Поцелуй медузы, или Отель для бастарда

Платить или не платить за фуникулёр, думать не пришлось. Подъёмник ещё не работал. Посмотрела наверх. И как я вчера спустились? Впрочем, выбора нет. Прижавшись к скале и покрепче сжав верёвку, я сделала первый шаг. Ступеньки не так уж и плохи, хотя краешки у многих обломались или треснули. Почему нет ограничителя? А если у человека голова закружится? Видимо, платить за безопасность чиновников жаба душит. Знать не хочу, сколько людей сорвалось в пропасть. Или умные ходят по объездной дороге? Отвлечённы мысли помогали не думать об опасности, карабкаться наверх. И, наконец, подъём закончился. Я вздохнула с облегчением. Обратно — только фуникулёр!

Первое из двух солнц выбралось из-за горизонта. Ну вот, ни одна я вершины покоряю. Телег поблизости не заметила. Значит, и дальше пешком. Ориентир — самая широкая улица. Заодно, пока топаю, прикину, что купить. Внезапно свалившийся с неба сорг нужно потратить с умом. Средство гигиены — раз. Букварь, если найду, что весьма сомнительно, два. Нижнее бельё? Хотелось бы. Остатки денег лучше приберечь.

Идти оказалось не очень далеко. Через полчаса с небольшим я сначала услышала гомон, потом звяканье, бряцанье, глухие удары. Улица вильнула, и я увидела край большого базара. Мужчины, почему-то женщин с товаром я не увидела, прямо на земле расстилали видавшие виды покрывала, горами вываливали товар, не заботясь о его внешнем виде. Больше всего меня поразила выставленная корзина с разномастной обувью. Из серии пару ищи сам. Да уж. Торговцы таскали ящики и мешки, улицу запрудили телеги, между ними сновали первые покупатели. Перемешались люди, скот.

Толчки, пинки, карманникам раздолье. Я тихо радовалась, что самая ценная монета у меня в башмаке. На миг стало дурно. Кажется, после поезда у меня развилась клаустрофобия. Или как правильно называть боязнь толпы? Несколько глубоких вдохов-выдохов помогли справиться с накатившей паникой.

Товар не радовал. Ну, дешёвка, она и есть дешёвка. Покопаться? Время тикает. К тому же шляпок нет, одни платки из грубой тёмной ткани. Словом, не мой случай. Я покрепче прижала саквояж. Придётся выбираться к лавкам, в которых, увы, явно дороже.

Базар не зря назвали большим. Я и не предполагала, что в таком маленьком городке, как Мехния, он может быть настолько огромным. Торговцы, вероятно, съехавшиеся со всех окрестностей, заполонили улицы, прогулки, вываливали товар прямо под ноги и беззаботно его топтали. Вещи на глазах превращались в мусор. Я шалела.

Наконец, я выбралась к первым прилавкам. Здесь стало спокойнее, толкались чуть меньше. Я огляделась. Прилавки — громко сказано. Всего лишь доски клали на чурбаки и закрывали покрывалами. Выглядело поприличней, но, увы шляп я не увидела. Жизнь осложнили лоточники, особенно один, пытавшийся всучить мне бублик грязными ручищами.

Взгляд зацепиться за шарфики. Не шёлк, но тонкие. К чёрту шляпу? Наматывать на голову их? Часов у меня нет. Чем дольше выбираю, тем вероятнее опоздаю. Хм…

— Посмотри, — предложил торговец, заметив мой интерес.

Почему нет? Я подцепила кончиками пальцев не самый симпатичный шарфик.

— Мне шляпка нужна.

Торговец цыкнул:

— Платок тоже хорошо, платок — красиво.

Я с сомнением покачала головой.

— Смотри! — торговец выхватил у меня шарфик и завязал себе на манер банданы, «хвосты» перекинул на плечо. — Хорошо?

— Ну…

— Смотри!

Торговец снял шарф и перевязал на манер чалмы примерно также, как я повязывала обрывок подола ночнушки. Третья демонстрация оказалась самой любопытной. Торговец перекинул шарф через голову, половина свесилась за спину, как фата, половина — на лицо. Её-то он свернул жгутом, обернул вокруг головы и закрепил.

— Сколько?

— Пятьсот рапий, но для тебя четыреста. Ты красивая. Красивой девушке красивая цена.

Я поморщилась:

— Дорого.

Торговец подмигнул:

— Уступлю. Сколько дашь?

Я неторопливо перебрала шарфики, отложила один светлый и один цветастый. Если второй повязывать разными сторонами, да ещё и по-разному, сложится впечатление, что головных уборов несколько.

— За два двести.

— Да ты что?! — торговец картинно схватился за сердце.

— Так не за сто что же, два по пятьдесят.

— Хорошо, только для тебя триста пятьдесят.

Не люблю торговаться.

— Тогда мне на фуникулёр не хватит. Я вниз пойду по лесенке и шею сверну.

— Лоф, сохрани! Меньше — грабеж. Триста.

— Двести.

— Триста за три. Моё последнее слово.

Пожалуй, терпимо. Я кивнула, выбрала ещё один шарфик, внимательно осмотрела покупку. Дырки и зацепки мне даром не нужны. Убрав шарфики в саквояж, присела и достала монету.

— Вай, какая богатая! Обманывать грех. Лоф покарает. Красавица, не будь жадной, накинь бедному торговцу ещё монеток. Детей кормить нечем!

— Других денег у меня нет и долго не будет. Либо сдачу давай, либо товар возвращаю. В другом месте куплю.

— Вай, злая.

Сдача семь сотен рапий. Я пересчитала протянутые кругляши.

— А где ещё сто?

Торговец шлёпнул недостающую монету на прилавок:

— Чтоб тебя собаки пожрали!

— И тебе всего доброго, — буркнула я, отворачиваясь.

Программа-минимум выполнена. Букварь на вещевой барахолке я вряд ли найду, ни намёка на книги я не заметила. Средства гигиены? Надо, но где купить не ясно, ничего похожего не попадалось.

Эх, время, всё упирается во время. Я повернула к отелю.

Выбираясь с рынка, я не забывала поглядывать на товар. Ни мыла, ни зубного порошка никто не предлагал, зато я разжилась ещё одной ночнушкой. Хоть и стираю одежду под краном, смена должна быть, к тому же тряпка обошлась всего в пятьдесят рапий, даже торговаться не пришлось.

А ещё я купила дамский купальный костюм. Непозволительная блажь, мотовство и транжирство, но я не удержалась. Ну как жить на море, быть на сахарном бело песчаном пляже и не иметь возможности искупаться?! Море моя слабость. Ну, брюнет же сказал купить шоколад, вот я себя и побаловала.

Возвращаться по широкой улице не стала, её заполонили, нырнула в лабиринт улочек, и вскоре наткнулась на повозку, на которой дремал парнишка лет восемнадцати.

— Утро доброе! — поздоровалась я.

Извозчик приоткрыл правый глаз.

— За сто рапий до фуникулёра довезёшь? — хорошо знать точную цену.

— Маловато.

— Или так, или приятных снов.

Парень открыл второй глаз.

— Залезай.

Прокатил меня парень с ветерком. Остановился в тени и, едва я расплатилась, вновь погрузился в блаженную дрёму.