Побег

Коридорный пол тоже не внушал разрушителю доверия, поскольку мог обвалиться — вот почему Кальтер загнал напарника на трубы, а сам уцепился за дверь. Но как бы то ни было, пол опирался непосредственно на несущий каркас «Рифта-75». А лестница являла собой лишь пристройку к этому каркасу, не предназначенную для столь экстремальных нагрузок. Но как разделаться с Факельщиками, не повредив ее? Или повредив, но так, чтобы она не обрушилась целиком и осталась пригодной для спуска?

Куприянов знал ответ на этот вопрос. По крайней мере, в теории. Поэтому и уронил артефакт рядом с баррикадой. Сооруженная на самом краю, она была достаточно устойчива, но лишь до тех пор, пока пол оставался ровным. Когда же по нему шарахнул «молот», он промялся и дал сильный крен в сторону лестницы. Туда, куда и было нужно Кальтеру. После чего возвышающаяся до потолка башня из стиральных машин тоже накренилась и, рассыпавшись на части, обрушилась на головы не ожидавших этого Факельщиков.

Пусть Цугундер со товарищи и отбирали для нее самые легкие «стиралки», каждая из них весила как минимум центнер. Их же упало на лестницу не меньше трех десятков, причем не по одной, а все сразу. У Факельщиков был шанс спастись, перемахнув через перила и спрыгнув на первый пролет, что не угодил под обвал. Но, к их великому сожалению, от удара «молота» содрогнулся не только пол, но и лестница. Да так, что все трое попадали с ног. А встать им было уже не суждено. Стальная лавина из стиральных машин накрыла их еще до того, как зэки заорали от страха. После чего, размазав их по ступенькам, с грохотом рассыпалась по пролету и докатилась до лестничной площадки.

Этот удар, нанесенный по площади, а не в одно место, лестница выдержала. Правда, затряслась с такой силой, что усеявшие ее «стиралки» еще пару минут продолжали подпрыгивать и дребезжать. А вместе с ней заходила ходуном вся тюрьма… так, по крайней мере, показалось соскочившим на пол компаньонам.

Не дожидаясь, когда тряска прекратится, они перевернули несколько машин и нашли придавленный ими артефакт. На котором, как впрочем и ожидалось, не было ни единой царапины. Чего нельзя сказать про пол, аж до середины коридора представляющий собой удручающее зрелище: вздыбленный и покореженный настил, погнутые железные балки, вырванные заклепки, лопнувшие сварные швы…

Впрочем, компаньонам было некогда стоять здесь и ужасаться. На шум могли сбежаться другие зэки, пусть даже удивить их сейчас грохотом вряд ли было возможно. Но кого бы ни принес сюда черт, включая Диких Гусей или одиночек, Кальтер не хотел выдавать свою причастность к содеянному. И как вообще прикажете объясняться перед ними, ведь одним враньем тут уже при всем желании не отделаешься.

Вернув пакаль под повязку, Обрубок махнул напарнику рукой, велев следовать за ним дальше… но тут ему постучали. Самым обыкновенным образом — в дверь. И постучали не кому-то еще, а именно ему, потому что стучавший называл его по имени и просил у него помощи…

Глава 20

— Кальтер, помоги мне! Эй, я здесь, за этой долбаной дверью! Да быстрей же, черт тебя дери, а не то я задохнусь!..

Стук и крики доносились из ниши, за дверь которой Куприянов только что цеплялся своей культей. Дубасили по двери изнутри и, судя по грохоту, ногами, а голос кричавшего был Обрубку знаком.

Подойдя к нише, он отпер засов и, открыв ее, убедился, что ему не послышалось — в ней и правда находился не кто иной, как Харви Багнер. Он же Скарабей и он же — тот самый скользкий ублюдок, который втравил Кальтера во все эти приключения.

Тот факт, что Скарабей был связан по рукам и ногам и заперт в тесном закутке, давал понять, что он очутился здесь не по своей воле. Злодеев, которые заточили его в сей импровизированный карцер, Кальтер, судя по всему, только что размазал по лестничным ступеням. Факельщики работали здесь не первый час, а Харви явно был пойман недавно, потому что от долгого пребывания в скрюченной позе со связанными за спиной руками он действительно мог бы задохнуться. У него даже не получалось нормально постучать в дверь. Он колотил по ней не ногами, как подумал Куприянов, а головой, поскольку узость ниши не позволяла ему этого.

