Поцелуй для попаданки. Просто загадай желание

Да и смысл мне её останавливать? Это ничего не даст. Тут важнее другое. Память вернулась! Полностью! И сейчас самое главное — разобраться во всем и понять, как действовать дальше.

На негнущихся ногах, с трудом переступая через мусор на полу, под хруст разбитого стекла, я подошла к кровати и тяжело на неё опустилась.

Не было никакого отравителя.

Агнелика сама приняла яд. И сама же пыталась отравить Катриэль.

Врида могла беситься и злиться сколько угодно, но все знали о чувствах молодого элва к преподавательнице по зельеваренью и его подарках под дверью.

Собиралась ли княжна подставить парня? Сказать сложно, скорее всего, ей было все равно, кого могут обвинить в отравлении.

Но зачем всё это? Чего Агнелика добивалась?

Перед глазами возникла новая картинка.

Княжна стояла на коленях перед своей постелью, склонившись над тонкой раскрытой тетрадью, которая была полностью исписана мелким, трудно разбираемым почерком.

Я даже не пыталась вчитаться в записи. Это уже не требовалось. Память вновь открылась, давая мне возможность оценить весь план Агнелики.

Два месяца назад девушка ездила домой. Втайне от большинства, без предупреждения, аргументировав все тем, что хочет повидать родных, с которыми не виделась столько лет, и попросить у них прощения за все свои ошибки. Как же обрадовалась матушка.

Но проступок единственной дочери сильно ударил по её здоровью. Женщина похудела, осунулась, побледнела и теперь часто болела, неделями не вставая с постели.

— Агнеличка, девочка моя, — рыдала она, сжимая её в объятьях.

Если бы моя мать хоть раз так себя повела, то я бы ей все простила. Но девушка осталась равнодушна к слезам матери, хотя и изображала раскаяние.

Отец хмурился, стараясь казаться злым и непреступным. Вторили ему и старшие братья. Но Агнелика знала, что это не так. Её любят.

Эта ее самоуверенность и ощущение превосходства раздражало больше всего. У Агнелики ведь было абсолютно всё! Положение, деньги, титул, дар и, самое главное, родные, готовые поддержать её во всем. А она это не ценила, стремясь получить еще больше.

Целый день она пробыла с семьей, старательно играя роль послушной дочери, вернувшeйся в лоно семьи.

А ночью, когда все спали, Агнелика опять спустилась в подвал, воскрешая старый обряд. Вновь горели свечи в сумрачном подземельe и ярко сияли символы на земле, пульсируя в едином ритме с её сердцем.

Но сейчас все было иначе. Возобновление проходило по-другому.

Именно для этого ей и был нужен Витторн. Его добровольно отданная кровь завершила проклятие, возвращая мир и покой в черную душу.

План был прост — отравиться, сыграть жертву, усыпить бдительность и уничтожить фокра, как единственную преграду к светлому будущему.

Тяжело дыша, я выпрямилась, прогоняя чужие воспоминания.

— Какая же ты тварь, — прохрипела я, убирая с лица влажные от пота пряди. Тело сотряслось мелкой дрожью от омерзения. — Сумасшедшая тварь.

Итак, процесс запущен.

Единственное, чего не учла Агнелика, — что умрет от яда на самом деле.

Как это произошло, пока непонятно. Разберусь потом. Не это важно.

«Сейчас бы понять, что делать с этим проклятием. Оставить все как есть в надежде, что все само рассосется? Нет, так нельзя. Сам собой только синяк рассасывается. Попытаться остановить? Если бы я знала как. Вдруг сделаю только хуже?»

Превращать Витторна в озабоченного овоща совершенно не хотелось.

«Вот если бы отменить всё…»

Я замерла, впиваясь пальцами в матрас.

«А ведь это выход! Для того чтобы снять проклятие, мне надо вернуться в княжество. А для того, чтобы вернуться домой — поцелуй оборота. В княжестве этих оборотов на каждом шагу! Точно! Еду в княжество! Тем более что здесь оставаться опасно!»

Я перевела взгляд на дверь.

Пока самая серьезная опасность исходила именно от Вриды. Не знаю, что именно она взяла из запасов Агнелики, но это явно не к добру.

«Нужно предупредить Катю! Сдается мне, разрыв Киноя с Вридой связан именно c ней. Еще надо рассказать ей обо всем, что вспомнила. Хватит тайн и секретов!»

Я решительно встала, а потом медленно села.

«И как это сделать? Катя права, нам не стоит привлекать к себе ненужное внимание. Значит, идти к ней сейчас нельзя. Дождаться завтрашнего дня и условленной встречи? Не будет слишком поздно? Вид у Вриды был очень решительный».

Я забарабанила пальцами по коленке, пытаясь найти правильное решение.

«Может… Витторн?»

Перед глазами тут же появился образ фокра.

Не тот, равнодушный или злой, из воспоминаний Агнелики. А тот, каким знала его я. Со смешинками в глубине светлых глаз с золотистым ободком и легкой полуулыбкой, от которой внутри все дрожало.

Мне так хотелось его позвать, довериться, рассказать…

Но что я ему сообщила бы?

Не знаю, богатая ли у меня фантазия, но представить этот разговор смогла.

— Здравствуй, Витторн, — тихо произнесла я, обращаясь к безликому собеседнику. — Ты знаешь, a никакого отравителя не было. Я сама… то есть Агнелика яд приняла. И да, ты был прав, я совсем не княжна и пришла из другого мира. Хочешь еще новости? Агнелика решила тебя уничтожить. Именно поэтому все это запустила. Да-да, проклятие вновь активно, и ты можешь лишиться воли. Но это не я, а Агнелика. Правда-правда. А еще нам надо спасти Катриэль, которая не совсем она, а девушка по имени Катя. Мы обе явились из другого мира.

На мгновение переводя дыхание, я продолжила:

— От кого её надо спасти? От Вриды. Она украла что-то опасное из тайника Агнелики — ты же помнишь, что я не она? — и хочет отомстить ей из-за Киноя. Что ты говоришь? Руки вверх и не двигаться? Я арестована? Прелестно.

Я горько улыбнулась:

— Нет, это не выход. Права Врида: если я её сдам, то попадусь сама. Флакончик- то мой, и отпечаток на нем тоже мой. И как оправдаться, не выдав себя? Никак!

Мотнув головой, решительно произнесла:

— К черту конспирацию! Надо найти Катю сейчас! Не прощу себя, если с ней что-то случится!

Я снова встала, сделала всего шаг к двери, когда раздался стук, а следом и знакомый голос:

— Агнелика, нам надо поговорить.

Такое ощущение, что внутри этого фокра стоит этакий пеленгатор. Стоит только о нем подумать дольше, чем пара минут, или произнести вслух имя, как мужчина тут же появляется, стремясь пообщаться.

Стук повторился.

— Агнелика.

Запускать его в комнату нельзя. И не столько потому, что я не хотела с ним разговаривать. Хотя это тоже весьма уважительная причина. Все дело было в самой комнате.