Побег в прошлое

– Сегодня же впрягусь в работу, – успокоил Олега Валера.

– А Удалого нужно разбить. Калеку из меня сделал, сволочь! Я ему покажу, кто в Чернигове хозяин.

Олег ругался еще долго. Удалой оказался виноват даже в том, что выпороли Ждану. Валера долго не мог понять, кто такая Ждана, и зачем её пороли.

– Невинная девочка. Я, случайно, познакомился с ней на празднике. Светлана приревновала, без всякого повода, – запутал еще более Валеру Олег.

– А Удалой её захватил и выпорол? – удивился Валера.

– Ты тупой, или издеваешься? Приказала пороть Светлана. Но. Если бы я не был ранен, то хрен чего у нее вышло, – разозлился Олег.

– Перед дверью девушка сидит. Очень на карачевскую княжну похожа, – сменил опасную тему Валера.

– Это она и есть, – нехотя признался Олег.

– Не хочешь, не рассказывай, – отработал назад Валера.

– Нечего говорить. Сам запутался.

– Воеводой кого назначил? Кому полки передать? – наконец нашел безопасную тему Валера.

– Может, своего предложишь?

– У меня все слишком отчаянные. Странно, Мышкин был расчетливым и осторожным, а подобрал таких храбрецов?

– Доживут до его лет, станут, как Мышкин. Иннокентию Петровичу храбрости было не занимать. Вот дурости моей у него никогда не было, – повинился Олег.

– Есть у меня один рассудительный. К тому же Счастливчик! Это прозвище. Но он только сотник, правда, лучшей сотни Мышкина. Два года рядом с Иннокентием Петровичем!

– Знаю его хорошо. Из ушкуйников к Мышкину прибился. Хладнокровный до ужаса и жестокий. Нет в нем куража, импровизации, сплошная целесообразность. А прозвище ему дали ушкуйники, очень он добычливый был и потерь, практически, не было. Не нравится мне он, – поморщился Олег.

– Тебе решать.

– Ты пойми, Удалой – гений импровизации. Я хочу его победить. А Счастливчик, пользуясь рыцарской конницей, просто уничтожит полки Удалого. С кем мы против монголов будем воевать?

– Тебе решать.

– Что ты заладил, как попугай! Убедил, Счастливчик – воевода. Зови всех командиров. Про моего земляка не забудь. Его нужно будет отдельно уговаривать. Родня! – засмеялся Олег.

* * *

Счастливчик догнал Удалого на границе Черниговского княжества вечером второго дня. Оба войска обустроили лагеря, переночевали, а утром, не дав войскам позавтракать, Счастливчик обрушился на галицкого князя. Черниговские полки ударили подло, Удалой еще толком не построил свои войска. Шесть сотен рыцарской конницы прошли сквозь полки врага легко, без потерь. За ними, вниз по Десне, поскакали пять сотен муромской конницы. Они, не задерживаясь, устремились вперед. Часть галицкого войска уходила в сторону Киева. Её нужно было догнать и разграбить.

Широкая пойма реки, позволяла галицким войскам легко отступить, спастись бегством. Дурную шутку сыграло со Счастливчиком время начала атаки. Погода стояла ясная, днем было тепло, а ночью сильно подмораживало. На нетронутом снегу образовалась корка льда. Бережливый Счастливчик, заранее, приказал обмотать бабки и пясть лошадей для защиты от порезов, и предупредил, что нерадивых кавалеристов накажет. Через двести метров преследования все остановились, обмотки не выдержали.

Воевода с ужасом смотрел на своих спешенных воинов, перематывающих ноги лошадям. В это время у кромки леса галичане бросали лошадей и уходили в лес по твердому насту. Не оставляя следов.

К полудню начали возвращаться муромские отряды. Счастливчик направлял их на поиски галичан, обещая всю захваченную добычу, за вычетом княжеской доли.

К вечеру стало ясно, что Удалому удалось сбежать. Ни среди пленных, ни среди убитых его не было.

Счастливчику достались обоз и лошади. Практически без потерь. Хорошие лошади и неплохой обоз. Но самая большая часть добычи – пленники с богатыми доспехами скрылись.

Глава 35.5. Хромой бес.

Нога у Олега заживала долго. К тому же немного усохла, стала тоньше другой. На дворе вовсю полыхало лето, когда Олег первый раз проехался по городу. Лошадь выбрал самую спокойную. Народ на улицах кланялся, низко-низко. На пару со Светланой, Олег заслужил если не уважение, то страх. Короткое, двухнедельное правление, Валеры никак не сказалось.

Раньше живой и подвижный, Олег превратился в антирекламу сидячего образа жизни. Раздражительный, злой придира, цепляющийся к мелочам, терял друзей и любимых. Сначала, Марфа попросилась в Карачев, вместе Валерой. Тот сопровождал караван судов с зерном, купленный у Сил Силыча. Держать у себя рабыню-княжну Валере не хотелось.

– Марфа, формально ты собственность Светланы. Не думаю, что она согласится тебя продать, – мягко отказал Валера и попал в ловушку.

– Я договорилась со Светланой, она продает нас троих тебе за серебрушку, – обрадовалась Марфа.

– Троих?

– Еще мою служанку и её сына.

– Я должен переговорить с ней. И с Олегом, – попытался создать путь для отступления Валерий.

– Она в соседней комнате. Пойдемте, господин, – умоляюще попросила Марфа. Светлана подтвердила слова Марфы и пообещала договориться с Олегом.

* * *

>

В поездках по городу конь Олега, неведомым образом, поворачивал к дому Сил Силыча. Извиняться за Светланин произвол для Олега было не по чину. Поговорить с готовящейся к замужеству Жданой неприлично. Но Олег уже в который раз разворачивался в десяти метрах от дома купца. Он остановил лошадь, усмехнулся над странной тягой лошади к этому месту, и уже собрался ехать в кремль. Брат Жданы, скрюченный старичок, взглянул ему в лицо, и Олег узнал его. Он видел этого старичка раньше, но не мог узнать в нем известного ему веселого юношу. «А что же тогда с Жданой», – зашевелилось в груди нехорошее предчувствие, – «Уж очень непохоже все это на розги».

Олег развернул лошадь, проехал последний десяток метров и постучал в ворота. Охране сделал знак остаться на улице, будто был уверен, что его пустят во двор. Ворота не открывались, но подошел брат Жданы.

– Что? Не пускают тебя купец? Или уже не купец, – каким-то скрипучим голосом проговорил он. Олег не счел нужным объясняться.

– Заходи. А то, может, новую беду принес?

Олег не мог самостоятельно спуститься с лошади, а открыта была только калитка.

– Помоги на землю спуститься, – через силу попросил Олег.

– Вот как. Что ж, помогу. Мы оба калеки, – в голосе появилась человеческая нотка.

Олег с трудом спустился. Дверь дома отворилась. На крыльце стояла Ждана. Необыкновенно красивая. Одухотворенное лицо ребенка, расставшегося с детством, познавшего горе, узнавшего людскую ненависть. Но горе не сломило Ждану, глаза горели на худом, конопатом личике огромными зелеными огнями. «Прогонит. Даже слова не скажет.» Молчание явно затянулось. Глаза у Жданы потухли. Она узнала Олега.

Дверь дома снова открылась. На крыльце появился Сил Силыч. Хмуро поздоровавшись с князем, он пригласил его в дом.