Тем не менее Багнеру крупно повезло: его в итоге услышали и освободили. Причем не враги, а, можно сказать, друзья. Получив возможность снова дышать полной грудью, он минуты три просто сидел, привалившись к стене, и растирал затекшие конечности. А на попытки Кальтера задать ему вопрос лишь поднимал вверх ладонь — просил спасителя дать ему небольшой тайм-аут.

Спасителю, который опасался, что сюда набегут другие Факельщики, это промедление не нравилось. Хотя чем дольше он не слышал воплей приближающихся зэков, тем больше успокаивался. Если бы где-то поблизости и впрямь ошивались собратья погибших Факельщиков, они давно были бы здесь. Или на худой конец отправили бы гонца, чтобы узнать, что к чему.

Часики тикали, но ни гонца, ни тех, кто мог бы его послать, в коридоре так и не объявилось. Добрый знак. Но все же он не гарантировал, что подобное не произойдет. И ладно, если сюда заявится всего один «огнепоклонник», а то ведь Абу Зейдан запросто может отправить на стройку новую бригаду — сменить уставшую троицу.

— Вот это все… — заговорил наконец Скарабей, указав на разбитый пол, на котором он сидел. — Вот это все… Это ваших рук дело или ребята Цугундера сами что-то напортачили?

— Это мы напортачили, но наши руки тут совершенно ни при чем, — ответил Кальтер. И, поняв, что к Харви вернулся дар речи, задал вопрос, который тот мешал задать ему ранее: — Каким ветром тебя вообще обратно принесло? Разве Отто и Монгол не увели тебя наверх, чтобы ты устроил им экскурсию по административным уровням?

— Ну, было дело, — пожал плечами Харви. — Было, а потом закончилось. Не век же мне, брат, прикрывать этих чокнутых наемников? Погуляли, постреляли, пора и честь знать. Довел я их, куда нужно, а уж там им стало не до меня и не до экскурсий. Как пошли резвиться всей своей бандой, так я от них под шумок и слинял. Что я среди них забыл? Эти звери, когда в раж вошли, сами пришибли бы меня ненароком и даже этого не заметили — все равно что сигаретный бычок раздавили бы.

— Зато Факельщики, гляжу, тебя сильно уважили, — хмыкнул Куприянов. — Даже персональный офис тебе выделили, жаль только без секретарши.

— Факельщики! — Багнер раздраженно потряс кулаками. — Эти уроды, мать их!.. Я ведь им ничего не сделал, даже слова дурного не сказал! Дайте, говорю, пройти вниз, вам-то какая разница, куда я иду? Нет, говорят, не пройдешь, пока не скажешь, зачем тебе туда приспичило! Да вот, говорю, спрятаться хочу подальше от этой резни. Что тут такого? Черта с два — не поверили! Брешешь, сука, орут, сейчас пытать тебя будем, сразу сознаешься, что там у тебя внизу за секретные дела с ползучими гадами! И пытали были, кабы Цугундер не вспомнил, что им надо срочно баррикаду достраивать. Вот они и отложили мой допрос на потом. А меня скрутили и в чулане заперли. Где-то час назад это случилось. Или больше — я там за временем не следил. Но едва я, брат, увидел в окошечке твою обрубленную руку, так сразу обрадовался и понял: еще не все потеряно! А когда вы их баррикаду развалили, так я и вовсе чуть не осрамился от радости.

— Прогадал ты, Скарабей! Лучше бы сидел под защитой Диких Гусей и не рыпался. У Штернхейма сегодня гораздо больше шансов, чем у нас, на свободу вырваться, — заметил с укоризной Обрубок. — Вот зачем, спрашивается, ты сюда тащился, если мы все равно наверх возвращаемся?

— Да уж не дурак, понял, что возвращаетесь, — огорченно вздохнул Харви. — Нет, стало быть, там пакалей, да, брат? Все впустую? Выходит, зря Отто стольких людей внизу угробил.

— Да нет, одну железку мы все-таки нашли. — Кальтер оттянул эластичный бинт на культе и показал Багнеру краешек артефакта. После чего рассказал вкратце, что за дьявольское коварство в нем заключено. И как уже дважды он сослужил компаньонам хорошую службу.