Поцелуй смерти

– Кто этот человек? – спросил Адам.

– Не помню. Кэл лишь однажды упоминал его имя. Оно какое–то необычное.

– Может, Куинтен Фоли?

– Да. Точно!

Уитни удивилась, что Адам знает этого человека, впрочем, он знал куда больше, чем делился с ней. Гнев снедал ее, как кислота разъедает железо. Почему Адам хоть как–то не показал ей весь размах этой ситуации?

– Он дал вам диск? – тихо спросил Адам.

– Нет, – помотала головой Миранда. – Когда умер Кэл, я понимала, что мне придется выполнить его последние желания. Он хотел отдать вам собственность. Она была заложена, потому что Кэл сказал, что ему нужно создать беспорядок со счетами. Он двигал финансы туда–сюда, чтобы никто не подумал, что у него остались какие–то деньги: так его не смогли бы выследить.

– Его деньги где–то на Кайманах, – сказал Адам. – Вы изъяли двадцать пять тысяч долларов несколько дней назад.

Миранда удивленно подняла брови:

– Да, я так сделала.

– Вы также депонировали деньги, или это было какая–то пересадочная выплата для одной из сделок Кэлвина, которую он завершил незадолго до смерти?

– Я закрыла меньший счет и объединила деньги, – ответила она, взвешивая слова. – И выплатила ссуду за собственность, которой вы владели совместно с Кэлом.

– Где же диск? – спросил Адам.

– Кэл сказал, что спрятал в надежном месте. Я и не думала о диске, пока не умер Кэл.

– Должно быть, украли в день похорон, – предположил Адам. – Чего я не понимаю, зачем они хотели убить вас, если им нужен был диск?

– Потому что я могла их узнать. Они связались несколько месяцев назад с Кэлом и стали ему угрожать. На этот раз их главный приехал «уговорить» вашего дядю. Вот почему он хотел убедиться, что мы будем далеко, когда «переговорщики» приедут за диском. Сказал, что они убьют нас обоих, даже если он отдаст им диск.

– Дядя предупреждал меня на Сиросе, что кто–то хочет его убить. Должно быть, после того как они вышли на контакт с ним в первый раз.

– Тогда не имеет смысла, что они хотели меня убить до того, как забрали диск. Вы же видите, что возможности забрать его у них не было.

– Почему? – спросил Адам. – Разве они не украли компьютер?

Миранда чуть не засмеялась.

– Ничего подобного. Это я украла компьютер Кэла.

– Ты? Зачем? – почти у унисон воскликнули Уитни и Адам.

– Я думала, что информация была в компьютере или на дисках в его кабинете. И не хотела, чтобы те люди ее нашли. На похоронах я была, но не стала посещать официальную церемонию в клубе офицеров. В конце концов, никто обо мне не знал… точнее, о нас. Я всем говорила, когда представлялась, что снимаю у Кэла коттедж. Придя домой, инсценировала взлом и украла компьютер

– Умный ход, – одобрил Адам и посмотрел на Уитни. – В вашей семье мозги передаются по наследству.

– Не такой уж и умный. Я просмотрела все файлы. И ничего не нашла. – Миранда вздохнула и поглубже уселась в кресло. – Если не верите, можете сами посмотреть. Компьютер в гостевой спальне.

Телефон Райана завибрировал. Он схватил трубку, бросил стодолларовую фишку на игровой стол и вышел. В казино действовали строгие правила насчет сотовых. Обычно Райан выключал телефон, но сегодня не хотел пропустить звонок Эшли.

Открыл со щелчком телефон и не узнал номер на экране.

– Одну секунду, – прошептал Райан. Он плечом толкнул двойные стеклянные двери, выходившие из казино к окружавшему фонтан бару, и уже громче спросил: – Да?

– Райан Фордем?

Он не узнал женский голос. Черт! Уйти от стола, оставив сотню наличных, всего лишь чтобы ответить на звонок по какому–то социальному опросу.

– Кто это? – резко спросил он.

– Триш Боурейтер.

Богачка–блондинка, которая владеет шикарной галереей, куда его приглашал Уолтер. Оттуда вся эта фигня и началась. У Райана все еще перед глазами стояла Уитни в сексуальном платье, которое он купил Эшли.

– Галерея «Рависсан»? Отличное шоу, – попытался польстить Райан. В конце концов, Уолтер высоко ценил художественный вкус хозяйки галереи. Однажды у Райана будет достаточно денег, чтобы удовлетворить желание Эшли иметь сказочный дом с бесценными предметами искусства.

– Именно. Рада, что вы наслаждались показом. Мы ищем Уитни. Вы не знаете, где ее можно найти?

– Кто это «мы»?

– Мы с адвокатом Родом Бэбкоком.

Бэбкок. Уж не тот ли парень, за которого вышла Миранда? Не об этом ли говорила Уитни? Насколько ему помнится, Миранды в галерее не было. Если этот придурок ищет Уитни – знак недобрый.

– Нет, – холодно ответил он. – Я женатый человек…

– Да, знаю. Я говорила, что надежды мало.

Она закрыла рукой трубку, и Райан услышал только приглушенные голоса.

– Давно она пропала? – осененный неприятной мыслью, спросил он, когда голоса замолчали.

Уже и так паршиво, что адвокат Уитни хочет поговорить с ней. А если Уитни и Эшли сошлись вместе, то это настоящая катастрофа. Бывшая отравит Эшли мозги, и трудно сказать, чем все дело кончится.

– Вы знаете, где Уитни? – в ответ резко спросила женщина, от чего он насторожился.

– Нет, не то чтобы… А вам зачем?

Снова наступила пауза, и послышался приглушенный разговор, который Райан не мог разобрать. Опять раздался голос Триш Боурейтер:

– Я точно не знаю, когда Уитни уехала или где она. Сегодня утром она послала какую–то незнакомку прогулять мою собаку.

Должно быть, бывшая куда–то отправилась прошлым вечером. Эшли ведь не могла покинуть его ради того, чтобы с ней повидаться?

О, черт, его жизнь трещит по швам.

Он захлопнул телефон, не говоря больше ни слова. И только сунул сотовый в карман, как кто–то тронул его за плечо. Райан обернулся и оказался нос к носу с дебилом, которого Дом использовал в качестве мальчика на побегушках.

– Дом снаружи. Хочет с тобой покалякать.

– Я сделал ставку.

Весь вечер Райан выигрывал. Стоило Леди Удаче забросить его личную жизнь, как эта девчонка подарила ему везение за игровым столом.

– Забей.

Громила сцапал Райана за руку и поволок к воротам, ведущим на парковочную площадку. У тротуара стоял на холостом ходу черный лимузин Доменика Корица. Его наглый придурок рывком открыл дверь и втолкнул Райана в машину.

Внутри не видно было ни зги, кроме огонька сигареты в руке Дома. Секунду внушительный индеец не говорил ни слова. Потом зазвучал его гортанный низкий голос.