Поцелуй с разбега!

Вера позеленела и стиснула колени, словно ожидая, что мама сейчас полезет проверять наличие нижнего белья. Но Ярославе Аркадьевне столь дикий вариант, как отсутствие трусов, даже в голову не мог прийти. Своим вопросом она всего лишь хотела подчеркнуть степень допущения дочкиной развращенности, мол, и такое от нее запросто можно ожидать.

Руслана, уставшая загонять мысли Верочкиной родительницы, как разбегающихся гусей во двор, вежливо улыбнулась:

– Мне на работу надо. Давайте я вас отвезу.

Вера виновато кивнула, а Ярослава Аркадьевна понимающе поджала губы:

– Угу, знаем мы твою работу. Люди на работу с утра уходят.

– У меня ненормированный рабочий день. – Руслана тут же разозлилась на себя: она не должна была оправдываться, как бесправная школьница перед грозной учительницей, но Ярослава умела создать атмосферу глобального чувства вины.

– Кстати, мама, я у Вовы больше не работаю, – опасливо вклинилась Верочка, ощутившая приближение скандала и отважившаяся взять удар на себя. – Мне Руслана новую работу нашла, переводчицей.

– Да что ты говоришь? – исходила ядом мама. – А ты без портков не с собеседования ли, часом? Как же ты без фонаря работать будешь? Надо, как шахтеру, касочку купить, с красной лампой во лбу, чтобы сразу было ясно – переводчица!

– Ярослава Аркадьевна, – терпеливо объясняла Руслана, – там очень крупная фирма…

– Конечно, что нам на мелочи размениваться, – «понимающе» ехидничала мама. – Мы будем гулять по-крупному!

– Я опаздываю, – намекнула Руся и поморгала Верочке. – Поможешь мне платье застегнуть?

– Я с вами, – бдительно подскочила мама.

– А я стеснительная, – нагло заявила Руслана.

– Да что ты говоришь? Давно ли?

– С утра!

– Сразу видно, от кого Верка набралась гадостей, – фыркнула Ярослава, но за девушками не пошла, оставшись кипятиться в комнате, но внимательно прислушиваясь.

В спальне Руслана быстро кинула Вере упаковку с трусами и колготками, молча показав глазами на дверь. Вера понимающе кивнула, в гробовой тишине натягивая белье, пока Руся влезала в платье, похожее на рыбью кожу.

– А ты куда сейчас? – шепотом спросила она.

– Вас отвезу, пока Нютка не вернулась, а потом, может, с Лешей встречусь, если получится.

– Про меня поговорить?

– И про тебя тоже, – улыбнулась Руслана.

Верочка покраснела, догадавшись, что сморозила глупость. Вряд ли крутой и занятой Леша попрется на свидание ради такой мелочи, как неизвестная безработная девица. С Русей было чем заняться и кроме обсуждения ее трудоустройства. С доброй завистью посмотрев на Русланину фигуру, Вера вздохнула. С таким бюстом устроиться в жизни намного легче, чем с красивыми ногами. По результатам опросов, вычитанным Верочкой в глянцевых журналах, получалось, что по рейтингу мужских предпочтений между грудью и ногами постоянно втискивались еще несколько пунктов. Неудивительно, что Леша выполняет все ее просьбы: Руся наклонилась, чтобы поправить чулки, и ее роскошная грудь едва не вывалилась в обширное декольте, зависнув где-то на грани приличий.

– Не пыхти. Мне б твои ноги, я бы ими мужиков затаптывала насмерть, потом снимала шкурки и развешивала на заборе.

– На каком заборе? – опешила Верочка.

– На воображаемом. Чтоб боялись, но лезли!

– Перестань дезориентировать девочку своими пошлостями, – подала из гостиной голос Ярослава Аркадьевна.

– У твоей мамы не уши, а локаторы. Прямо эхолот с подводной лодки! – шепнула Руся и весело крикнула: – Ваша девочка уже давно не девочка. Она еще меня с вами найдет чему поучить.

Глава 9

Встреча с Лешей была назначена на начало следующей недели. Все дни, предшествовавшие собеседованию, Верочка прожила под мамино зудение, периодически переходящее в ультразвук, и всплески робкой надежды при каждом телефонном звонке – она все еще допускала мысль, что Володя вопреки фактам объявится и как-то объяснит все произошедшее. Она даже сама придумала за него массу оправданий. Но чудеса случаются лишь в сказках. Там жар-птицы исполняют самые неосуществимые желания, а Иваны-царевичи женятся на зеленых пупырчатых лягушках. В жизни вместо жар-птиц летают голуби, с энтузиазмом портя исторические достопримечательности и иногда напоминая о своем существовании особо невезучим горожанам, а лягушки так и сидят в своих болотах, заливисто квакая и тревожа зеленую ряску топких трясин.

Настроение было квелым, учеба в голову не лезла, да еще любопытная Муськина, взволнованно блестя глазами, приставала с вопросами, почему это Веру перестали встречать после лекций.

– А куда твой парень делся? Бросил? Вот гад! – заорала она на весь вагон в первый же вечер, когда девушки возвращались вечером домой. Видимо, метро показалось тактичной Муськиной наиболее подходящим местом для выяснения подробностей. Покраснев под заинтересованными взглядами пассажиров и тихо ненавидя словоохотливую подружку, которая, не получив ответа, начала воодушевленно делиться собственными предположениями и догадками, Вера прошипела:

– Алла, я не понимаю: тебе не нравится ездить вместе со мной? В одиночестве было веселее? Так я могу в другой вагон перейти.

– Разве в этом дело? – искренне таращилась Муськина, преданно и пылко хватая Веру за руку. – Я понимаю твое состояние. Тебе сейчас надо на ком-то сорвать зло. Это так тяжело быть брошенной, ты поплачь, поплачь!

После такого призыва Муськину хотелось пнуть, но усиленное внимание спасало Аллочку от праведного гнева подруги. На одинокую Веру, сверкавшую коленками, начинали глазеть с удвоенным вниманием.

– У него другая появилась, да? – наседала Муськина. – Выговорись, тебе точно станет легче.

Алла изнывала от отсутствия информации. Судя по страдальческому выражению ее лица, Вера должна была выговориться, чтобы легче стало не кому-нибудь, а именно Муськиной.

Нездоровая заинтересованность светилась и на лицах ближайших пассажиров, старавшихся расслышать пикантные подробности чужой личной жизни.

– Он в командировку уехал, – брякнула Верочка, надеясь, что Муськина угомонится, а любопытствующий народ займется чтением прессы или просчитыванием в уме бюджета на ближайшую неделю.

– Так резко? – не верила Муськина. Разочарованная публика тоже не желала верить в такое банальное объяснение. Хотелось клубнички и жареных фактов.

– Ну, извини, тебе не сообщили!

– Жалко, – неопределенно бормотнула Аллочка. Жалко было не ей одной.

Разговор повторялся изо дня в день в разных интерпретациях. Муськина старалась подловить Веру на нестыковках, задавая глупые наводящие вопросы и невероятно раздражая своей навязчивостью.

Мама бродила по квартире, скорбно поджав губы и всем своим видом демонстрируя отчаяние: жизнь не удалась, дочь не уродилась.