Поцелуй Крови
Шрифт:
Сумасшествие.
В их отношениях не было ничего плохого. Он не мог проявить больше поддержки,
когда отвез ее к Хэйверсу, пытался выяснить вместе с ней о ключе, понимал все, что она
чувствовала.
– Я схожу с ума, – прошептала она…
– Поэтому я и пришла.
Марисса резко вскинула голову.
– Мэри… привет. Прости. Я разговариваю сама с собой. В голове творится полный
бардак.
Шеллан Рейджа вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.
– Да, я вижу… я позвала тебя по имени
Марисса откинулась на спинку, и, перекинув волосы за спину, изобразила улыбку.
– Чем я могу помочь тебе?
– Ты можешь поговорить со мной. – Женщина села в кресло напротив нее. – Я
беспокоюсь о тебе.
– О, Боже, даже не трать на это время. У нас здесь полно женщин, которые серьезно
нуждаются в твоей помощи…
– У добрых самаритян вроде нас с тобой возникают проблемы с выполнением
обязанностей, если мы не проговариваем тяжелые случаи. Это факт. Я также хочу напомнить,
что я твоя подруга.
В повисшем молчании Марисса не стала рассказывать обо всей бумажной работе, на
которой не могла сконцентрироваться из-за путаницы в голове. Потом она промолчала о том,
что не спала полдня. И, наконец, ни словом не обмолвилась о том, как она странно
отдалилась от Бутча…
– Я не могу выбросить ее из головы, – выпалила она.
Внезапно полились слезы, и Марисса с проклятьем потянулась за клинексами.
– Я не хочу говорить об этом.
– Я знаю, – нежно сказала Мэри. – Поверь мне, у меня много личного опыта с
замалчиванием проблем. Это плохая стратегия.
– О, я не верю, ты самый самореализовавшийся человек из всех, кого я встречала.
Десять из десяти баллов.
– Марисса, ты видела только снимок моей жизни. Ты не знала, какой я была раньше. И
я все еще мучаюсь. Как и все остальные.
Марисса промокнула слезы под глазами, борясь с желанием откровенно разрыдаться.
– И как ты справляешься с этим?
– С проблемами? Я разговариваю с людьми. Говорю с Рейджем. Записываю
переживания.
– Нет… полный разрыв.
– Что?
Марисса помахала платком.
– Я несу чепуху. Забудь…
– Ты про то, что после встречи с Рейджем для меня закончилась одна жизнь и началась
другая?
Боже, ее сердце гулко билось без веской причины.
– Да. Я об этом.
Скрестив ноги, Мэри закусила нижнюю губу, и пока она собиралась с мыслями,
Марисса изучала ее симметричное лицо, недавно подстриженные под боба каштановые
волосы, ауру спокойной уверенности.
Да, подумала Марисса, Рейдж был прав. Эта женщина была великолепна… не в
очевидном смысле, как королева красоты, не как угловато-анорексичная, без-капли-жира
модель и даже не по стандарту соседской девчонки. Мэри напоминала сияние от костра
посреди морозной зимы, теплая, живительная, пленяющая
и озаряющая.Неудивительно, что Брат души в ней не чаял.
Выдохнув, Мэри сказала:
– Думаю, со мной все иначе, потому что я умирала… я знала, что покидаю этот мир.
Хотя какое-то время я жила, не зная, что рак вернулся, я готовилась к тому дню, когда они
сообщат мне о рецидиве. Поэтому я заранее простилась. Упаковала свой эмоциональный и
мысленный багаж, купила билет, приготовилась к дороге. В смысле, моя мама умерла, и меня
никто не держал на Земле… у меня ничего не было, поэтому я ничего не теряла, понимаешь?
Марисса вспомнила ночь, когда брат выгнал ее из дома из-за связи с Бутчем.
– Если я все правильно понимаю, – сказала Мэри, – то у тебя все было иначе? Да?
Марисса отвела взгляд.
– Нет. Я вернулась домой к Хэйверсу, провела там ночь, и прямо перед рассветом он…
– Сейчас слезы хлынули рекой, капая на блузку, брюки. Марисса промокнула глаза, прежде
чем продолжить. – Они упаковали все мои вещи. Он сказал, что ему все равно, куда я
отправлюсь, он просто не хотел видеть меня в доме. Он положил деньги… – Марисса
прокашлялась. – Он положил деньги на столик. Будто не хотел прикасаться ко мне.
Она достала следующий платок и высморкалась.
– Я оставила эти деньги. Порой, когда я наталкиваюсь на стодолларовые купюры в
шкафчике, то спрашиваю у себя, зачем я сохранила их? Почему я… о, ради всего святого. –
Она достала третий платок. – Что со мной не так? Та женщина мертва, а я не могу найти ее
семью или убийцу… и сижу здесь и ною о том, какой набитый дурак мой брат, что далеко не
свежие новости. Это смешно.
– Это посттравматический стресс, – спокойно сказала Мэри.
– Я раздражаю сама себя.
– Так, ты думала о том, что на самом деле произошло прошлой ночью?
– Ты шутишь? Я не могу выбросить это из головы.
– Нет, я спрашиваю «ты думала об этом»?
– Если ты о том, что мне пришлось наблюдать, как молодая женщина умерла на моих
глазах, о том, что это трагичная смерть, и что я, очевидно, никак не могу это исправить, то да,
конечно думала.
Мэри покачала головой.
– Со всем уважением, но ты меня не понимаешь. Прошлой ночью, впервые с тех пор,
как Хэйверс порвал с тобой все связи, тебе пришлось обратиться к нему за помощью. Ты не
могла спасти женщину, поэтому тебе пришлось обратиться к своему брата, надеяться и
молиться, что он поможет ей.
– И он помог. – Марисса выругалась. – В смысле, он сделал все возможное.
– И что ты чувствуешь при этом, учитывая, насколько плохо он с тобой обращался?
Ииииииииии еще больше слез.
– Я думала об этом. Когда пришла проведать ее, перед самой ее смертью.