Поцелуй медузы, или Отель для бастарда

— Поиграем?

Для начала я посмотрела на свои руки, и они вернулись. Проявились ноги. Лже-Шарх зашипел, с потолка сорвалась маслянистая капля и приземлилась точнёхонько на мне на темечко. Началась капель. В ответ я мысленно возвела вокруг себя прозрачную защитную сферу, и она появилась. Лже-Шарх зашипел злее. Несколько мгновений мы оба следили, как чёрная жижа размазывается по плёнке и стекает вниз.

— Ты не он. Смени облик.

— Заставь.

Я представила ведро с мыльной водой и швабру с намотанной на неё половой тряпкой. Рассказ Ба о собственных знаках и символах пришёлся кстати. Ведро облило лже-Шарха с макушки до пят, а ожившая швабра прошлась по голове, по плечам, устремилась вниз, стирая личину.

Он отбросил мои творения, и они развеялись.

— Поиграли и хватит, — отрезал он. Лабиринту явно не понравилось.

— Видок у тебя теперь приятно жуткий, — улыбнулась я в ответ.

Нижняя половина ног, часть туловища и одна рука оставались от личины, а там, где успела пройтись тряпка, открылось чёрное пористое нутро, сделанное из того же теста, что и стены.

Мой щит со звоном обрушился, и в меня впились невесть откуда взявшиеся щупальца, отрастившие на концах острейшие гарпуны с зазубринами. Я заорала от боли. Одно из щупалец провернулось внутри. Я должна уже потерять сознание. Стоп, я и есть сознание. Поддаться боли означает умереть. Я зажмурилась, чтобы не отвлекаться на шевеление щупалец, хватит и боли. Злость на всё происходящее помогла сконцентрироваться. В своей голове хозяйка только я.

Боль пропала. Я медленно открыла глаза. Щупальца никуда не делись, но теперь они проходили сквозь тело.

— Так гораздо лучше, — одобрила я.

И, по-моему, пора мне перейти к активным действиям. Этого добавлять вслух я не стала. Метнулась к Голосу Лабиринта, называть его даже лже-Шархом уже не хотелось. Сыр — отличная ассоциация, сыр мягкий и проткнуть его пальцами не составляет труда. Я целиком погрузила ладонь в чёрную голову. Посмотрим, что у него там вместо мозга.

— Кто ты или что ты?

Окружающая действительность поплыла, а ко мне просто и легко пришло осознание, что Лабиринт — это симбиоз спрятанной в шкатулке искусственной магической структуры и сознания обезумевшего мага-менталиста. Изначально артефакт создавался как тренажёр, потом маг попытался с его помощью обрести подобие бессмертия и поглощал попавших в ловушку. Однажды в Лабиринт затянуло ещё одного менталиста, и тот сумел выбраться, он же позднее лишил Лабиринт связи с внешним миром, запер создателя в искусственном мирке кошмаров, но вот полностью уничтожать опасный артефакт не стал, оставил.

Теперь я знаю, и где выход, и где рычаг управления.

— Нет! — Голос Лабиринта отшатнулся. — Тебе меня не победить.

Пустая угроза. Будь мой противник полноценным магом, я бы без вариантов проиграла, но он давно уже лишь подобие себя былого, старая поломанная развалина, остатки чужого разума, чьё существование поддерживает рукотворная структура.

Со всех сторон ко мне устремились монстры. Твари всех видов и мастей, большие и маленькие, чешуйчатые, шерстистые, лысые, когтистые, крылатые, хвостатые. У кого-то очень больное воображение. Декорации второсортного ужастика вызвали смех.

Я демонстративно щёлкнула пальцами, и монстры пропали, под ногами расстелился ковёр ярко-зелёной травы. Ещё один щелчок, и в траве раскрылись полевые цветы. Чёрный потолок преобразился в высокое безоблачное ярко-голубое небо, засияло солнце. Мне надоело щёлкать, и дальше я творила исключительно силой мысли. Поднялась дубрава, плавно сменяющаяся смешанным лесом. Чуть дальше возникла берёзовая роща. Я добавила у самого горизонта горы, и с них на равнину устремилась река. Чего-то явно не хватало. Я вспомнила о животных и птицах, а потом возвела белокаменный дворец, похожий на те, что я видела на картинках в детских книгах сказок. На балкон одной из башенок вышла самая настоящая принцесса в короне. И финальный штрих — от дворца расстелилась лента дороги, из-за поворота выехала запряжённая шестёркой лошадей и украшенная гербом карета, подозрительно похожая на тыкву. К принцессе ехал свататься принц.

Голосу Лабиринта в нарисованной мной картине места не было, и он исчез. Я закружилась по поляне, упала в траву, раскинула руки, посмотрела в небо. Пусть оно превратиться в океан, и я, наконец, выплыву. Я сосредоточилась и попыталась ощутить собственное тело.

Я всё так же сижу в кресле в библиотеке Ба. Я открыла глаза. Всё верно, я справилась. Лежащая на столе шкатулка сама собой закрылась.

— Аля?

Я повернула голову.

Шарх немного бледный, заметно встревоженный, сидел передо мной на корточках и держал за руку. Я вздрогнула, взгляд заметался в поисках кровавой раны.

— Аля, всё закончилось, ты справилась. Всё хорошо.

— Обещаешь?

А если я всё ещё там?!

— Клянусь, — серьёзно сказал Шарх, бережно притянул к себе и спрятал от всех невзгод в своих объятиях.

Я поверила.

ГЛАВА 24

Тщательно возводимые внутренние барьеры рухнули. Словесных заверений, что кошмар кончился, мне оказалось недостаточно. Я физически нуждалась в подтверждении, что я жива, что Шарх жив, что всё, что было столь реально, лишь уродливый мираж. В нормальном состоянии я ни за что бы не решилась… Сейчас я осознавала, что поддаюсь эмоциям, и мне до безумия хотелось им поддаться.

Как ни поведёт себя Шарх, я не пожалею о порыве. Я подняла голову и прижалась губами к его губам. Ну же! Нет? Шарх ощутимо напрягся. Конечно… Кто бы что ни говорил, зачем я ему, состоявшемуся успешному мужчине? Отпрянуть я не успела. Шарх прижал меня ещё крепче и ответил на поцелуй, да так, что я растеряла остатки здравомыслия и полностью утратила понимание, что нахожусь в чужой библиотеке. Я больше не видела, не слышала, только чувствовала.

Он чуть отстранился, позволяя вдохнуть,

— Ты выбралась, Аля. Слава Лофу и Безымянному вместе взятым. Ты выбралась!

Шарх целовал в щёки, в нос, в лоб, невесомо касался век.

Я запустила пальцы под ворот его рубашки. Хотелось кожей чувствовать кожу, ткань, даже тонкая, казалась неуместной и дико раздражала. Он потянул край подола моего платья и провёл ладонью по щиколотке.

— Аля… Аля, это сумасшествие.

Шарх почему-то отстранился и уставился на меня в упор лихорадочно горящими глазами.

— Чт-то? — сумела произнести я.

Почему он остановился? Не согласна! Я отвлеклась от пуговиц и вовлекла его в водоворот головокружительного поцелуя.

— Аля…

— Да, Шарх, это сумасшествие. И мы сойдём с ума.

— Я никогда не пользовался сиюминутной слабостью, и начинать не собираюсь.

В словах уверенность, а руки скользят по моей спине, словно примагниченные. Я поняла, что он имел в виду: я бросилась в его объятия на эмоциях, от пережитого кошмара — весьма сомнительное согласие на близость. Но я-то знаю, чего хочу.