Поцелуй Герыча

Подойдя ближе, Яна с прищуром взглянула на крепкого качка Арсения, по кличке «Арс». Он сидел на качелях, с любопытством поглядывая на неё. Арсений из всех пацанов самый скромный. Яна знала, что он давно бы свалил от этой «шуми-линской» оравы, но ему втайне нравилась Наташка.

Наташа раскачивалась рядом на других качелях. Долговязый Игорёха, которого прозвали «Горохом», сидел на скамейке. При виде Яны изо рта у него потекли две струйки пива. Марат, – с отвисшими щеками, по кличке «Толстый», сидевший рядом, локтем ткнул в «Гороха», давая знать, – явилась атаманша! Красные пятна на лице Данила – «Дона», оседлавшего бревно, ещё больше побагровели. Алексей – просто Лёша, удобно расположился в беседке, подальше от всех, рассматривая исподлобья Яну, кончиком языка облизывал горлышко бутылки пива, – был самым важным среди них.

Они смотрели на Яну опьяневшими, пустыми глазами.

– Вот уроды! – подметила для себя Шумилина. – Это моя отвратительная, ужасная компания, и мне с ними весело.

Она ещё с утра обещала друзьям весёлую вечеринку в честь окончания школы.

– Ну что, пацаны, держите штаны! – крикнула Яна, размахивая пакетом. – Наташка, подойди ко мне! Не дрейфь! Сейчас превращение будет.

Наташа с сомнением подошла.

– Так, сейчас, пацаны, все закрыли глаза и подставили ладоши, – распорядилась Яна.

– Что за детский сад? – возмутился Лёша.

Все сделали вид, что глаза закрыли, а на самом деле следили за Шумилиной. Яна всё забавлялась. Достав из кармана упаковку таблеток, подала Наташе:

– На, раздай всем по одной, пока.

Подруга стояла задумчиво, не решаясь сдвинуться с места. Получив от Шумилиной толчок в спину, шагнула к мальчишкам и положила каждому в руку по таблетке.

– Что это за колёса?

– Нормальные таблетки. Ловите кайф! А мы сейчас с Наташей вернёмся. Мы быстро!

Схватив подругу за руку, Шумилина потянула в сторону подъезда:

– А для тебя особый приз!

– Что ты там ещё придумала?

– Сейчас у меня из Золушки принцессой станешь, – и затянула подругу в подъезд. Яна резко выдернула из пакета пышное платье, при этом приговаривая, как фокусник:

– Оп-па!

Белое пышное платье с множеством оборок, выглядело празднично и больше походило на свадебное.

– Это мне?

Яна всякий раз замечала: подруга не знала – удивляться подобным подаркам или радоваться. Поначалу она расстраивалась, испытывая стыд. Затем безропотно принимала всё.

– Что таращишь глаза, надевай! Это тебе на выпускной. Сейчас пацанов будем удивлять.

– Я не пойду к пацанам в этом платье, – робко отказалась Наташа.

– Всё равно примерь, а вдруг надо ушивать, – требовала Шумилина.

Наташа знала, что от подруги не отвертеться. Смирилась. С блуждающим взглядом она скинула футболку и джинсы, осторожно натянула на себя платье.

– Ой, грудь какая у нас! – чуть насмешливо похвалила Яна, заглядывая в декольте.

Никогда ещё ей не приходилось видеть Наташу такой красивой!

– Янка, но ты же каждый раз рискуешь, а вдруг попадёшься? – испуганно пискнула подруга.

– Нет! Никогда! Я знаю точно, – это дар.

Ещё раз полюбовавшись на Наташу, Яна с невозмутимым спокойствием придумала на ходу:

– А вообще, если хочешь знать, я взяла его напрокат.

Наташа лишь недоверчиво покачала головой. Но Яна уже не обращала внимания, она торжествовала, ей в голову пришла очень смешная шутка, захотелось немедленно разыграть парней.

– О-ба-на! – с ехидным вниманием подвыпившие парни принялись рассматривать Наташу.

Перед ними красотка: круглые щёки, пышная, оформленная девичья грудь – всё это вызывало в обезумевших пацанах, накачавшихся пивом, повышенный юношеский интерес. Яна, крепко держа Наташу за руку, повела её на школьный двор. Вся компания с визгом и шумом устремилась за ними.

Все расселись на спортивном бревне, словно куры на жёрдочке. Как обезумевшие дикари издавали вопли со свистом, вперемежку с рычанием.

– Арс, иди сюда! – продолжала командовать Шумилина.

Встрепенувшись, Арсений поднял голову и посмотрел на Яну трезвым взглядом. Наверняка догадался, что сейчас что-то произойдёт.

Все замерли, с интересом смотрели помутневшими глазами: что же будет дальше?

Арсений медленно приблизился.

– Я вас объявляю женихом и невестой!

Побледневшие лица зрителей застыли.

– Горох, ты будешь свидетелем. Что стоишь? Подведи жениха! – Арсений не стал сопротивляться. – А я свидетельница у Наташи. Так, все поём «свадебный марш»! – диктовала условия игры Яна, войдя в полный азарт.

– Та-да-ра-тамтам та-да-ра-та-та! – хлопая в ладоши, парни попытались напеть Мендельсона.

Когда Арсений придвинулся ближе к Наташе, она отпрянула от него. Тут вся компания окружила «новобрачных».

Яна крикнула:

– Горько!

Остальные, подражая ей, кричали:

– Горько! Горько!

Наташа растерялась. Поставленная Яной сцена переходила все границы.

Возбуждённая компания ждала зрелища. Напор на «новобрачных» усилился.

– Давайте, целуйтесь! – кричали зрители. – А потом брачная ночь начнётся!

Наташа, сжавшись, не отрывала взгляда от Арсения. Арсений побледнел и шагнул к Наташе:

– Наташа, не бойся, я тебя никогда не обижу, – решительно заявил он…

Слегка прикоснулся к её губам. Все продолжали аплодировать и кричать:

– Горько!

Кто-то начал считать:

– Раз, два… Чё так мало?

– А теперь обними меня за шею, – скомандовал Арсений.

Наташа доверчиво схватилась за его крепкую шею. Крепыш-Арсений, неожиданно для всех, сильными руками поднял и понёс её в сторону деревьев, росших вдоль школьного забора.

Все, разинув рты, замолчали. Яна не готовая к такому развороту, замерла. Потрясённая, провожала взглядом Арсения, несущего на руках красивую невесту. Ветер развевал её длинные белокурые волосы, оборки на юбке платья игриво колыхались. Наступила тишина, все, словно зачарованные, смотрели им вслед.

– Арсений! Пусти, – проронила Наташа, возле калитки.

Арсений, не отрывая взгляда от Наташи, бережно опустил на землю. Оба молча смотрели друг на друга. Он, набравшись смелости, после нескольких секунд колебаний, решил её поцеловать.

Наташа, оскорблённая вульгарной задумкой подруги, в знак протеста на выпускной вечер не пошла. Платье Арсений занёс, отдал Яне без слов.

Яна увидела подругу только на экзаменах.

И через год они не помирились, хотя и выходка Янина забылась, и слишком много всего произошло.