Побег

— Правильно поставили, — одобряюще оценил Винни. — От них до крайнего дома триста метров. Новички обязательно притормозят возле щита, почитают. За это время хозяева успеют приезжих хорошенько рассмотреть и подготовиться к встрече.

Через пятьдесят метров после знака начинался широкий каменный мост, точь-в-точь как через Меконг. Река вытекала из далекого ущелья и к пересечению с магистралью успевала успокоиться. Полноводная, без опасных камней, торчащих над поверхностью воды, такую ручейком не назовешь.

— Граница, — вздохнул я.

На большом щите было написано:

Добро пожаловать в Союз Вольных Городов Америки!

Сбоку от надписи на нас глядел ковбойский человек, выполненный в знакомом вестерн-стиле вывески оружейного магазина Чарли Гуднайта. Лассо на плече, шляпа-стетсон, большущий револьвер на поясе. Морда неестественно веселая. Тупая. Привычка к штампам — страшная болезнь.

— И никаких тебе больше США, — заметил Лешка с грустью в голосе. — Сука, так я туда и не съездил. Собирался, собирался…

— Не переживай, считай, что ты уже приехал, — скупо улыбнулся Винни, открывая дверь. — Нас уже осмотрели, можно ехать, Дар.

— Сейчас…

Вот это и есть вольный город? Соседствующий на Лете с Бриндизи скандинавский Веннес в два раза больше площадью, чем этот хуторок в степи.

Ладно, посмотрим. Этой надписи я не удивился. Известно, что здесь живут американцы. Они решили организоваться вот так вот — их право. Гораздо интересней была надпись, нанесенная на обратной стороне щита:

Внимание! Вы въезжаете на территорию индейских племен!

Опасно для жизни! Рекомендуем двигаться в конвое.

Здесь тоже был нарисован человечек из мультфильма. Свирепого вида команч или сиу, с большими перьями в голове, замахиваясь зажатым в руке томагавком, мчался прямо на читателя с максимально зверским выражением лица.

— Мужики, получается, что мы ехали по землям индейцев?

Я внимательно посмотрел на юношу и сквозь зубы процедил:

— Предлагаю больше Алексея индейцем не называть. Боюсь, его могут повесить на суку.

— Не, а чего! Клево, на лошадях, с томагавками! Все, как в кино, стоило бы увидеть!

— Леша, я скорее поверю в «Харлей-Дэвидсоны», чем в мустангов под седлом. Прекрати, накаркаешь, нарвемся…

Спутники мне кивнули и задумались.

Те американцы, с которыми я сталкивался на Лете, были вполне нормальными людьми. Обыкновенными, ничем особенным среди прочих не выделяющимися. Однако на Кристе выходцы из США не создавали общин и уж тем более вольных городов. А индеец какой! Зверь. Похоже, на Платформе-5 степень толерантности была подправлена. И это стоит учесть.

Вдали, у крыльца главного здания, на скамейке сидел человек, спокойно рассматривающий нас через оптический прицел серьезной с виду винтовки. Раз уж группа подвергается столь глубокому изучению, то и я стесняться не собираюсь. Пожилой светловолосый мужчина, с виду полноватый любитель пива, был одет в серую майку и выгоревший почти добела просторный джинсовый полукомбинезон. Еще один наблюдатель спрятался за примитивным бруствером из мешков с песком, уложенных дугой перед домом, остальных не видно.

Форт-Манн за мостом лежал как на ладони.

Первым делом бинокль показал мне основное одноэтажное здание, очень напоминающее голливудскую придорожную автозаправку с безлюдным провинциальным баром, где странного путника поджидает не менее странный, даже чокнутый старичок… По периметру — широкий навес, их вообще много. Это для тени, больших деревьев в поселении не было. Как собственно и заправки. Ага, размечтался… На крыше «придорожного заведения» торчала высокая мачта радиостанции, там же — стандартный блок автономной системы жизнеобеспечения, состоящий из солнечной панели и двух черных бочек с нагревающейся за день водой.

Рядом с низким строением — высокая наблюдательная вышка и пяток небольших домиков. Стиль тот же — жилье, похожее на сарай, и сараи, похожие на общаковые дворовые туалеты. Вот две большие емкости. Там топливо?

На заднем дворе полуразвалившейся глинобитной лачуги стоял дощатый амбарчик с большими щелями в серых стенах, для жилья непригодный. Там только крысы обосноваться могут. Похоже, это склад старого барахла. Чуть дальше под дождичком в затухающем костре догорал какой-то хлам. Рассохшиеся ящики по соседству сложены ровно, их палить явно не собираются. Продавленный и прогнивший старый матрац, наверняка полный клопов, ожидал своей очереди на утилизацию. На Кристе не принято уничтожать отходы огнем, все идет в дело. Выходит, клопы достали почивающего на приговоренном матраце конкретно.

Ясно, община эта не из бедных.

Возле двух больших пластиковых баков синего цвета, в компании жирных мух, сидела блохастая собака, предусмотрительно укрывшаяся от капель под навесом. К нам псина не побежала, ленится, давно плетку не нюхала. Глянув пару раз в сторону пикапа, она, как ни в чем не бывало, сидела в сторонке и задумчиво смотрела на огонь, смотрела, смотрела… Квинтэссенция тоски собачьей…

Где-то замычала корова, громко заплакал ребенок, треснула какая-то доска. И над всем этим главенствовал всепроникающий, излишне резкий стук дизельного двигателя компактной электростанции, подававшей в Форт-Манн энергию. В дальнем углу усадьбы форта находился особо приметный объект карликовой инфраструктуры поселения — сколоченная из лесин вышка трехлопастного ветряка. Фабричного, между прочим. На Лете тоже встречаются ветроустановки, но все они кустарного производства, что-то не заносит фирменное в Прорезы…

Длинный пластиковый шланг тянулся от реки к электронасосу, еще один уходил от агрегата к огородам. Там же виднелись заросли кустов, что-то типа акации, непонятно, дичка это или растение плодоносное.

Ну, по крайней мере, горючее у них точно есть.

Техника в Форт-Манн тоже имелась. Возле главного дома, под тенью крыши, замер в ожидании работы большой утилитарный квадроцикл с прицепом, рядом к стене прислонился простенький байк. В открытых дверях одного из сараев стоял самый настоящий трехколесный тук-тук с тентом, конструкция таиландского или малайзийского типа. Во дворе на деревянных подпорках мокла под дождем рама маленького грузовика. К ней в придачу шла почти очищенная от старой краски кабина без дверей с поднятым капотом и кузов. Узлов трансмиссии не видно.

С трех сторон хозяйство забирал в периметр невысокий, по грудь человеку, заборчик из переплетенных веток.

В моем представлении форт — это нечто капитальное, обязательно каменное, Криста приучила именно к такой картинке. Однобашенная цитадель с широкими серыми стенами и редкими бойницами, старая, кое-где мощные зубцы осыпались… Стена очень широкая, на ней стражники бдительно тянут службу. Пушка или пулемет. Круглая площадка-двор, где есть немного деревьев, обязательный колодец. За стенами прячутся хозяйственные постройки, в которых хранятся припасы отважного гарнизона.