Поцелуй незнакомца

— Ты действительно встретил свою жену? — недоверчиво спросил Ник, когда они вошли в гостиную. Он помог Серине снять плащ. Она поправила кружевную шаль на плечах и взбила темные кудряшки, ласкавшие хрупкую шею.

— Мы же знаем, что ты был женат и раньше жил здесь, — пояснила Серина, сжимая руку Рафа. — Должно быть, и твоя жена родом из этих мест.

— Я полагал, она с любовником отбыла в чужие края, — пробурчал Раф. — У меня были причины считать ее вульгарным, низменным созданием. Но она не такая, какой я ее себе рисовал. Она предстала предо мной как чудное видение. У нее такие ясные и невинные глаза!

— За ангельским лицом может скрываться порочная душа, — заметил Ник. — Что ты собираешься делать? Ведь ты не станешь жить с ней в одном доме, пока она остается в Роуэн-Холле?

— Если честно, я и сам не знаю, что делать. Она смотрела на меня с такой ненавистью! Только за что?

— Твой отец что-нибудь да расскажет. Может, он объяснит тебе, почему твоя жена… гм… почему ее так расстраивает твое присутствие. И возможно, мы узнаем, почему твоя дочь закончила свои дни в лондонском приюте сэра Джеймса.

— У меня такое чувство, что отец устроит мне не более теплый прием, чем мои «друзья».

— Мы для того сюда и приехали, чтобы все выяснить, — улыбнулась Серина. — Не волнуйся, Раф, все будет хорошо.

Их разговор прервал стук в дверь. Хозяин, пожилой толстяк с большим животом, принес поднос, уставленный едой. Когда он выставил на стол высокие кружки с пенящимся элем, Серина тут же сделала несколько глотков.

— Я — мистер Браун, — представился им хозяин. — Если вам потребуется что-то еще, дайте мне знать. — Он поглядел за окно. — Ужасная погода для путешествия. — Его карие глаза светились любопытством. — Если не осудите, позвольте поинтересоваться, вы с юга? — Он перевел взгляд на Рафа и, понизив голос, добавил: — А вас, милорд, я знаю.

— Да, мы из Лондона, — ответил Ник. — Скажите, добрый человек, есть ли какие-то новости о лорде Роуэне? Мы собираемся завершить наше путешествие в Роуэн-Холле.

— Лорд Роуэн у себя дома. И останется там до конца своих дней, осмелюсь вам сказать. В таком состоянии он не смог бы передвигаться, как вы понимаете.

Раф опешил:

— В каком состоянии?

— После апоплексического удара. Это произошло две недели назад. — Мистер Браун покраснел и смущенно затеребил фартук. — Я решил, вы потому и вернулись домой, милорд. Разве вы ничего не знали?

— Нет.

— Видите ли, его светлость с тех пор не говорит ни слова. Несчастный человек! Так и сидит молча. И еще у него слегка парализована одна половина тела. Да, для Роуэн-Холла настали тяжелые времена. — Хозяин бросил на Рафа осторожный взгляд. — Он, должно быть, обрадуется вам, милорд… если, конечно, узнает вас. Но он должен узнать, ведь вы его единственный сын.

Раф с трудом сдерживался. Прямо какая-то полоса невезения! Сначала холодный прием местной знати, теперь печальное известие об отце. Должно быть, он совершил ошибку, возвратившись сюда.

— Не может быть, чтобы лорд Роуэн был настолько плох, — попыталась утешить его Серина.

— Его светлость действительно плох, — возразил хозяин, — хотя, говорят, он потихоньку поправляется. Больше я ничего не знаю. Приятного аппетита. — Он поклонился и вышел.

Раф уткнулся в кружку с элем. Аппетит у него пропал. Ник с Сериной поглядывали друг на друга, переговариваясь на молчаливом языке — языке любви. Находиться с ними в одной комнате было невмоготу, особенно после всего, что он узнал. Раф отодвинул кресло и встал.

