Побег с «Оборотнем»

— Давай не будем, папусик, выходить, давай еще покатаемся… — взмолилась Валюша, когда он сделал попытку ее разбудить. Пришлось извлекать ее из машины доступными средствами.

— Вы здесь живете? — полюбопытствовал водитель.

— Да, здесь близко, — отозвался Турецкий, — минут через пять будем дома.

— Так зачем вам здесь выходить? — удивился парень. — Могу довезти до подъезда. Девочка совсем устала.

— Спасибо, пусть проветрится…

Водитель посмотрел на него как-то странно, пожал плечами, уехал в расползающуюся по городу муть.

— Просыпайся, Валюша, — прошептал Турецкий, — не хватало нам еще спалиться напоследок.

Они добрели до ближайшего дворика, оседлали лавочку. Валюша напоминала использованную батарейку, силы кончились, что и не удивительно, учитывая то, что ей досталось. Она сидела, зажав кулачки между ногами, покачивалась, бессмысленно смотрела в пространство перед собой.

— Турецкий, я, кажется, сломалась, как наша микроволновая печка, прости… Я могу только спать…

Он обнял ее (чтобы не свалилась с лавочки), включил телефон. Входящих звонков не было. Группа капитана Желткова зависла где-то между столицей и Дубовском. Индикатор зарядки недвусмысленно намекал, что век ее недолог. Он покопался в голове, вспоминая номер лейтенанта Максима Леоновича. Хорошая привычка — занося номера в память телефона, вносить их попутно в собственную память. Голос Леоновича звучал бодро и жизнеутверждающе.

— Кто это, блин?

— Турецкий, — представился сыщик, — командированный из Москвы. Вспоминай быстрее, Максим. Прости, что отвлекаю. Ты… занят?

— Футбол смотрю, — похвастался оперативник, — «Арсенал» только что размочил… Вы пропали куда-то, Александр Борисович. Это связано с «жучком», который вы нашли в гостинице?

— Хочешь сказать, ты ни о чем не знаешь?

— А что я должен знать, Александр Борисович? Рабочий день давно закончился…

Святая простота и непосредственность…

— Прокуратура со дня на день выдаст ордер на арест Короленко и добрую половину штатных работников управления. Получены неопровержимые доказательства их причастности к преступной деятельности. Поличный не виновен в том, что ему инкриминировали. Виновна банда Короленко.

Поличного убили ваши оперативники на моих глазах…

— Господи, Александр Борисович, — ахнул Леонович, — клянусь, я ни в чем таком не участвовал… Ну, ни хрена себе…

— Да верю я тебе, — поморщился Турецкий. — Неужели здесь не было никакой активности? Ты не знаешь, где Короленко?

— Постойте… — опер задумался. — Вчера был выходной, я провел его со своей девушкой. Утром шеф учинил взбучку, что не смог до меня дозвониться — дескать, в воскресенье был поднят весь штат — проводилась операцию по поиску двух особо опасных преступников… Мама дорогая, — дошло до парня, — так это… вас искали?

— Неважно, — отрезал Турецкий. — Что еще слышно?

— Ну, в общем-то, вы правы, — вспоминал оперативник. — Чувствовалась некоторая напряженность в атмосфере. Свечкин бегал злой, как собака, постоянно куда-то звонил, ругался. После обеда примчался к нему Махонин, заперлись в кабинете, долго там что-то обсуждали — это мне секретарша Свечкина рассказывала… После четырех в управлении вообще никакого начальства не было. Дежурный говорил, что Короленко то ли заболел, то ли убыл куда-то срочно…

— Он не должен улизнуть, Максим, — встрепенулся Турецкий, — тебе это зачтется. Пробей по каналам — нужно знать, где находится этот упырь.

Но обращайся только к надежным людям. Это очень важно, пойми.

— Во, блин, даже не знаю… — растерялся Максим. — Задали вы задачку, Александр Борисович. Ну, хорошо, если вы уверены, что не ошибаетесь…

— Ошибка исключена, Максим, — горячился Турецкий. — Второй день за мной носятся ваши вурдалаки, мечтают прикончить.

— Хорошо, я постараюсь…

— И последнее, Максим. Вопрос на миллион. Нужно надежное место, где можно отдохнуть. Мне… и еще одному человеку. К тебе можно?

— Да, конечно… — Максим растерялся. — Почему же нет? Правда, тут родители…

— Думай, Макс, думай.

— О, боже… — Максим трагически вздыхал, принимая исторически важное решение. — Хорошо, до утра можете перекантоваться у моей Алеськи. Они с подругой снимают квартиру на Затонской, подруга уехала в Тулу, а Алеська сегодня у себя в аптеке работает в ночную смену. Подъезжайте туда минут через сорок, у меня есть ключи. Затонская, двадцать, квартира двадцать четыре. Я встречу вас у подъезда. Это «свечка», в ней всего один подъезд…

— Вот видишь, как все удачно складывается? — ухмыльнулся Турецкий, выключая телефон. — Просыпайся, радость моя, — потряс он храпящую Валюшу, — нашлась берлога, где можно на несколько часов вытянуть ножки…

* * *

Таксист привез их точно по адресу. Единственная кирпичная высотка в окружении панельных «хрущоб». Вездесущие тополя, пустая детская площадка. Дом возводили на склоне холма, поэтому к подъезду вела широкая каменная лестница. От бетонных перил оторвалась сутулая фигура, спрыгнула на дорожку.

Турецкий рассчитался с водителем, который поспешил уехать, пожал протянутую руку.

— Привет, Максим.

— Ну, и нагнали вы на меня страху, Александр Борисович, — Максим пугливо всматривался в темные закоулки. — Против своих мне еще не приходилось работать, хреново как-то на душе… Вы уверены, что никого с собой не привели?

— Успокойся, все в порядке.

— А кто это с вами? — Леонович наклонился, всматривался в лицо девчонки. Та показала ему язык и широко зевнула.

— Позвольте, я ее знаю… Это что же получается, Александр Борисович, вот эта шмакодявка помогла сбежать Поличному?

— Шмакодявка? — задумалась Валюша. — Ладно, парень, если отведешь нас немедленно в кроватку, шмакодявка тебе простится.

Леонович нервно засмеялся, захрустел связкой ключей.

— Пойдемте, пойдемте, шестой этаж, лифт пока работает…

В подъезде люминесцировала тусклая лампочка. Еще одна длинная лестница. Леонович взлетел скачками к лифту, подпрыгивал от нетерпения, ждал, пока уставшие гости поднимутся на площадку. Хлопнула дверь этажом выше, засмеялся кто-то из жильцов. Турецкий невольно вздрогнул, втянул голову в плечи.

— Ну, что вы, как неживые, люди дорогие, поехали же скорее…

В лифте Леонович расслабился, вытер пот со лба. В глазах заблестела смешинка.

— Да уж, заставили поволноваться. Если кто-нибудь узнает…

— Насчет Короленко справки наводил?

— Когда, Александр Борисович? Только и успел сюда примчаться, весь в расстроенных чувствах. А это, между прочим, другой конец города. Хочу обдумать, не лезть в дерьмо на полном скаку. Вам-то хорошо, вы уедете, а мне тут оставаться. Сейчас устрою вас, потом позвоню Олежке Лучинскому — у него свойские отношения с секретаршей Короленко Людмилой. Пусть придумает причину, зачем ему нужен Короленко. Ведь должна секретарша знать, где находится ее босс, правильно?