Побег от прошлого

– Почему не отвечаешь, Кристен? – вместо приветствия спрашивает она своим обычным беспристрастным тоном.

– Я тоже рада тебя слышать, мама, - отвечаю я с легкой усмешкой. – Вообще-то, я спала.

– Спала, - пренебрежительно повторяет мама. – Я ведь, кажется, уже говорила тебе, что спать днем – дурной тон? Что, всю свою жизнь проспать собираешься?

– Я бы с радостью, - парирую я.

– Еще поговори мне тут.

– Ты просила перезвонить только для того, чтобы сказать, что спать днем некрасиво? – я закатываю глаза, потому что ее идиотская привычка цепляться ко всему, что я, по ее мнению, делаю не так, всегда изрядно действовала мне на нервы.

– Нет, - с достоинством отвечает она. – Мы собираемся приехать. На днях. Я надеюсь, к нашему приеду, в доме будет идеальный порядок и ты не поленишься встретить нас в аэропорту.

– Посмотрим, какие у меня будут планы.

– Какие еще планы?! Я, кажется, сказала, что нас надо встретить. А это значит, что ты должна будешь отложить все свои планы и приехать в аэропорт вовремя.

– Ты сказала, что надеешься, что я вас встречу, а это совсем другое дело. Но у меня вполне могут возникнуть дела, которые я не смогу отменить, так что извини заранее.

– Ты…

– Мам, мне пора идти, - перебиваю я ее на полуслове и поспешно отключаю связь.

«Ну просто класс, - ворчу я, сползая с кровати. – Мало мне проблем, так еще и семейка Адамс прибывает…»

========== Том 3. Глава 21. Игра ==========

В гостиной уже сидит почти вся наша компания. Не хватает только Бейонда и Ниа. Отогнав дурацкую мысль, что эти двое пошли устраивать дуэль на мушкетах по поводу случая с Саю, я ненадолго замираю в дверном проеме, пытаясь на слух и на глаз оценить общее настроение в комнате. Миса и Такада расспрашивают Эля о состоянии Ватари, Лайт сидит рядом с ними и определенно слушает этот разговор, как заинтересованное лицо; Мэтт с Мелло сидят чуть поодаль и перешептываются о чем-то своем; и только Саю сидит в гордом одиночестве в кресле у окна и, забравшись в него с ногами, как Эль, слушает музыку, заткнув уши плеером.

– Эта стерва стукачка Мария Коллинз подтвердила, что в тот вечер, когда была вечеринка, Наоми действительно встречалась с ней, - говорит Такада Элю, когда я усаживаюсь рядом с ним на диван. – Так что на момент отравления твоего дедушки у нее есть алиби, но… как сказал Теру, никто не мешал ей по пути к «Золотым листьям» зайти к вам домой, так что до конца с нее подозрения не сняты, но ее отпустили за недостатком улик.

– Мне сразу эта детектив не понравилась, - добавляет Миса. – Какая-то она подозрительная, словно скрывает что-то. Да еще эти ее постоянные допросы Кристен…

– Я на самом деле не думаю, что это она, - отвечает Эль.
– У нее нет мотива. В конце концов, она приехала в Кембридж совершенно по другому делу и явно просто оказалась не в том месте не в то время.

– А что, если дело Гарвардского палача и дело того, кто вас преследует, действительно связаны? – внезапно подает голос Мэтт, видимо, уже закончивший обсуждать с Мелло свои дела и сейчас сосредоточенно слушающий сей душещипательный разговор. – Что, если это один и тот же человек? В конце концов, есть кое-какое совпадение – ведь ты учишься в той же группе, что и остальные жертвы.

– Нет, Майл, - категорично отвергает это предположение отлично знающий всю картину происходящего Лайт. – Это не более, чем совпадение. Во-первых, серийные убийцы не склонны отступать от устоявшегося плана, а до этого он всегда убивал строго первого числа. А во-вторых, почерк Гарвардского палача разительно отличается от почерка этого преследователя. Целью первого было именно убийство, поэтому он похищал своих жертв и, судя по отчетам судмедэксперта, лишал их жизни, перед этим вколов обезболивающее и снотворное. В некотором смысле он был даже гуманнее, чем этот, потому что целью этого явно является желание сделать больно.

