Побудь со мной еще немного...

И она решилась. Терять, в принципе, было уже нечего.

— Неужели ты позволишь мне сейчас уйти?!

— Мисс Гренджер, что вы себе позволяете?! Я не потерплю фамильярностей!

— Да прекрати ты! Прекрати, слышишь?!

Девушка, как фурия, подлетела к мужчине и, привстав на цыпочки, заглянула тому в лицо, стараясь не пропустить малейшей проскользнувшей эмоции.

— Я все знаю! — лучше сразу открыть главный козырь. Она слышала, как Снейп говорил, что любит ее. И девушке это не приснилось.

— Я слышала ваш с Дамблдором разговор в госпитале…

Она заметила, как дернулся кадык на шее мужчины, как он нервно сглотнул и почувствовала, как на секунду сбилось его дыхание.

Грейнджер не дала ему и рта раскрыть.

— Я люблю тебя, слышишь? Люблю! Давно и, как мне казалось, безответно! Знала бы, что… — слова никак не хотели складываться в красивые фразы — уже давно бы призналась во всем. Я хочу быть рядом с тобой! Слышишь? Я не хочу тебя терять! Ну что ты молчишь, Северус? Скажи хоть что-нибудь!

Непрошеные слезы зазвенели в голосе.

— Я твой профессор, — проговорил Снейп.

— Уже нет. С сегодняшнего дня я не являюсь ученицей Хогвартса.

— Я старше тебя! Да я тебе в отцы гожусь! — его голос был пропитан отчаяньем.

— Мне плевать! —Гермиона на самом деле никогда не думала о нем, как о неподходящем по возрасту мужчине.

— Что скажет общественность?!

— Мне и на это плевать! Я хочу быть с тобой! Мне никто другой не нужен! Да поверь ты наконец!

По его лицу ничего невозможно было понять… Ничего.

И тогда Гермиона решилась на то, о чем так давно мечтала, грезила, представляла.

Девушка обхватила ладошками его широкие плечи и, привстав на носках, прижалась губами к его сжатым в тонкую полоску губам. Поцеловала нижнюю, провела языком по верхней.

Ладошкой дотронулась до щеки, пальчиком провела над губой, очертила волевой подбородок. И опять прижалась к губам.

Но мужчина никак не реагировал на ее прикосновения, разве, что дыхание участилось. В остальном он полностью держал себя в руках.

— Да прекрати ты думать уже! — всхлипнула девушка. — Помоги мне…

Потеряв всякую надежду, опустила голову вниз, упираясь лбом ему в грудь. Слезы заструились по щекам. «Ведь он сказал…никогда».

Вдруг она почувствовала сильные руки у себя на талии. Северус крепче прижал ее к себе, одной рукой поглаживая по спине, а другой взял за подбородок и слегка потянул вверх, заставляя поднять к нему лицо.

Грейнджер во все глаза смотрела на его смягчившиеся черты лица: он выглядел таким…милым, нежным, привлекательным…

Дыхание перехватило, когда его губы нашли ее. Сладостная нега наполнила каждую клеточку тела, а низ живота скрутило в приятно-болезненной судороге, когда его язык скользнул в ее ротик и начал ласково играть с ее языком.

Гермиона отвечала на поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Мужчина водил пальцами по ее лицу, как будто запоминая каждую черточку, а девушка даже не понимала, что он утирает все еще катившиеся слезинки.

Гермиона крепче обвила его шею, прижалась к нему, стараясь слиться с ним в единое целое.

Поцелуй из нежного стал страстным, жадным. Северус продолжал гладить ее спину, его рука скользнула ей на бедро, скрытое школьной юбкой, потом двинулась выше, прошлась по ребрам, слегка сжала небольшую грудь, прикрытую тканью блузки и жилетки.

Эти прикосновения все больше распаляли кровь юной девушки, заставляя желать продолжения. Он как будто дразнил, играл.

Северус разорвал поцелуй, губы скользнули ниже, осыпая жаркими поцелуями шею гриффиндорки. Гермиона застонала от этих чувственных прикосновений. Северус воспринял это, как разрешение к дальнейшим действиям. Мужчина приподнял девушку за бедра и, усадив на стол, расположился между ее ножек, не забывая осыпать поцелуями лицо, шею, ключицы, видневшиеся в вороте блузки.

Гермиона откинула голову назад, открываясь этим страстным поцелуям, зарываясь пальцами в его волосах и все ближе притягивая его к себе. Казалось, девушка боится, что он сейчас исчезнет.

— Я никуда не денусь, — вдруг прошептал мужчина, отрываясь от своих ласк и заглядывая в ее затуманенные желанием глаза. — Я люблю тебя, Гермиона. Всегда любил, — чуть тише добавил он, прижимаясь носом к ее ушку, целуя чуть ниже — в сладкое местечко за мочкой.

Гермиона сладостно выдохнула и потянулась к пуговичкам на его сюртуке: это оказалось весьма непростой задачей, но отличница великолепно справилась с заданием. Рывком стянула черную ткань, тут же рванула его белую рубашку, раскрывая обнажившийся торс. Девушка припала поцелуями к его бледной коже, провела языком по жуткому шраму на шее, скользнула к плечам, осыпала поцелуями грудь, руками погладила живот. Ловкие пальцы потянулись к пуговичкам на брюках. Несколько движений — и девушка стянула этот мешающий предмет одежды. Мужчина остался в одних боксерах и разорванной рубашке. Он ласкал ее шею, лицо, стягивал с девушки жилетку, расстегивал блузку, гладил обнажившийся плоский животик, сжимал через ткань лифчика аппетитные полушария…

Все их ласки были сумбурными, но искренними. Они старались быстрее дотронуться, узнать, почувствовать.

Гермиона ладошкой накрыла восставший орган, скользнула вверх, нырнула пальцами под резинки трусов — и кожа ее ладони соприкоснулась с его обнаженной плотью.

Гермиона обхватила его кулачком, провела несколько раз вверх вниз. Мужчина тяжело дышал ей в шею. Не в силах больше терпеть, Северус рывком приподнял девушку, задрал юбку и стянул трусики. Грубовато развел в стороны стройные ножки и одним рывком вошел в юное тело. Комнату оглушил сдавленный крик. Девушка с зажмуренными глазами и прокушенной до крови губой пыталась подавить неприятные, болезненные ощущения от такого резкого начала.

— Прости… — шептал мужчина, осыпая ее поцелуями, стараясь отстраниться, выйти, чтобы перестать быть причиной ее дискомфорта. Но она не позволила. Гермиона обвила его бедра своими ногами, а руками притянула за шею, склоняя к себе, пытаясь расслабиться в таком необходимом поцелуе…

Северус нежно гладил ее плечи, скользил ладонями от локтя вверх, стянул вниз лямку лифчика, обнажая восхитительную, напряженную горошину соска.

Он разорвал поцелуй, чтобы тут же втянуть нежную плоть в свой жаркий, влажный рот. Облизал, нежно прикусил, срывая восхищенный выдох с уст любимой.

Гермиона сама не заметила, как боль внизу живота притупилась, а его столь откровенная ласка начала распалять первоначальную страсть.

Дыхание участилось, мышцы расслабились, и Северус сделал первый толчок, срывая с ее губ сдавленное шипение и тихий стон.

Грейнджер вцепилась ноготками ему в спину, оставляя яркие полосы, провела вниз, накрыла ладонями мужские ягодицы, надавливая, заставляя еще чаще двигаться.

— Моя страстная, моя любимая девочка, — шептал Северус между поцелуями. Гермиона стонала, выгибалась, насаживаясь все сильнее, все глубже. Северус гладил ее бедра, тонкие пальцы скользнули между их сплетенными телами, найдя такое чувствительное местечко. Он теребил бугорок клитора большим пальцем, выбивая из горла любимой громкие стоны восхищения…