Побратим

Из челнока выехали и проехали мимо них два грузовика, в которых сидели бойцы в нижнем белье.

– Куда это они? – спросил Виктор, проводив взглядом машины.

– На довольствие ставить повезли: форму получать, оружие.

– Я так понимаю, с этим у вас тоже проблем нет?

– Правильно понимаете, – улыбаясь ответил Иван. – В самом начале, умные люди озаботились содержимым окружного склада. А что не смогли вывезти — взорвали к лешему, чтобы немцам не досталось. Так что теперь у нас хватает формы на любой вкус и есть автоматическое оружие на выбор. Да вы скоро сами все увидите, когда полковник к нам присоединится.

– А где ваше руководство?

– Сейчас они немного заняты, но скоро освободятся. Идем в челнок? Здесь ничего не увидите, а по базе я потом экскурсию проведу, когда полковник присоединится к нам.

Компания зашла в челнок и направилась в опустевшую кают-компанию.

– Кстати, Ваня, а мне еще не понятен вопрос с ранеными. Вы их забрали там, перевезли за линию фронта..

– Потерпите, уже немного осталось до совещания. Все ответы на вопросы — там. Честно. На часть вопросов я и сам ответов не знаю, а остальное — услышите вместе с остальными, так как рассказывать долго, все равно до совещания не успею. Лучше идем встретим вашего водителя.

***

Тихий шорох заставил Снегирева открыть глаза. Место было незнакомым. Он явно лежал в каком то ящике, отделанном изнутри каким-то мягким упругим материалом. Прозрачная крышка ящика остановилась, полностью поднявшись вверх. Именно это движение и издавало шорох, который его разбудил. Степан постарался вспомнить предыдущие события, но последними воспоминаниями были поворот от дороги к лесу и близкий взрыв, потом провал. Ни как он попал сюда, ни где и когда это «сюда» – совершенно непонятно.

– Как Вы себя чувствуете, Степан Иванович? – голос капитана Свиридова вывел полковника из размышлений.

– На удивление отлично, – машинально ответил полковник и вдруг осознал, что таки действительно отлично себя чувствует, чего с ним не было уже лет десять. – Как ни странно, у меня ничего не болит, не ноет и не тянет. Что со мной было? Я помню взрыв и все…

Капитан нахмурился:

– Вот именно, что почти все. Вы были очень тяжело ранены, до медсанбата мы вас не довезли бы, слишком много крови потеряли.

– Сколько времени прошло? Отбили наступление? Где я?

– Мы у друзей Сергей. Тут такое… С момента взрыва и вашего ранения прошло всего два с половиной часа

– Как такое возможно? Я чувствую себя полностью здоровым.

***

Когда Снегирев с капитаном вошли в кают-компании, полковник выглядел явно помолодевшим, исчезли темные круги под глазами и весь он лучился внутренней энергией. Из его формы сохранились только штаны и сапоги, которые и были на нем. Китель, посеченный осколками и залитый кровью, годился только на тряпки, поэтому ему со склада принесли новый китель, который надо было привести в порядок, чем полковник, извинившись, и занялся, устроившись в удобном кресле. Тем не менее, его занятие совершенно не мешало разговору, который тут же завязался. Полковника живо интересовало, что произошло, пока он «отсутствовал», где они находятся и как вообще такое возможно. Когда полковник закончил с формой и оделся, его и водителя плотно покормили и вся компания вышла из челнока и отправилась на базу.

После знакомства с руководством отряда в лице майора, Крома и Николая, Снегиреву, Сергею и Виктору предложили пройти под навес, куда пригласили вылеченных специалистов для серьезного разговора. Именно там новоприбывшие могли получить ответы на свои вопросы и принять решение о своих дальнейших действиях. Полковник, которому было интересно узнать что происходит, тоже решил поприсутствовать, понимая, что основной разговор состоится в узком кругу после общего собрания.

Собрание начал майор и, представившись, в нескольких словах рассказал о достигнутых договоренностях с пришельцами и о причинах ограничений, которые не позволяют действовать официально. Рассказ продлился долго, после чего наступило время вопросов и ответов.

– Сколько наша помощь займет времени и в чем она будет заключаться?

– Мы ориентируемся максимум на два месяца, а заключаться будет в захвате базы. Первый месяц мы учимся воевать здесь, на немцах. Потом небольшое обучение на крейсере, где вам расскажут устройства подобных баз и потренируют в похожих условиях. И, как «выпускной экзамен», захват базы. Затем каждый сможет сделать свой выбор — остается он на Земле или летит к звездам. Это решение никто не требует принимать прямо сейчас, поэтому есть время подумать.

– На чем и как мы будем воевать?

– Летчики отправятся на крейсер, где будут осваивать аэрокосмические истребители и штурмовики. Здесь на Земле им задач пока нет. Танкисты будут учиться воевать здесь на привычных вам танках. Артиллеристы также нужны здесь.

– А пехота ?

– Обычной пехоты у нас уже давно уже нет. У нас теперь специально подготовленные воска, специально обученные для решения определенных задач: мобильная пехота — базовый уровень, десантники уже гораздо лучше подготовлены и, наконец, штурмовики — элита, способная решить любую поставленную перед ними задачу. Сразу предупреждаю: учить буду жестко, по стандартам имперских штурмовиков. Конечно, учитывая вашу предыдущую подготовку, за месяц полноценных штурмовиков, да даже десантников, я не сделаю, но до уровня мобильной пехоты постараюсь подтянуть.

– Вы сказали, что танкисты будут учиться воевать здесь. А на чем?

– На текущий момент у нас имеется девять Т-26, четыре БТ-7 разных модификаций и три Т-34. Еще два Т-26 вкопаны как неподвижные огневые точки. Большую часть танков мы притащили только сегодня после ремонта, так что надо будет полностью проверить их состояние и, если нужно, перебрать, чтобы быть в них уверенными.

– Подождите, Вы сказали из ремонта? Из какого?

– Все очень просто: немцы активно собирают и восстанавливают поврежденное и брошенное военное снаряжение. Так, если первые два танка мы нашли замаскированными в лесу без топлива, то следующие четыре мы захватили у немецкой ремонтной бригады, которая готовила их для буксировки в свою стационарную техническую мастерскую. Мы нашли две такие мастерские, куда было стянуто большое количество нашей техники. Когда технику привели в порядок и начали транспортировать в войска, мы захватили колонну. Если немцы постараются и ударно поработают, то скоро мы получим еще два Т-34, один КВ и четыре БТ-7.

– Как-то все слишком легко у вас…

– Конечно, не так все радужно, но мы учимся эффективно действовать. Каждая операция тщательно планируется и проводится под контролем инструкторов, чтобы, когда они улетят, мы смогли продолжить сами, да еще и других научить. За две недели существования отряда, мы провели уже с десяток операций, не потеряв при этом ни одного бойца. Было трое раненых, которых мы вылечили.

– А артиллеристы что будут делать у Вас?

– С артиллерией посложнее. Нет, сами орудия и выстрелы к ним есть, но применение для них пока не очень вырисовывается. С учетом сегодняшних «приобретений», у нас есть уже четыре 76мм дивизионные пушки Ф-22-УСВ, двенадцать 45мм противотанковых орудий 53-К и три МЛ-20. Для МЛ-20 имеем по пол сотни выстрелов на ствол. 76мм снарядов у нас порядка тысячи, разных. Из тягачей у нас есть четыре трактора С-65, один СТЗ-5 и три «Комсомольца». Есть еще минометы 50мм и 82мм, но мин к ним мало. Это то, что мы имеем по артиллерии. А теперь, если вопросов пока нет, давайте послушаем представителя фронта, полковника Снегирева Степана Ивановича. Может он что-то посоветует?

Полковник, на которого так неожиданно перевели разговор, немного растерялся:

– Товарищи, честно скажу, сегодняшний день для меня — это сплошной шок. Вначале я получил переданные вами очень важные документы, потом чуть не погиб, потом чудесным образом воскрес и это все за один день. Теперь сижу, слушаю вас и понимаю, что у небольшого отряда средств усиления столько же, если не больше, чем у всей моей дивизии…

– Это одна из причин, по которым мы Вас сюда и пригласили, – сказал майор. – Мы готовы поделиться с вашей дивизией средствами усиления и даже людьми, которые по каким-то причинам не захотят к нам присоединиться. Единственно, Вам придется позаботиться о легализации — вряд ли ускоренное излечение постоянно практикуется в ваших госпиталях.