Поцелуй Кирэлла

— А сколько времени потребовалось твоему отцу, чтобы отрастить ламину снова?

— День, не больше

— Один день! — Кирэлл недоверчиво отстранился, и Осень крепче сжала его волосы, останавливая его.

— Может быть, для Дракона ламина — это что-то особенное, но мой отец не был драконом, и у него были только волосы. Хотя он всегда говорил, что именно благодаря им нашел свою единственную настоящую любовь.

— Как? — Кирэлл едва понял сам, что задал вопрос.

— У мамы были рыжие волосы с белыми кончиками, как у меня. Они сначала и привлекли внимание моего отца. Когда он понял, что они натуральные, он признал это и для себя.

— Что значит «натуральные»? — Кирэлл нахмурился.

— Многие люди красят волосы, если им не нравится то, с чем они родились. Делают мелирование и красят волосы разными цветами, — быстро объяснила она, увидев его замешательство. — Как Кристи.

Она подождала, пока он кивнет.

— Плати деньги, и твои волосы сделают вот такими, — Осень приподняла пряди своих волос, показывая белые кончики.

Кирэлл осторожно дотронулся до волос, которые она держала в руке, и обнаружил, что их концы сильно отличаются от его собственных, более мягкие.

— Но ты так не делала? Они «натуральные»?

— Да, ни один уважающий себя парикмахер не захочет прикасаться к такому ужасу, — пошутила она.

— Ужасу… — Кирэлл бросил на нее испуганный взгляд. — У тебя великолепные волосы, Осень.

— Да, если тебе нравится цвет грязи, — она одарила его самоуничижительной улыбкой. — Мои родители, видимо, решили, что это «изобретательно», когда назвали меня. Мы жили на северо-востоке, и листья как раз начали опадать, когда я родилась. Увидев мои волосы, они решили назвать меня Осень. Я всегда думала, что «грязь» было бы лучшим описанием.

— Ты ошибаешься, — прорычал Кирэлл, — это не цвет твоих волос.

Его пальцы глубоко погрузились в роскошную массу и почувствовали, как пряди обвились вокруг его руки, словно хотели удержать его.

— Это… это цвет самого глубокого, самого темного огня. Цвет жизни и страсти. Он притягивает тебя, заставляет прикоснуться к себе. Испытать это.

— Я… — Осень обнаружила, что потеряла дар речи от его страстных слов.

Она никогда раньше не думала о своих волосах так. Ей никогда по-настоящему не нравились разноцветные пряди, из-за которых ее дразнили, как дразнили и ее отца. Но слова Кирэлла заставили ее пересмотреть свое мнение. Ей всегда нравились волосы ее родителей и даже Джека, которые были подобны волосам их отца. Это было то, что всегда связывало их как семью, общее отличие.

— Твои родители были очень мудры, Осень, — Кирэлл нахмурился, когда она грустно улыбнулась ему. — Почему ты грустишь?

— Потому что их больше нет.

Заставив себя стряхнуть печаль, которая всегда наполняла ее, когда она думала о своей семье, Осень встала на колени, заправила длинные пряди волос Кирэлла за уши и впервые посмотрела на него без страха или гнева.

***

Он действительно был довольно красив, несмотря на то, что не был человеком. Черты лица, которые она считала такими экзотическими, хотя и немного странными, когда впервые увидела его, теперь казались подходящими для него, особенно когда он был в своей форме Монстра, где они были идеально пропорциональны.

Убрав волосы Кирэлла обратно в рукав, она обратила внимание на кончики его ушей. Наклонившись ближе, Осень увидела, что они более плоские, чем у нее. Протянув руку, она осторожно дотронулась до кончика и обнаружила, что он тоже немного тверже ее, как и его ламина. Ее пальцы пробежали по изгибу сильной челюсти. Наслаждаясь ощущением его кожи, Осень позволила своим пальцам скользнуть дальше, остановившись на губах Кирэлла.

Они были такими мягкими и податливыми, как Осень и ожидала. Когда она медленно провела по ним пальцами, внезапное желание наполнило ее — желание прижаться губами к его губам и подарить ему свое дыхание, но она не хотела… не хотела брать то, что предназначалось для его пары.

Ее глаза метнулись к его глазам, когда губы внезапно раскрылись и обхватили ее палец.

— Я думала… — Осень запнулась, когда язык Кирэлла скользнул вокруг ее пальца, поглаживая его так же, как ее лоно делало это с его членом. Осень почувствовала, как сжалось местечко меж ее бедер, и начала медленно двигать пальцем, чувствуя, как Кирэлл сжимает его губами и отпускает.

Осень и не представляла, насколько эротичным может быть это зрелище. Будет ли так же возбуждающе наблюдать за тем, как его член исчезает в ней? От этой мысли у нее перехватило дыхание, а тело наполнилось желанием. Не в силах удержаться, Осень наклонилась вперед и слегка прикусила твердый подбородок Кирэлла, и золото ярко вспыхнуло в его глазах.

Ее палец все еще оставался добровольным пленником его рта, и она позволила своим губам скользнуть вдоль толстой вены на его шее и чуть прикусила ее. Ей нужно было поцеловать его, а если она не сможет поцеловать его в губы, то будет целовать его везде.

Проведя языком по пульсирующей венке, Осень нежно пососала ее, наслаждаясь его сладким пряным вкусом. Как же легко будет привыкнуть к этому. Осень добралась до того места, где, как сказал Кирэлл, оставляют метку пары, слегка укусила и почувствовала, как он напрягся.

— Осень, — Кирэлл предостерегающе поднял палец. — Ты играешь с огнем. Мой Монстр…

— Ты никогда не причинишь мне вреда, — уверенно сказала она, зная в глубине души, что это правда. Ни он, ни его Монстр не были похожи на тех, кто напал на нее и ее семью. Кирэлл, при всей своей грубости, при всей своей жесткости, не причинил ей настоящей боли. Да, у нее было несколько синяков, но из-за тонкой кожи они появлялись очень легко, и она могла жить с этим. Но вот без Кирэлла…

Упершись руками в его массивные плечи, Осень толкнула его и взобралась сверху, оседлав. Она знала, что единственная причина, по которой она смогла это сделать, была в том, что Кирэлл сам позволил это. И все же Осень торжествующе улыбнулась.

— Теперь ты делаешь так, как я хочу, — поддразнила она с притворным рычанием.

— Ты так думаешь? — спросил Кирэлл, чуть искривив губы.

— О да, — ее улыбка стала еще шире, когда она окинула взглядом прекрасное тело перед ней. — Теперь моя очередь свести тебя с ума, Кирэлл.

— Ты думаешь, что сможешь? — бросил он вызов, и его член дернулся в предвкушении.

— О да, и история, которую ты будешь рассказывать обо мне, затмит любую историю о Кристи.

Осень не была уверена, откуда это взялось. Это желание убедиться, что Кирэлл запомнит ее. Внезапно ей захотелось, чтобы Кирэллу стали завидовать из-за того, что он добился ее «звуков». Так же, как все завидовали Дэку и Кристи. Как будто крошечная искра вспыхнула вдруг в ее теле.

— Чтобы это случилось, Осень, ты должна будешь дать мне свои звуки.

Кирэлл приподнял бедра, и Монстр завыл от разочарования, когда член скользнул по горячим скользким губкам, прикрывающим ее вход, вместо того, чтобы вонзиться в нее.

— Если ты заслужишь их, Кирэлл, я дам их тебе. Но сначала, — она впилась ногтями ему в грудь, когда он попытался встать, — ты дашь мне свои звуки.

— Ты решила, что можешь требовать…

— Да, — перебила она его. — Все, что ты потребуешь от меня, Кирэлл, я потребую от тебя. Если только ты не думаешь, что слишком слаб, чтобы справиться с этим.