Поцелуй Кирэлла

— Да, — Осень нахмурилась, услышав его слова. — Как долго я спала?

— Три дня, — Кирэлл приподнялся на локте, его глаза были полны беспокойства. — Как ты себя чувствуешь?

Осень не сразу ответила, ей потребовалось время, чтобы подумать о своих ощущениях. Боли, которую она всегда ощущала в руке и ноге, больше не было. И чувство, которое она испытывала, как будто что-то глубоко внутри нее пытается вырваться наружу, тоже исчезло.

— Это потому, что ты наконец приняла меня, — произнес голос, в котором она узнала своего дракона.

— Мне жаль, что я так долго не могла понять, — ответила она.

— Так и должно было быть, чтобы мы смогли выжить и найти свою пару.

— Осень? — вопрос Кирэлла отвлек ее от внутреннего диалога.

— Хорошо. Я чувствую себя хорошо, — сказала она ему.

— Ты уверена?

— Да, я не чувствовала себя так хорошо с тех пор, как на меня напали варанианцы, — она подняла руку и нежно погладила его по щеке. — Почему у тебя такой усталый вид? Такой встревоженный?

Кирэлл нахмурился.

— Ты не помнишь, что случилось?

— Я помню, как кто-то ворвался в нашу комнату, и ты пошел защищать меня. В одиночку, — она посмотрела на него так, что он понял: ей это не нравится. — Я не могла тебе этого позволить. Я не собиралась подводить кого-то еще, кого любила, и поэтому я… трансформировалась, — ее глаза расширились. Она действительно это сделала.

— Ты трансформировалась, — Кирэлл улыбнулся, нежно проведя пальцем по ее подбородку. — В самого прекрасного дракона, которого я когда-либо видел.

— Правда? — спросила она, неуверенно глядя на него.

— Ты была прекрасна, Осень. Ты прекрасна, никогда в этом не сомневайся, — наклонившись, он прижался лбом к ее лбу. — Прости, Осень.

— За что? — спросила она, поглаживая его по затылку, но ничего не понимая.

— Я не слушал тебя, — он слегка отстранился и заставил себя встретиться с ней взглядом. — Ты рассказала мне, как варанианец ранил тебя. Рассказала, что сделали земные целители, чтобы исправить повреждения, и все же я вызвал тебя из твоей формы.

— Ну и что?

— А то, что когда ты превратилась в дракона, твой дракон изгнал инородные тела из твоего тела. Так дракон может восстановить любые повреждения, которые получит в бою.

— Я все еще не понимаю, за что тебя простить, — она подняла руку и поглядела на нее. Шрам все еще был на месте, но боль прошла. — Я чувствую себя прекрасно. Она хорошо поработала.

— Твой дракон не вылечила тебя, Осень, — Кирэлл посмотрел на нее сверху вниз, его глаза были полны сожаления. — Как я уже сказал, я вызвал тебя из твоей драконьей формы слишком рано.

— Тогда как же?..

— Ты с криком рухнула в мои объятия, — Кирэлл вздрогнул, вспоминая. Он больше никогда не хотел слышать ее криков. — Я пытался вызвать твоего дракона обратно, но не смог, поэтому поспешил в комнату Целителя.

— Я… там что-то случилось… — ее тонкие брови сошлись вместе, потом она прошептала. — Бонн…

— Да, — Кирэлл виновато посмотрел на нее. — После того, как я уложил тебя на стол, я отвлекся на Дэка. Бонн вошел незаметно для меня и успел ввести тебе несколько доз наркотика, используемого для расслабления женщин, прежде чем я смог остановить его.

— У него на лице было такое выражение удовольствия, — прошептала она. — Это напомнило мне о варанианцах. Он знал, что делает мне больно, и он сделал… так много раз, — прошептала она. — Это было похоже на лекарство, которое мне давали в больнице. Это вернуло меня в тот темный мир боли и неподвижности.

— Я бы охотно отдал все свои сокровища, если бы мог спасти тебя от этого, Осень.

— Я знаю, — она нежно погладила его по щеке. — Что ты сделал… с Бонном?

— Я убил его, — сказал он ей прямо.

Осень была шокирована, обнаружив, что понимающе кивает, но потом поняла, что именно это она и сделала бы, если бы кто-то причинил вред Кирэллу.

— Но Талфрин не мог исцелить тебя, пока лекарство находилось в твоем организме.

— И что же? — спросила она.

— Мне пришлось вызвать твоего дракона. Она была слаба, но смогла вывести наркотик из твоего организма.

— Я слышала, как ты… — прошептала она. — В моей голове ты умолял меня не сдаваться. Сказал, что если я умру, ты последуешь за мной.

— Я последую за тобой куда угодно, потому что теперь, когда я нашел тебя, я никогда не расстанусь с тобой.

— Даже в белый мир между мирами? — спросила она.

— Даже туда, — тут же ответил он и ошеломленно посмотрел на нее. — Откуда ты знаешь об этом месте?

— Потому что я была там после того, как тьма отпустила меня. Там я встретила Разета и его пару.

У Кирэлла отвисла челюсть.

— Ты встретила Разета?..

— Да, и он очень высокомерный мужчина, очень похожий на кого-то, кого я знаю, — она приподняла бровь, давая ему понять, кого имеет в виду.

— Ты хочешь сказать, что я высокомерный? — его бровь повторила движение.

— Конечно, ты такой, ведь ты Черный Прайм, самый сильный из сильных, самый могущественный из всех Драгунов.

— Уже нет, — его бровь опустилась, голос стал тише. — Теперь — ты самый могущественный Драгун.

— Верно, — сказала Осень с сарказмом. — Только потому, что я Высший, это не значит, что я самый могущественный.

— В нашем мире значит, — сказал он ей.

— Кирэлл…

— Осень, ты не понимаешь, насколько ты редкая и особенная. Тебе всего двадцать два, но ты уже можешь принять свою драконью форму. Ни один другой Драгун не сможет сделать этого раньше, чем ему исполнится пятьдесят. В десять лет ты смогла частично измениться. Есть мужчины Драгуны, которые не овладевали этим искусством к твоему возрасту, и я никогда не слышал, чтобы это смогла сделать женщина.

— Разет сказал, что это то, что могут делать только Высшие женщины.

— И ты не считаешь себя особенной? — Кирэлл недоверчиво посмотрел на нее. — Ты серьезно ранила варанианца, самого сильного из них, в одиночку. Твои силы и мощь будут только расти со временем. Не успеешь оглянуться, как ты превзойдешь меня.

— Но я не хочу превосходить тебя, — возразила она. — Я просто хочу быть с тобой, быть твоей парой и разделить с тобой свою жизнь.

— Осень, — Кирэлл снова прижался лбом к ее лбу. Он долго и напряженно думал об этом в течение последних трех дней. Он думал, что сделал ее своей парой, когда поцеловал ее и разделил с ней свою кровь; что он связал ее с собой, но это было не так. Это Осень должна была признать его своим, чтобы узы сформировались до конца. — Я больше всего на свете хочу быть с тобой. Но я совершил так много ошибок, что не стану винить тебя за то, что ты выберешь другого.