Поцелуй дракона для рыжей бестии

– У меня есть идея получше.

Пол тряхнуло, но я даже не покачнулась. Я взглядом обводила периметр большой кухни, и вдруг Ал расхохотался. Даже обращать внимание на дурака не стала, а с огненным шаром прошла круг почета: утварь зазвенела, все поверхности заблестели от ослепительной чистоты и включилась печь. Заплясали ножи, из подсобки прилетели овощи и откуда-то появился жирный кусок мяса.

Добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем одним добрым словом. То есть, огненным шаром. Уже спустя две минуты парящая глубокая тарелка с нарезанным и по-ресторанному выложенным салатом пригласила меня в столовую. Барьера будто и не бывало. Немедленно подлетели и тарелочки поменьше, и вилочки подоспели, и вода в широком бокале для утоления убивающей меня жажды.

– Прошу к столу, – пригласив гостя, потушила огонь в руке, сжав кулак. У меня получилось до того естественно и легко, что в глазах Ала я прочитала замешательство. – Первое блюдо только для вас. Салат из... овощей. Приятного аппетита!

Ал не мог сдержать улыбки, впрочем, как и я. Кухню я одолела. Только бы спальня не встала на дыбы. Не дай бог попытка лечь в постель превратится в родео! Но пока я вкушала плоды, доставшиеся в качестве приза за первую победу.

– Выпьем за то, чтобы победы не обходили нас стороной, а поражения были исключительно незначительными! – произнеся тост, подняла бокал с водой и, отсалютовав им, выпила залпом.

Это была не вода!!! Горло обожгло, глаза будто вылезли из орбит, но я все равно проглотила. Не хватало только опозориться перед Алом и выплюнуть эту гадость на стол или к себе в тарелку. Из глаз брызнули слезы, которые я утерла рукавом платья. Что, кухня, посчитала, что проиграла сражение, а не войну? Кое-кто у меня сейчас получит!

– Прошу прощения. Мне следует немедленно проверить готовность основного блюда!

Алвойс Роу, родовое поместье Спаркла

Лала метнулась в кухню, так и не поняв, что за сущность на самом деле подшутила над ней. Мне самому-то было неведомо, но сам факт, что старая, как само королевство, шутка вдруг произошла не просто в настоящем времени, а еще и на моих глазах – невероятно удивляло. Если что-то подобное могло произойти в нашем мире, то исключительно с Лалой.

Новая жена вдового мага вошла в дом и столкнулась с жгучей ненавистью хранителя дома, лелеющего память и чтящего отпечаток души первой жены. И воспротивился дом новой хозяйке, стал делать все наперекор. И тогда разозлилась новая жена и пригрозила хранителю сжечь дом дотла и отстроить на жженой земле новый дом, и призвать в новый дом нового хранителя...

На этом шутка прерывалась, а ее конец додумывали малолетние маги ежегодно. Кто-то верил, что новая жена все-таки выполнила угрозу, кто-то – что примирилась с хранителем. Истинный ответ был неизвестен, и никто даже не искал его. Наверное, мне выпал удивительный шанс узнать, чем закончилась та история.

Из кухни донесся грохот. Только я собрался удостовериться, что все в порядке, как в столовую вернулась Лала. Оторванный мною рукав по несчастливой случайности был приколот к платью парой булавок, а из прически выбивалось несколько локонов. Противостояние с хранителем домашнего очага – это серьезно.

Тем не менее, оно на несколько дней займет Лалу, не позволив ей помыслить о выходе в город. Она еще не готова: ее поведение и неумение правильно одеться и причесаться немедленно привлечет повышенное внимание общества, королевских сплетниц и дойдет до самого короля.

Как потом перед ним объясняться? Как доказывать, что не было произведено ни снятие печатей с сотканного из тлена дракона, ни запрещенное создание, хранение и использование химер.

Проклятье!

– Спаркл... – выдохнул, не веря своим глазам.

Он уже очнулся! Даже запечатанным, мощь его дракона росла день ото дня, и не было никого, кто бы мог сдержать эту колоссальную силу. Ректора академии казнить следовало бы за преступную халатность! Как он мог проглядеть столь талантливое дарование у себя под носом, имея многолетний опыт работы с детьми?

– Кушать будешь? – невинно поинтересовалась Лала, будто не понимала, что в его состоянии Спарклу отрывать голову от подушки было противопоказано. – Поешь, сил наберешься. А-то так и не выздоровеешь.

Что за глупости? В это верили в ее мире? Наоборот, когда человек болен, его нельзя ничем кормить. Иначе процесс пищеварения уменьшал и так небольшие силы организма к сопротивлению болезни. В случае лечения мага – вдвойне важно продержать его на лечебном голодании не менее трех суток.

Но Спаркл не обратил внимания на ненормальность ее предложения. Только кивнул и, пошатнувшись, ухватился за спинку ближайшего стула, пока Лала угрожала поджечь скатерть, если хранитель не подаст еще один прибор.

Хранитель пошел в отказ, Лала таки подожгла край скатерти, а я с ужасом следил за перераставшим в войну противостоянием между «новой женой» и отпечатком«прежней хозяйки». Пожалуй, ее отсутствие оказалось некстати. Тем неприятнее было думать, что Лала и Спаркл друг друга стоили.

Когда круговерть творившегося бедлама окончилась, Лала усаживала обессиленного Спакла за стол. Посреди уже стояло блюдо с нарезанным недожаренным куском мяса, сочащимся кровью, и я передернулся. Лала ведь не собиралась накормить нас полуготовым? Но она даже внимания не обратила и собственными руками положила на одну тарелку и пластик мяса, и салат! В каком ужасном месте она родилась и выросла?

Лала отвернулась, чтобы сесть за свое место, как Спаркл резко (и, наверное, больно) схватил ее за волосы. Что происходило? Я не верил своим глазам: сначала кровоточащее мясо, теперь это... Я не спал? Вдруг вчера, вернувшись с проверки судна, как упал замертво на постель, так до сих пор не просыпался?

В его руках осталась черная вдовья лента.

Неудивительно, что друг так жестко обошелся с Лалой: слишком многие не просто жаждали его смерти, а даже не стеснялись в лицо говорить, что тайрону Спарклу Сагешу лучше сдохнуть в муках. Я бы взбесился, увидев черную ленту в волосах собственной жены.

– Спятил? – закричала Лала, вырвав волосы вместе с лентой из руки Спаркла. – Мне вообще-то больно!

Мне не стоило лезть в семейную склоку, но и поссорить их между собой было неправильно. Будь что будет. Как-никак именно Спаркл призвал Лалу, а не я. Это он был похож на неудачно возрожденного, а не я. Он.

– Черные ленты носят только вдовы, – прошипел я, поглядывая то на одну, то на второго.

Лала, что необычайно, успокоилась мгновенно. Я уж было подумал, что скандал загублен у истока, да не тут-то было. Лала заверещала пуще прежнего, что язык не для того дан, чтобы им чепуху молоть, а чтобы информацию доносить. Я сдерживался, а вот Спаркл морщился, когда она брала особенно высокие ноты.