Поцелуй на краю ночи

Рокси неуверенно пожала плечами.

— Значит, сюда прислали специального агента… Это все же убийство? — полюбопытствовала Нина. — Уже подозревают кого-нибудь?

— Я не знаю, — снова сказала Рокси.

— А откуда у тебя в телефоне вообще его номер?

Раньше они не так часто общались с Ниной, и та казалась ей молчаливой и замкнутой, а теперь вдруг пристала как репей. Если ответить честно, что они с Лютером вроде как напарники, то придется рассказывать и про клумбу, и про исправительные работы…

— Мы познакомились случайно, обменялись номерами, — ответила Рокси. — Ничего из ряда вон.

Лютер с таким наслаждением целовал ее, как будто слаще ее губ не знал ничего. И он был голый! Широкие плечи, точеные мышцы, светлая кожа гладкая и прохладная и скользила под ее пальцами точно шелк.

— Ты покраснела, — заметила Нина. — Думаю, что-то из ряда вон все же было.

Она понятливо улыбнулась, отпила кофе.

— Слушай, спасибо, что привезла вещи, но я еще не принимала душ и вообще… — Не слишком деликатный намек, но она даже перед шефом о’Коннелом так не отчитывалась.

— А у меня уборка по плану, — Нина выразительно вздохнула. — Ладно, я пойду. Передай агенту благодарность за пиво.

— Угу.

Когда Нина вышла, Рокси вынула телефон из сумки и посмотрела историю вызовов. Так и есть — она ему звонила. Помешкав немного, ткнула в повтор. Лютер ответил после первого же гудка.

— Мы вчера переспали? — спросила Рокси.

— Нет, — ответил он. — Но я бы очень хотел.

На заднем плане послышался женский смех, высокий голос.

— Ты в порядке? — спросил Лютер. — Кажется, тебя чем-то накачали на вечеринке.

— Я в норме. — Она выдохнула, набираясь решимости. — Можешь приехать? Хочу кое-что уточнить.

— Буду через час-полтора.

Он нажал на отбой, и Рокси сердито посмотрела на экран телефона, как будто там мог быть ответ — кто это так нежно воркует рядом с агентом Фосбергом после того, как он целовал ее.

***

Лютер положил телефон и повернулся к Трише, которая сидела в постели и с аппетитом поглощала обед, доставленный в номер. Плотные шторы были задернуты, и в полумраке комнаты женщина казалась бледной до синевы.

— Кто звонил? — игриво поинтересовалась она, гоняя по тарелке помидор черри.

След от укуса алел на ее шее двойным укором.

— Не отвлекайся, ешь стейк, — сказал Лютер, подвинув к ней блюдо с сочным ломтем говядины.

— Вообще-то я, как и все осознанные люди, вегетарианка, — назидательно произнесла Триша.

Лютер склонился к ней и посмотрел прямо в глаза:

— Больше нет, — возразил он. — Ты очень любишь мясо.

— Но бедные, невинно убиенные животные… — начала женщина.

— Да и черт с ними, — ласково сказал Лютер, заправив рыжую прядку ей за ухо. — Ты на вершине пищевой цепочки. Ты как лев, только круче. Ты хищница! И ты сожрешь этот полный гемоглобина кусок мяса, потому что ты — венец эволюции.

— Да, — подтвердила Триша, вонзив вилку в стейк.

— Вот и молодец, — похвалил Лютер, поднимаясь с постели.

Он внушил ей, что у них был бурный, крышесносный и немного жесткий секс, и Триша очень легко поверила. Куда больше усилий пришлось приложить, чтобы уклониться от второго раза. Оставив ее со стейком, он подошел к зеркалу в ванной и вздернул верхнюю губу. Выступившие клыки еще ничего — если не слишком открывать рот, то никто не заметит. А вот с глазами все куда хуже: кровь залила белки, а радужка окрасилась в винно-бордовый, мелкие сосуды проступили под кожей век, и не обязательно быть куратором вампира, чтобы понять — что-то не так.

— Хочешь, сбегаю в аптеку за таблетками от аллергии? — предложила Триша, заглянув в ванну.

— Сбегай, — согласился Лютер. — Купи себе витамины с железом. А у меня к тебе другая просьба.

— Все что угодно, милый, — тут же согласилась женщина и, подойдя сзади, обняла его.

Лютер отцепил от себя ее руки и развернулся.

— Насчет дома. Я хочу его.

— Уверен? — Триша сморщила нос. — Это настоящая развалюха. Труп.

Вот именно. Они с домом у озера почти близнецы-братья, и Лютер хотел вернуть его к жизни. Раз уж у самого не получилось.

— Ты сделаешь это для меня.

Еще один пристальный взгляд в глаза, серо-зеленые, как листья оливы.

— Я попробую, — со вздохом согласилась Триша. — Но, возможно, в договоре продажи будет прописано условие сохранить аутентичность. Этот дом довольно старый и вроде как историческая ценность…

— Мне подходит, — согласился Лютер. — Найди хороших ремонтников, пусть посмотрят, что там с водопроводом и электричеством и поставят автономный генератор.

— Ты не представляешь, во сколько тебе это обойдется, — сокрушенно сказала она.

Непищевые удовольствия, перебивающие жажду крови, стоят дорого.

— Как себя чувствуешь? — спросил он. — Голова не кружится?

— Только от тебя, — прошептала Триша и, вновь обняв его, потянулась за поцелуем, но Лютер отстранился.

— Давай без лишних нежностей.

Высвободившись, он прошел в комнату, вынул из сумки кредитку и отдал ее женщине.

— Купи себе что-нибудь. Пин-код три единицы.

Триша цепко выхватила карточку, и поджатые губы сложились в улыбку.

— Учти, я люблю ювелирку, — сообщила она.

— Побалуй себя, детка, — кивнул Лютер. — Позвони, как будут новости по дому. И прикрой чем-нибудь следы… нашей страсти.

Триша упорхнула, а Лютер отправился в душ смывать ее приторный запах.

Все очень плохо. Он сорвался, и, значит, в ближайшее время голод будет сильней чем обычно, а кровь из жестянок покажется тухлым пойлом.

На первом же сеансе видеосвязи Джессика все поймет. Несмотря на влюбленность, она не захочет терять работу — платят в бюро прекрасно.

И самое отвратительное — его сердце снова не бьется. Сопутствующие функции организма, которым он неожиданно сильно обрадовался, исчезли. Лютер чувствовал себя ребенком, которому подарили классную игрушку и тут же отобрали, даже не дав поиграть.

Но есть и плюсы: он выпил живой и горячей крови и сейчас силен как никогда, а солнце, плеснувшее в Танорок светом, снова укрыли тучи. А вдруг, неспроста?

Вытершись полотенцем, Лютер вышел из ванной и взял трубку стационарного телефона: