Побочный эффект

– Он за это деньги получает, – пожала плечами Шерстка. – Я вот не хочу, чтобы у меня по квартире шастали всякие-разные, вот и не пускаю никого. А он хочет, чтобы к нему ходили, иначе он умрет с голоду. Так что не грузись.

– Извини. – Олег почувствовал, что она права. – А что там было по телику?

– Ты же не дал дослушать. Планету какую-то нашли в созвездии Лебедя, что ли.

– Может, еще передадут, – сказал Олег.

– Ладно, проехали. С тобой все нормально? Что-то ты бледный какой-то.

– Наркоз еще до конца не прошел, – отмахнулся Олег. – Зато теперь в голове ничего не шумит. Дело действительно было в пломбе.

– Ну и нормально. А у нас дома еще коньяк остался. Честно говоря, мне хочется сегодня напиться как следует. Умаялась я с дороги, охота расслабиться. Раз в полгода можно, наверное.

– Даже нужно, – усмехнулся Олег. – Особенно в Москве. Дома я как-то обходился без этого, а здесь крышу начинает сносить.

Они вышли на улицу и почти сразу поймали машину. Начался густой снег, водитель включил «дворники». Свет фар сделался почти материальным, уплотнившись вихрящимся снежным мельтешением, печка гудела, распространяя по салону волны тепла. В сочетании с остаточным действием наркоза оно вызывало непреодолимую сонливость.

Сквозь навалившуюся полудрему Олег услышал голос Кристины.

– Позвони, когда устроишься, – сказала она. – Не экономь, заплати в поезде за постель, а то ехать больше суток.

Она была красивая, как всегда, в розовом махровом халате, раскрасневшаяся после горячего душа.

– Хорошо, – ответил Олег, чувствуя ни с чем не сравнимое возбуждение, предшествующее дальней дороге.

Он называл это состояние чемоданным, хотя никогда в жизни не брал с собой чемодана. В него просто нечего было укладывать – три смены белья, немного еды и альбом с работами. Все это легко умещалось в небольшой сумке с наплечным ремнем.

– Не забудь послать телеграмму на имя судьи, – напомнила Кристина. – Я в заявлении написала, что ты постоянно проживаешь в Москве, поэтому он обещал принять решение о разводе в твое отсутствие.

Олег ободряюще улыбнулся:

– Не беспокойся, все у нас будет хорошо. Я обещаю, что вытяну тебя из этой дыры, мне главное – прописаться и устроиться на работу. Так что следующий год встретим вместе. Ну, не вешай нос.

– Ладно, иди, а то опоздаешь. – В глазах Кристины читалась легкая тревога, перемешанная с затаенной печалью.

– Я тебе позвоню, – пообещал Олег. – С вокзала, как только приеду. У тебя есть Людкин телефон? Звони.

– Хорошо.

У Олега сердце заныло от грусти. Он коротко поцеловал жену в щеку, на миг ощутив упругость ее груди под халатом. Затем развернулся и вышел в подъезд.

Хлопнула дверь.

– Ты чего вздрагиваешь? – поинтересовалась Шерстка.

– А? – Олег выскочил из объятий дремоты. – Ничего. Приснилось, будто оступился на лестнице.

Как и в прошлый раз, когда вспоминалась Кристина, автомобиль с выключенным мотором стоял на автозаправке. Олег помотал головой, отгоняя странное ощущение расслоения пространства, всегда сопутствующее таким вот случайным повторам реальности.

Водитель уплатил за бензин, заправился и уселся за руль, запустив двигатель. Машина свернула на Рублевское шоссе. Мимо пробегали угрюмые здания и освещенные окна торговых палаток, заснеженные улицы, темные переулки. Олег чуть вспотел в натопленном автомобильном салоне, и, когда пришлось выходить из машины, ветер показался пронизывающим до костей.

– Пойдем скорее, – поторопил он Людмилу.

В подъезде они наткнулись на сердитую соседку, курившую у окна.

– Опять шляешься среди ночи? – буркнула она Шерстке. – Сколько же можно водить мужиков? Шлюха вонючая.

Сама она еле держалась на ногах от выпитого. Олег вскипел, сжал кулаки.

– Пойдем. – Шерстка потянула его за руку, заметив, как он напрягся. – Она же пьяная в дым. Не обращай внимания.

– Кем ты меня назвала?! – Соседка попыталась схватить девушку за рукав, но та легко уклонилась и потащила Олега по лестнице на третий этаж.

Желая поскорее уйти от скандала, Олег повернул ключ в замке и впустил Шерстку в квартиру. Едва он закрыл за собой дверь, как снаружи раздались могучие удары.

– А ну открой, сучка! – проревел за дверью могучий бас. – Ты мою бабу пьянью назвала?

– Я вызову милицию, – предупредил Олег.

Рассказывали, что сосед несколько лет просидел в тюрьме, но, за что именно, никто точно не знал.

– Я тебя раньше придушу! – Сосед грохнул ногой в косяк, но дверь была крепкой.

Минуты две он еще побранился, пофыркал, словно дворовый кот, распаленный схваткой, но наконец остыл и ушел в свою квартиру.

– Иногда хочется иметь пистолет, – признался Олег, разуваясь у вешалки. – Сунуть такому уроду под нос и наблюдать, как его колотит от страха.

– Разве этим что-то изменишь? – поинтересовалась Люда.

– Изменишь. Один раз он обгадит штаны, в другой уже не будет наезжать на соседей.

– Будет, причем еще хуже и злее, – вздохнула она, – вымещая злость на тех, у кого нет пистолета. Человека невероятно трудно заставить почувствовать себя побежденным. Проще убить.

– Так что же, сесть на задницу и ничего не делать? – фыркнул Олег.

– Чаще всего это бывает лучшим решением. Такие уроды, как правило, сами себя наказывают. Никогда не замечал?

– Нет.

– Это ты просто мало пожил в Москве.

– Нет. Это ты слишком серьезно воспринимаешь всяких буддистов и даосов.

– Нет. Я без всяких буддистов верю, что, пока я сама ни в чем не ошибусь, никакие несчастья меня не одолеют. Побеждает безупречность, а не сила и хитрость.

– Упадническая философия, – не согласился Олег. – Не выходи на улицу, и машина тебя не задавит.

– Ты передергиваешь, – усмехнулась Людмила. – Не щелкай клювом, будь внимательнее, не напивайся на улице, и тогда машина тебя точно не задавит.

Олег вспомнил предыдущую ночь.

– Ну, уж не знаю. – Он пожал плечами и прошел на кухню. – Если тебя грабят, то виноваты грабители, а не ты.

– Кстати, о выпивке. По-моему, пора пропустить по стаканчику, – заявила Шерстка.

Олег был совершенно не против. Он откупорил бутылку и разлил коньяк по бокалам. Выпили. Олег откусил маленький кусочек бутерброда с икрой и проглотил не разжевывая, боясь вызвать новое кровотечение.

– Нормальный коньяк. – Люда прислушалась к своим ощущениям. – Не левый. Тебе завтра на работу еще не идти?