Мэтт зависает чуть ли не три минуты, обмозговывая все, что сказал Лайт, даже вытаскивает сигарету – как он сам говорит, это стимулирует его мыслительный процесс. Так что вместо него отвечает Мелло.

– Похоже, вы с братом кому-то здорово насолили, - констатирует он. – Если судить по действиям преследователя, он питает к вам глубокую личную неприязнь. Вот и думай, кто же мог затаить на вас такую обиду. К тому же, скорее всего это женщина. Мужчины обычно действуют намного радикальнее, а этот… - Он ненадолго замолкает, пытаясь поточнее сформулировать свою мысль. – Все делает исподтишка. Поджог дома, отравленные конфеты… Типично женский почерк.

– Звучит, как дискриминация женского пола, - кривит губки Миса. – Тебя послушать, так женщины все, как одна, подлые, гнусные, трусливые интриганки, боящиеся действовать напрямую.

– Господь с тобой! – Мелло удивленно на нее вытаращивается, никак не ожидав, что ее вдруг понесет в эту степь. – Это всего лишь статистика, ничего более. Статистика женщин-преступниц.

– И все же не стоит сбрасывать со счетов Мисору Наоми, - произносит Мэтт, задумчиво куря свою сигарету. – То, что ее отпустила полиция, еще не значит, что она невиновна. В полиции тоже работают люди, которые могут ошибаться. А у нее за плечами служба в ФБР, и она наверняка знает, как работают правоохранительные органы. Так что вполне могла навлечь на себя такие вот мелкие подозрения, чтобы впоследствии избавиться от более серьезных.

– В смысле? – не понимает Такада, хмуря брови. Я, если честно, тоже не очень-то вникаю в его образ мышления.

– Ну смотрите, - вздохнув, начинает объяснять он. – У нее безукоризненная репутация, как у детектива, и она это знает. И она знает, что полиции это тоже известно, так ведь? – и, получив утвердительный кивок, продолжает. – А теперь возьмем этот случай с коробкой конфет, которая, как она утверждает, действительно принадлежала ей. Полиция ни за что не сможет доказать, когда ее отпечатки попали на коробку: когда она купила ее в магазине вместе с конфетами, или же когда несла отраву мистеру Вамми. И я также здорово сомневаюсь, что полиция поверит в то, что, будь она преследователем, то так прокололась бы с отпечатками пальцев, учитывая, сколько лет она уже работает в этой области. Соответственно, полиция вскоре склонится к версии, что она не виновата, и начнет искать другие зацепки.

– А у Наоми, очистившейся от подозрений, уже будут развязаны руки, - заканчивает за него Эль. – В этом есть смысл. И все вроде бы стыкуется, но во всем этом есть одно большое «но».

– А именно? – вопросительно изгибает бровь Мэтти.

– Зачем ей все это делать? – очень четко выговаривая каждое слово, спрашивает он, одним этим вопросом разрушая все доводы Мэтта, как карточный домик. – Как сказал Михаэль, - небольшой кивок в сторону Мелло, - преследователь питает к нам с Бейондом глубокую личную неприязнь, но у Мисоры Наоми нет для этого никакого повода. Мы с ней впервые встретились в конце марта и разговаривали всего один раз. Откуда бы взяться такой ненависти?

– Да, верно, - неохотно признает свое поражение Мэтт, но все же добавляет. – И все же не стоит быть таким категоричным. Я смотрел и читал слишком много детективов, чтобы уяснить раз и навсегда, что лучше заранее допускать вероятность самого невозможного.

Эль посылает мне долгий выразительный взгляд, и я прекрасно понимаю, что он хочет мне сказать. План подставить Наоми еще никто не отменял, и когда, если не сейчас, будет самый подходящий для этого момент? Единственная проблема – это то, как отнесется к этой идее Лайт. Будучи сыном начальника полиции, вряд ли он с пониманием отнесется и к тому, что ради собственной свободы мы собираемся подставить невинного человека. И с еще меньшей вероятностью согласится сам участвовать в этой авантюре, хотя…