Поцелуй на запястье
Шрифт:
– Тебя усыновили. И я не твоя мать. Ты для меня никто. Мы чужие, - хладнокровно произнесла женщина и направилась к лестнице. Обернувшись, она добавила: - Увидимся в полдень, Кирилл.
Мальчик проводил ее взглядом и заметил, что его младший брат, стоит на лестнице.
– Кристиан, - позвал он брата, но тот отшатнулся, словно от удара и, развернувшись, побежал наверх в комнату.
ГЛАВА 2
Алексу не спалось. Мысль о том, что он мог оказаться не родным, пугала его. Проворочавшись под одеялом всю ночь, мальчик, наконец, заснул перед рассветом. Его с братом освободили на несколько дней от занятий в школе и поэтому будить ребенка никто не стал. Проснувшись около полудня, Александр открыл
Тишина. Ребенок пересек коридор и, перегнувшись через перила, посмотрел вниз. В холле было пусто. Глубоко вздохнув, Алекс сжал кулачки и, тряхнув плечами, спустился вниз. Из кухни послышался звук закипающего чайника.
– Доброе утро, Нина, - поздоровался мальчик с высокой худой женщиной в длинном фартуке, стоящей у плиты. Услышав его голос, она вздрогнула и обернулась.
– Доброе, - тихо произнесла женщина в ответ. Алекс скорее прочел ее слова по губам, чем расслышал. – Садись завтракать.
– Я не..
– Никаких не! – заявила она. Ей было жаль ребенка и хотелось быть поласковее с ним, но женщина была уверена, что нежности и сочувственные взгляды сейчас только навредят ему. Он должен быть сильным, оставшись один.
Она поставила перед ним тарелку и, все-таки не удержавшись, пригладила волосы на его голове. Спохватившись, женщина поспешила отдернуть руку, но Алекс ухватился за ее пальцы.
– Оставьте, - произнес он, удерживая ее за руку. Нина села за стол и кивнула головой в сторону тарелки. Вздохнув, Алекс взял вилку в другую руку и неуверенно поковырялся в яичнице. Ему не хотелось есть, но под пристальным взглядом домработницы пришлось проглотить первый кусок. Приятная теплота заполнила желудок, и мальчик осознал, насколько действительно был голоден.
– Где Крис и мама? – спросил он и осекся.- Где Амилия?
Называть женщину, которую столько лет считал матерью, по имени было неловко, но и «мама» звучало сейчас неправильно, словно издевка.
– Они уехали рано утром.
– Куда?
– Я не знаю.
– Угу, - невнятно произнес Алекс, жуя последний кусок. Он поднялся со стула и, осознав, что все еще держит Нину за руку, произнес: «Спасибо».
***
Амилия сидела, закинув ногу на ногу, открывая взору красивые линии ног, и скучающе смотрела на пустующее кресло нотариуса за столом. Она ждала уже минут двадцать, но его все еще не было. Легкое раздражение читалось в ее взгляде. Ей, хотя вернее будет сказать Кириллу, с трудом удалось уговорить нотариуса озвучить завещание мужа до официальной огласки его воли. И сейчас он заставлял себя ждать, а ждать она не любила. Наконец дверь кабинета распахнулась, и плотный мужчина пересек комнату. Коротко представившись Давидом Платовым, он уселся за массивный дубовый стол, заставленный кипами бумаг и папок.
– Перейдем к делу? – холодно поинтересовалась Амилия. Молодая женщина сидела, не шевелясь, словно застыв в своей соблазнительной позе, и только ее глаза возбужденно рассматривали то лицо нотариуса, то белый конверт в его руках.
– Что ж, приступим, - начал он. – Я вскрываю.
Он раскрыл конверт и, откашлявшись, начал:
Я, Дмитрий Ким, 21 ноября 1968 года рождения, зарегистрированный по адресу...
Амилия не вслушивалась в неважную для нее информацию. Ее волновало наследство и связанное с ним ее будущее и будущее ее сына Кристиана.
