Поцелуй бабочки

Лиза ошеломленно молчала.

– Но ты заметила меня, – мягко завершил он. Лиза была загнана в угол. Это правда! Она испуганно смотрела на своего мучителя.

– Поэтому не собираюсь лгать тебе. Это нехорошо... – добавил он с лицемерной добротой, – по отношению к тебе.

– Премного благодарна, – сказала Лиза. В душу ее закралось сомнение: а так ли она права, осуждая его? Но все же она чувствовала себя готовой к борьбе. – Интересный диагноз, – промямлила она, – но я не желаю, чтобы ты наблюдал за мной. Итак, ты уйдешь?

Николай не сдвинулся с места.

– У нас есть что обсудить. Ты получила копию контракта с Татьяной? – терпеливо осведомился он. Лиза потеряла самообладание:

– Это ее дело, – резко сказала она. – Если хочешь обсудить дела твоей тети, поговори с ней.

– Пытался, – признался он.

– Тогда попытайся еще раз.

– У меня есть право защищать свою семью, – сказал Николай, такой же, как и она, разъяренный. – Ты искусна в придумывании слезливых историй.

Все его ленивое очарование исчезло, превратившись в холодную ярость. Удивленная Лиза поздравила себя, что не поверила его улыбке.

Все как с Терри, подумала она. Но тут же закрыла себе доступ к воспоминаниям. Николай Иванов надменный, оскорбивший ее хлыщ и ответит за это. Но ему не обязательно отвечать за бессердечность Терри.

Она щелкнула пальцами с нарочитой небрежностью.

– Тебе нужно принять что-то успокаивающее?

– Не забывай, я на твоей территории. Ты вовсе не выглядишь жертвой.

И он инстинктивно положил руки на ее плечи.

Получилось как-то само собой. Конечно, он не собирался пугать ее. Но в следующую секунду зеленые глаза Лизы бешено вспыхнули и она, оттолкнув его, отпрянула назад так, словно обожглась. Николай пошатнулся, и ковер поехал складками под его ногами – Лиза не помешала его падению.

– Нет, – сказала Лиза, тяжело дыша. – Я не жертва.

Николай сидел на ковре и сокрушенно покачивал головой:

– Жертва – я.

– Боже! Ты думаешь, что я это сделала нарочно?

– От тебя всего можно ожидать, – сказал он с ноткой иронии, справившись с гневом.

Лиза вся дрожала. Собственная вспыльчивость испугала ее. Что в этом мужчине такого, что каждое его прикосновение обжигает ее? Она отступила за софу, когда он поднялся. Не потому, что боялась его гнева, а потому, что страшилась получить еще один электрический разряд от его прикосновения.

Все еще пребывая в замешательстве, она сказала:

– Если бы я была такой, какой ты меня считаешь, то поднялась бы наверх и рассказала Татьяне об этом разговоре.

Его глаза закрылись. После некоторого молчания он произнес:

– И?

– Я не сделаю этого. Потому, что люблю Татьяну, а она, очевидно, любит тебя. Я не хочу причинять ей боль. Итак, убирайся. И больше не возвращайся.

Наступило долгое, долгое молчание. Лиза слышала свое дыхание, такое прерывистое, будто она взбежала на холм.

Он повернулся и, не говоря ни слова, ушел.

Николай встретился с Алеком Палмером в Сити в баре. Это был подвал бетонного строения с опилками на полу, где посетители пили пиво из высоких кружек.

– Лиза не захотела прийти, – сказал Алек. – Последнее время она что-то много лжет.

Николай согласился про себя, но промолчал.

– Итак, она не захотела помешать нам. Весьма похвально. – Он заказал тарелку сэндвичей и бутылку шампанского. – Итак, что вы можете рассказать мне об этой женщине?

Из десятиминутной обличительной речи Николай узнал, что она тяжелый и бессердечный человек, а также безжалостно использует людей для достижения своих целей.

– Она исчадие ада, вы знаете это? – Злость Алека была очевидна.

Николай попытался сохранить беспристрастность:

– Нет, я не знаю ее совсем.

– Когда я впервые узнал Лизу Ромэйн, она была простой девчонкой из Ист-Энда, которая считала рыбу и чипсы лучшим угощением. Сейчас она питается суши и шампанским. Разбег у нее дьявольский!

– Может, она хочет попробовать что-то новое?

– Естественно. Новый мужчина, следующая ступень вверх. С каждым движением, которое она делает, Лиза избавляется от своих друзей. Говорят, это началось с того, что она получила новое место. Николай сохранял спокойствие.

– Спит с боссом? – осведомился он. Все в нем протестовало против слов собеседника. Алек пожал плечами.

– Я не был в Сити, поэтому, конечно, не знаю. Знаю, что никому не известны причины ее продвижения.

Николай был ошеломлен. Все услышанное звучало достаточно правдоподобно и дополняло слова деда, тревожившегося о счетах Татьяны. Да и все в Лизе подтверждало эту информацию. Только...

– Она кажется честной особой, – сказал он скорее самому себе.

Алек грубо рассмеялся.

– И ты туда же?

Николай задумчиво посмотрел на него.

– Такова уж наша судьба, приятель. Ты смотришь в огромные зеленые глаза, видишь восхитительную фигуру, вдыхаешь благоухающий аромат молодости и думаешь: тебе повстречалось что-то особенное. Я это пережил.

Его боль была так же очевидна, как и злость. Николай отвел глаза в сторону. Все, что причиняет страдание, должно оставаться тайным и быть сокрытым.

– Вот что я тебе скажу, – размышляя, проговорил Алек. – У нас с тобой есть три одинаковых желания. Видеть Лизу. Хотеть Лизу. Помешать ей подняться на следующую ступень. – Взгляд, брошенный на высокого мужчину в элегантном костюме, был злобным. – Добро пожаловать в клуб.

– Я не хочу Лизу Ромэйн, – процедил Николай сквозь зубы.

На этом разговор с Алеком закончился.

Лиза обычно навещала мать и сестру один раз в неделю. Но Кит беспокоила ее. Поэтому она сбежала с ночной вечеринки и поехала к ним.

Джоан встретила ее с облегчением.

– Кит не ходила в колледж три дня, – в отчаянии сказала мать. – Я даже не знаю, ела ли она что-нибудь. Поговори с ней.

Кит снова сидела в своей комнате на полу. В помещении горели только свечи и звучала странная, незамысловатая песенка.

Когда Лиза открыла дверь, Кит подняла опустошенный взгляд, слабо улыбнувшись.

– Мама вызвала кавалерию.

Лиза ответила извиняющейся улыбкой, которая была красноречивее всяких слов. Она вошла, осторожно затворяя дверь, и присела на пол рядом с сестрой.