Поцелуй огня

– Что вы тут возитесь?! – подскочил ко мне герцог. – Причем тут какие-то чаши? Это фрейра всё натворила! Почему вы её не ловите?

“Потому что нечистые на руку праторы гораздо хуже огненных ведьм”, – подумал я, убрал в сумку ларец с образцами, выпрямился и опустил на старикашку тяжелый взгляд.

– Немедленно! – потряс кулаками властитель Дартауна. – Верните мне невесту! Она сбежала!

– Возвращение беглых невест не в моей компетенции, ваша светлость. Вы уж сами… – я взглянул в блёклые глаза старика и усмехнулся про себя: да, сами. Доставьте мне такое удовольствие поймать вас с поличным, герцог, раз не удалось застать вас с малолеткой у алтаря и засвидетельствовать преступное намерение. – А фрейру я найду, если происшествие – ее вина. А если нет, то и искать незачем.

– Как это незачем? Что вы такое говорите, вайр? – возмутился пратор. – Ведьма одним своим присутствием осквернила мой храм!

“Не твой, а Предвечного, – мысленно поправил я. – А Его вряд ли способна осквернить какая-то баба”.

– По новому указу Священного Синода, – мой голос стал зычным, чтобы слышно было в самых дальних уголках храма, – фрейра, искренне раскаявшаяся в злодеяниях и желающая встать на истинный путь служения Предвечному, имеет право посещать храмы, и никто не может ее изгнать без веской причины.

– Не слышал о таком указе! – жреца перекосило от ненависти.

– Разумеется, – кивнул я. – Официальный гонец до вас доберется только через неделю. Но у меня есть копия указа, кою я вызвался передать старшему пратору Дартаунского храма, – с этими словами я вытащил из-за пазухи запечатанный свиток и вручил ошеломленному и сомневающемуся священнику.

– Принесите книгу обрядов, пратор, – не дал я ему опомниться. – Я займусь ею позже. А сейчас пусть все женщины выстроятся для исповеди. Мужчин можно выпустить из храма. С проверкой. Эти ведьмы научились ловко маскироваться под мужчин. – Жрецы смущенно потупились и в то же время скабрезно ухмыльнулись, и пришлось тихо уточнить: – Кадык проверяйте, а не то, что вы подумали.

Слегка покраснев, служители разошлись по храму, а я вытащил из сумки походный алтарь – небольшую чашу, размером с кулак, и установил на ближайшем напольном канделябре вместо свечей. Сгодится для моих целей.

– Начнем с вас, – кивнул я ближайшей недовольной старухе.

Уверен, что бабка – не фрейра. Но надо же с кого-то начинать!

И ведь я прекрасно понимал, что если и была тут огненная ведьма, если и была она причастна к происшествию, то наверняка уже успела сбежать в первых рядах. Но хлеб надо отрабатывать, славу беспощадных вайров поддерживать, потому я вздохнул и приступил к делу.

Допрос под видом исповеди затянулся на пару часов. Еще час я делал выписки из книги обрядов за последние три месяца, решив ограничиться легким запугиванием, иначе тут и поседеть можно. Впрочем, все будет зависеть от результатов исследований алтаря. Этим уже займусь не я, а мои младшие братья по Ордену, я их опередил на сутки точно.

Когда всё закончилось, на улице уже начало темнеть, а живот слегка подводило от голода, но я вайр, мне привычно давить чувства и гасить неприятные ощущения.

От вечерней трапезы с пратором храма я отказался, и он, чувствую, припомнит мне пренебрежение, судя по прищуренному взгляду, подаренному на прощание. Совсем обнаглел. Он еще не знает, что дни власти его покровителя, герцога Винцоне, сочтены.

Отказался я и от гостеприимства хозяина города. Герцог, надеявшийся заполучить меня вместе с последними столичными сплетнями, разочарованно поджал губы, сел в карету и умчался.

Мой слуга, оставленный караулить лошадей у привязи во дворе храма, подвел наших вороных, но я не спешил сесть в седло. Остановился и, не обращая внимания на свербящее ощущение враждебного взгляда между лопаток (пратор, смотревший мне вслед, не без основания нервничал, в своей сумке я уносил серьезные улики), оглядел опустевшую площадь.

Легкомысленная юная вдовушка, разумеется, меня не дождалась, на это я и не рассчитывал. А вот провести ночь в объятиях нежной красотки – вполне, не зря же ставил на нее метку.

Да, мы даем обет безбрачия, но никто и никогда в здравом уме не потребует от вайра полного отказа от плотских утех. Огонь, горящий в наших жилах, слишком голоден, неистов и всеяден, его не запереть никакими обетами. Именно потому мы, огненные воины Предвечного, и не женимся, что не способны хранить верность одной-единственной женщине. Так зачем обманывать самих себя и своих возлюбленных неисполнимыми брачными клятвами?

“Есть! – усмехнулся я, почуяв, в какой стороне трепещет слабый отсвет моей метки. Вскочил на коня и направил его в нужный переулок. – Посмотрим на тебя поближе, прекрасная мейте, какова ты без вдовьего платка”.

Глава 5. Вайр выходит на охоту

Метка вела себя… оживленно. Никогда бы не подумал, что у одинокой юной вдовы (сопровождения я не заметил, но мне все больше казалось, что его и не было) столько дел, причем в разных, взаимоисключающих частях города от аристократических особняков до нищенских окраин!

Она кругами носилась по улицам города, совершала такие резкие повороты, какие невозможны ни в коляске извозчика, ни одиночной всаднице, если только она верхом на лошади, а не на пресловутой метле!

Стоило оказаться к ней близко, в пределах квартала, как она таинственным образом исчезала, словно оказывалась под землей! И потом обнаруживалась совсем в другой стороне.

Ведьма, я был в этом уже уверен.

Пока я за ней гонялся, уже совсем стемнело. А я, между тем, все еще был зверски голоден, но ярость и упрямство не давали махнуть рукой и отправиться в гостиницу, где уже наверняка снял номер и заказал ужин мой слуга.

Наконец, мне повезло, и метка вынырнула буквально за углом в квартале мелких лавочников. Причем, подскочила так высоко, словно вознеслась на небеса. Я устремился туда, но все, что увидел – это запрыгнувшего на забор рыжего кота (неужели следом за хозяйкой?) и гнавшуюся за ним свору собак.

Я придержал коня, пытаясь понять, что происходит, но после невероятного прыжка метка стремительно удалялась – девчонка наверняка бежала через огороженный забором сад. Вот это прыть!

Я помчался в объезд, окончательно перестав что-либо понимать.

Конь остановился в бедном квартале у глухого покосившегося забора. Странно. Девушка не показалась настолько нищей, чтобы жить в трущобах.

Возле забора снова обнаружилась целая свора злобных псов. Собаки кидались на препятствие, словно пытались найти подгнившую доску и проломить. Я пустил в свору огненный шарик, и кобели, поскуливая, разбежались.

Я толкнул калитку. Заперто.

Постучал железным кольцом, прикрученным к дощаной калитке. На стук никто не отозвался, пришлось сломать щеколду и войти.