настоящим завещанием делаю следующие распоряжения:
все акции компании «K-corporation», которые у меня будут ко дню смерти, я завещаю своему сыну Ким Александру, 12 февраля 1995 года рождения. С момента достижения наследником совершеннолетия (18 лет) и принятия наследства к нему переходят все правомочия, представленные законом. Если к
моменту вступления в наследство наследодателя назначенного по завещанию тоже не будет в живых, то акции должны быть проданы и полученные сбережения отданы на благотворительность. Мои частные владения, в том числе домовладение, расположенное по адресу…Амилия сжала спинку кресло, ожидая очередного удара. Как мог он оставить компанию этому выродку?
а также иное имущество, не указанное в настоящем завещании, но принадлежащее мне ко дню моей смерти, завещаю в равной доле своей жене Амилии Ким и своему сыну Александру Ким.
Ни слово про Кристина? Женщина едва не давилась злостью, но внешне оставалась спокойной. Давид Платов монотонно дочитал последние строки, посвященные законности данного завещания, и отложил лист с просвечивающей печатью на стол.
– До момента вступления вашего старшего сына в права наследования, вы являетесь его опекуном и представителем, - сказал мужчина. – Через 3 дня я официально оглашу завещание. До свидания.
Платов поднялся, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
– Постойте! – Амилия встала с кресла и подошла к нему. – Неужели мой муж мог оставить такое бремя на мальчика? Он ведь еще совсем молод.
Она коснулась рукава пиджака мужчины, но он убрал свою руку.
– Я не в праве решать, насколько молод наследник. Я следую последней воле моего клиента. А сейчас, прошу меня извинить. У меня назначена встреча, - сухо произнес мужчина и, взяв конверт со стола, вышел из кабинета.
***
– Ты говорил, что он оставил все мне! – ее голос почти сорвался на крик, но она взяла себя в руки и холодно уставилась на Кирилла.
– Любимая, - заискивающе начал он, - я не знал, что он переписал его.
– Ты поверенный семьи! Как ты мог не знать?! И почему он пошел не к тебе, а к этому чертову Платову? Ничего, я сама справлюсь. Он увидит, что достанется его сыночку.
Амилия распахнула дверь автомобиля.
– Жди здесь, я заберу Кристиана.
Выйдя из машины, он пересекла парковку и подошла к лифту. На одной из створок двери висел красивый плакат, приглашающий мамочек приводить детей в новый игровой зал торгового центра, расположенный на 15 этаже, пока они сами заняты покупками. Женщина протянула руку, и резко сорвав объявление, бросила его под ноги. Переступив через бумагу, она зашла в лифт и нажала кнопку 15 этажа.
ГЛАВА 3
Возвращение в школу оказалось трудным. Скучные уроки скучных преподавателей совсем не занимали мысли Алекса. Последние дни дома были невыносимы. Амилия, его мать, готова была обвинить его в малейшем происшествии в доме, не забывая напомнить ему, что он чужак здесь. А Кристиан, казалось, избегал его. Одноклассники же бросали на него взгляды и перешептывались. Он слышал, как он обсуждали его на перемене и называли «бедным мальчиком». Странно было слышать это от ровесников, возомнивших себя юными психологами. Пару раз в коридоре пронеслась фраза, что так ему и надо, мол, меньше нос задирать будет. Никто из них, сочувствующих и злорадствующих, даже не подумал, что постоянные напоминания о произошедшем только причиняют ему боль. В свои девять лет Алекс понял как жестоки могут быть люди.
Пережив первые уроки, мальчик направился в столовую. Времени на обед было достаточно, и он решил пойти вместе с Кристианом. Что может лучше послужить сближению двух братьев, как не обед в школьной столовой? Уверенность в том, что именно так и должен поступить старший брат росла с каждым его шагом. Он застал брата в окружении громко смеющихся мальчишек. Кристиан стоял, облокотившись на подоконник, и рассказывал очередную шутку. Его брат никогда не умел шутить, но одноклассники одобряюще хохотали над его словами. Они выглядели как глупое стадо, следовавшее за элитным быком. Один из ребят заметил приближение Александра и, изменившись и без того в некрасивом лице, отступил на шаг. Мальчика удивила его реакция. Этот очкарик, чьё имя он никогда не старался запомнить, обычно пытался подлизаться и к нему, а сейчас испуганно смотрел на него из-за толстых стекол своих очков. Наконец, Кристиан заметил брата за спинами ребят.