, - учтиво обратился к элитной публике метрдотель.

Профессорская чета и немец молчали, как будто набрали в рот воды. Мухин в растерянности виновато разводил руками. Тишину оборвала зачинщица скандала:

– Я требую, чтобы этого официанта уволили! Немедленно!

– Как вам будет угодно, сударыня, - галантно поклонился метрдотель.

– Доложите капитану, что он не знает своих обязанностей. И вообще, он забывает о субординации. Ночью он пробрался в каюту и приставал ко мне!- закричала, переходя на фальцет, рыжая дама.

От подобной наглости Мухин опешил. Все сидящие за столиком тоже были немало удивлены. Немец хитровато посмеивался в усы, как будто догадываясь о причине столь недостойного поведения дамы в рыжем парике. Нина Карповна от услышанного застыла с бокалом в руке как греческое изваяние. Профессор разинул рот и застыл с вилкой в руке. На вилке была нанизана сосиска. Но пуще всего удивился метрдотель. Он страшно выпучил глаза и только и нашелся, что сказать:

– Ну, знаешь, Матвей, я от тебя такого не ожидал... Ты сегодня же получишь расчет и сойдешь в ближайшем порту...

Мухина не уволили. Капитан заступился за члена своей команды. Правда, Мухину пришлось рассказать всю правду.

– Не понимаю, почему на меня так взвилась эта иностранка, - недоумевал Матвей.
– Я ничего плохого не сделал.

– Я знаю, что вы опытный специалист. В рейсе не первый раз, - сказал капитан Иван Кондратьевич.
– А ваша скандалистка - не иностранка вовсе.

– Правда! А кто же она?

– Русская, как и мы с вами. Просто в свое время выгодно вышла замуж за иностранца. Престарелый муж давно умер, но оставил супруге большое состояние. Вот она его и тратит, с "усердием". То, что вы отказались от роли ночного "любовника", - это хорошо. Для вас же. Потому что, у этой эксцентричной особы уже были романы на кораблях. И поверьте, они не всегда хорошо кончались для горе-любовников, а всегда со скандалами. Один раз скандал достиг невиданных размахов. Пассажирка жаловалась в консульство. Она говорила, что член экипажа судна украл у нее бриллиантовое ожерелье. Куда оно делось, черт его знает? Только пароходству пришлось выплачивать сумму, якобы, похищенного колье. Того парня списали подчистую. А он был неплохим мотористом.

– Иван Кондратьевич, вы говорите "якобы похищенное колье", значит, украшение не было украдено на судне?

– Нет! На моем корабле за всю мою службу капитаном краж не случалось. Я узнал это украшение, когда известная особа через год снова плыла на теплоходе "Иван Лаптев".

– Так эта дама уже не первый год плавает на пассажирских судах?
– догадался Мухин.

– Да, она любительница острых ощущений и молодых мужчин.

...Конфликт был исчерпан. Правда, Матвея перевели из официантов за барную стойку. Он вздохнул с облегчением. Ему не грозило увольнение с позором. Круиз продолжался, как обычно. Опытные члены команды исправно несли свою службу, предоставляя пассажирам возможность развлекаться и отдыхать. Люди на прогулочных палубах веселились, вино лилось рекой, громко играла музыка. Ничто не предвещало катастрофы, нависшей над кораблем. Один капитан был чем-то недовольный. Он устало мерил шагами свой кабинет, посреди которого стоял огромный стол. На нем лежала морская карта.

Иван Кондратьевич то и дело подходил к навигационной карте, силясь увидеть на, разрисованной цветными линиями, бумаге живой океан. Корабль неделю назад вышел из Мурманска, прошел Баренцево море и держал курс на Атлантику через Северный Ледовитый океан. Ледовитый океан никогда не был спокойным. Особенно в это время года, когда ветры дуют с такой силой. Теплоход "Иван Лаптев" все ближе приближался к северным широтам. Капитан снова внимательно посмотрел на карту, ткнул пальцем в точку, обозначенную крестом: