Побег в юность
Шрифт:
– Разве на корабле плохо кормят?
– спросила она.
– Наоборот, очень хорошо, - ответил Олешев.
– Но мне теперь никогда не хватает. Знаешь, тяжелая работа, свежий ветер, вокруг мужская компания, все здоровенные парни - вола съедят. Ну и я, глядя на них. сама понимаешь!
Роман Иванович не постеснялся доесть и порцию жены, от компота отказался и торопливо допил бутылку пива.
– Теперь пойдем, - сказал он, позволив жене расплатиться за обед. Пойдем, мы должны поговорить.
4
Они
– Ну а теперь скажи: зачем ты все это сделал?
Человек, с которым она прожила столько лет, вместе с которым оплакала гибель сына и выдала замуж взрослую дочь, - теперь этот человек сидел перед ней каким-то новым и праздничным, несмотря на обтрепанную бахрому своих штанов, чем-то совсем непохожим на прежнего. И было сейчас в нем что-то непостижимо гордое, почти мальчишеское, озорное.
– А ты разве не поняла?
– с вызовом переспросил он.
Екатерина Михайловна ответила с печалью в голосе:
– Если бы не твои годы, я могла бы понять, но. скажи, ты не будешь жалеть? Или уже стал жалеть?
– Я давно жалею. Очень давно.
– О чем же?
– О том, что не сделал этого раньше. Но раньше было просто нельзя. Я тянул свою канцелярскую лямку без любви и без желания. Ради тебя, ради семьи, и меня даже считали отличным работником. А вот, представь, задуманное в юности, оказывается, может мучить и в зрелые годы!
– Но зачем же было бежать тайком, по-мальчишески, не предупредив?
Роман Иванович слегка сгорбился:
– Я понимаю, это подло с моей стороны. Но так было задумано. Еще в ранней юности. Давным-давно. Когда я рос в Оренбурге и, никогда не видя моря, только грезил о нем. мне хотелось именно бежать! Бежать к морю! И вот, как видишь, я бежал.
Екатерина Михайловна, видать, не все понимала:
– Нам завидовали люди, - произнесла она в ответ на его признание.
– У нас был такой прочный дом. Дочь за хорошим человеком. Тебе полагалась бы хорошая пенсия. И вдруг - все прахом!
Роман Иванович крепко стиснул жену за локоть:
– Да пойми же ты и меня!
– почти выкрикнул он.
– Я то ведь счастлив вот в этой робе, вот в этих штанах, за которые ты стыдишься меня, наверное. Мне тяжело было бы состариться, так и не исполнив своей мечты! Ну прошу тебя, пойми меня.
Жена отвернулась.
– Выходит, - сухо промолвила она в сторону, - выходит, что все эти годы со мною ты был несчастлив? И ты молчал об этом?
– Да нет же! С тобою-то как раз я был счастлив. Я любил наших детей. Я мечтал иметь внука от дочери. Но зато я никогда не был доволен своим трудом! Сейчас же я, пусть даже
грязный, снопом валясь после вахты на койку, все равно самый счастливый!Жена ответила не сразу, со вздохом:
– Ладно, если ты счастлив, я перечить тебе не стану. Только ответь, что делать мне? Ну да, мне.
– Как что?
– удивился муж.
– Переезжай сюда, в этот город. Будешь меня ждать, когда я в море.
– А еще что?
– А потом я снова уйду в море.
– И снова буду тебя ждать?
– Да. Поверь - в этом есть что-то очень славное! Мы всегда жили с тобою дружно, но теперь все будет еще лучше.
Олешев долго шарил рукою в кармане.
– Слушай, - сказал он, - дай-ка две копейки, надо бы позвонить в порт: мы должны перетягиваться к восьмому причалу. А я матрос еще молодой, и мне стыдно опаздывать к отходу!..
Он сбегал на перекресток к телефонной будке и скоро вернулся обратно. Екатерина Михайловна издали внимательно наблюдала, как он приближается к ней, пересекая улицу, подняв воротник пиджака от холода, разбрызгивая лужи большими матросскими бутцами, зябко засунув руки в карманы. Роман Иванович быстро шагал к жене, еще с панели весело крича:
– Через два часа. слышишь? А ночью потащим баржу на плес. Я думаю, завтра утром вернемся обратно!
Когда он приблизился к ней, Екатерина Михайловна встала и застегнула пиджак на его груди французской булавкой.
– Не спорь, - по-женски властно приказала она, - так будет теплее. И сразу пойдем в магазин - я куплю тебе шарф. А то смотреть-то мне на тебя тошно.
В универмаге Роман Иванович настоял на покупке самого дешевого шарфа и объяснил жене:
– Теперь мы с тобой должны быть экономнее. Но если ты хочешь сделать мне подарок, то зайдем в книжную лавку. Понимаешь, мне очень хочется иметь справочник котельного машиниста. Правда, можно бы взять и в библиотеке, но. мне же скоро сдавать экзамен. Надо подготовиться как следует!
Купленный справочник Роман Иванович по-школьному сунул за отворот пиджака и озабоченно глянул на часы.
– Знаешь, ты не сердись, но мне пора. сейчас ступай в гостиницу, а завтра утром мы, я надеюсь, вернемся к тому же причалу. Только, пожалуйста, не волнуйся!
Екатерина Михайловна проводила его до ворот порта.
– Ну что ж. иди, - сказала она.
– Я буду ждать.
В гостинице свободных номеров не оказалось, и Олешева сильно огорчилась. Кто-то посоветовал ей обратиться в Междурейсовый дом моряков. Она пришла туда, но девушка-администратор сразу же наотрез отказала:
– Посторонним номеров не даем!
Екатерина Михайловна вздохнула и настойчиво постучала в захлопнутое перед нею окошечко:
– Вы обязаны мне дать, - твердо сказал она.
– Я не посторонняя. Я жена моряка...