— Извините. Не обращайте на меня внимания. Я хочу немного пройтись. Мне нужно собраться с мыслями, прежде чем ехать в Роуэн-Холл.

— Мы все понимаем, Раф, — утешил его Ник. — Только помни, ты не одинок. Ты поддержал меня в прошлом, теперь моя очередь тебе помогать.

— Ты можешь рассчитывать и на меня тоже, — с теплой улыбкой произнесла Серина.

Боясь, что его подведет голос, Раф только кивнул, завернулся в шерстяной плащ и нахлобучил шляпу.

— Одна вещь для меня несомненна, — помолчав, проговорил он. — Мое прошлое так или иначе утянет меня на дно.

Андриа еле сдерживала рыдания. Она терпеть не могла демонстрировать свои эмоции на публике. Но с неожиданным появлением Рафа плотина, которую она возвела с таким трудом, пытаясь оградить себя от горя, рухнула. Теперь ничто не сдерживало ее чувств, и она боялась захлебнуться в бурном потоке. Сумеет ли она когда-нибудь снова загнать весь ужас воспоминаний туда, где ему надлежит быть, — в самые темные, потаенные уголки памяти?

Она закрыла глаза. Перед внутренним взором предстал мужчина, которого она когда-то безумно любила. Она ни за что не полюбит его снова. Он привиделся ей таким, каким она знала его прежде: высокий и гордый, со стальными мускулами, с волевым, серьезным лицом и с нахмуренными бровями. Бездонные темные глаза смотрели пытливо и вопрошающе. Андриа хорошо помнила его аристократические черты лица, чувственные губы, твердый подбородок, каждый шрамик на коже и каждую родинку на теле. Лишения сделали Рафа более зрелым. Он похудел, но та притягательная сила, которая сводила с ума местных красоток, теперь стала еще выразительнее, придавая его осанке надменность и величие. Однако былая неуемность сменилась несвойственной ему сдержанностью, а вместо презрения ко всему миру в глазах появилось затравленное выражение. За два года он сильно изменился. Несомненно, во всем виновата война.

Андриа тяжело вздохнула. Раф все еще сохранял над ней власть, будь он неладен!

— Никогда не думала, что доживу до этого дня, — посетовала леди Стоу. — Я глазам своим не поверила, когда его увидела! И такой спокойный, как будто ничего не произошло. Нет, как вам это нравится! Ничего не понимаю. У молодого человека что — нет сердца? — Экипаж с грохотом выехал на проселок. Пожилая леди прижала платок ко рту, стараясь сдержать рыдания. — Подумать только, — воскликнула она, вытирая слезы, — я ведь так его любила!

— Я еще могла бы примириться с его проступками, если бы… он погиб, — прошептала Андриа. — Но он жив. И приехал, чтобы снова сделать меня несчастной.

— Я ему не позволю! — свирепо вскричала леди Стоу. — Если бы его отца не хватил удар, он прогнал бы его прочь. Им с Рафом ни за что не ужиться. Этот негодяй причинил нам слишком много вреда, столько жизней покалечил! Если я не вмешаюсь, его попросту убьют. Ему не будет жизни в Роуэн-Гейте.

Андриа решительно произнесла:

— Я имею полное право на месть. — Вся горечь перенесенных обид обрушилась на нее, и ярость перехватила горло. — Раф заслуживает смерти за ту боль, которую всем причинил.

— Если он объявится в Стоухерсте, чтобы опять тебя мучить, я возьму мушкет Майлза и без колебаний всажу ему пулю в лоб. — Леди Стоу промокнула глаза и, отложив носовой платок, воинственно распрямила плечи. — Он, должно быть, поедет в Роуэн-Холл. Нужно срочно предупредить брата. Огастес будет в шоке, когда его увидит. Это может его убить.

— Боюсь, ему хватит дерзости посетить лорда Роуэна.

— Если у человека нет сердца, он не задумывается о своих поступках. Вполне возможно, что Раф поедет к отцу, чтобы дождаться его смерти. Тогда он станет лордом Роуэном и хозяином Роуэн-Холла.