Поцелуй смерти

Джаспер и Лекси кружили вокруг тел. Адам по виду собак понял, что им невдомек, как серьезна ситуация.

– Пошли прочь, – крикнул он им. Собаки поджали хвосты. – Сидеть. Сидеть. Тихо, – сказал Адам уже голосом поспокойней.

Он с трудом слышал, что бормотала Эшли. Карточные долги. Загрязненная земля оказалась ценной. Что–то насчет ее потерянного отца и денег.

Адаму было плевать. Самое важное сейчас – спасти Уитни. Он услышал вой сирен: все ближе подъезжали полиция и «скорая».

– Скорее, скорее, – услышал он себя.

В висках стучало, он попытался думать, но сейчас ничего не мог сделать, кроме как ждать и молиться. Уитни, раздирая его душу, лежала неподвижно, почти бездыханная: с прекрасного лица сбежали все краски.

– А–а–а, а–а–а, – простонала она, не открывая глаз.

– Я люблю тебя, Уитни, – сказал Адама, хотя ситуация и была неподходящей. У него, может, никогда не будет шанса это сказать.

– А–а–адам. – Веки затрепетали, потом приподнялись так слабо, что он сомневался, видит ли она его.

– Ш–ш–ш. Не пытайся говорить.

– Джа–джа–джаспер… ч–чип… шея.

И закрыла глаза.

– Мы слышали обо всем по теленовостям, – сказала Холли Адаму. – И приехали прямо сюда. Решили, что мы тебе нужны.

Адам смог лишь кивнуть Тайлеру и Холли. Ему никто не поможет, если Уитни не выживет.

Они сидели в комнате ожидания в хирургическом отделении. Прошло два часа, как «скорая» доставила Уитни. Ее немедленно увезли в операционную. Один раз выходила медсестра лишь с одной новостью: Уитни все еще жива. Секунды текли как дни.

– Я здесь, – объявила Триш Боурейтер, врываясь в комнату ожидания вместе с Робом Бэбкоком. – Как она?

– Мы еще ничего не знаем, – ответил Тайлер, когда Адам не смог вымолвить ни слова.

– Что произошло? – спросил адвокат.

После долгого молчания Адам услышал, как говорит:

– По словам Эшли Фордем, Райан пытался убить Уитни.

– Господи милосердный, я предупреждала ее, – воскликнула Триш, оборачиваясь к Роду. Тот обнял ее и притянул поближе. – Я предупреждала ее, но она не послушала.

– По телевизору сказали, что Райана Фордема застрелили, – сказал Тайлер. – Полиция арестовала Эшли Фордем.

– Полагаю, Эшли убила его, – медленно кивнул Адам. – В пылу борьбы или что–то вроде. Я не знаю подробности.

– Уитни ничего не смогла тебе сказать? – спросила Холли.

– Нет. Только очнулась на секунду. – Он повернулся к Триш. – Думала лишь о собаках. Беспокоилась за Джаспера.

– Как на нее похоже, – ответила та, потом на секунду задумалась: – Она не упоминала Лекси? Странно.

– Она с трудом выговаривала слоги, – пояснил Адам.

Он с нежностью перебирал в памяти последние слова. Джаспер, чип, шея.

– Да твою ж мать!

Уитни пыталась ему кое–что сообщить.

Уитни с трудом подняла веки. В глаза словно насыпали песка. Свет. Она наконец разглядела единственный луч света, но, казалось, смотрит на мир сквозь туман.

– Уитни, – позвал ее откуда–то издалека кто–то.

Нависший над ней Адам протягивает руку… Миранда. Уитни попыталась говорить, но сухой язык еле шевелился. Правый бок пронзила адская боль, словно кто–то повернул стеклянный осколок с острыми краями.

Где она? Что случилось? Она попыталась вспомнить. Увидела устрашающего вида аппарат с трубками, приставленными к ее телу.

– Ты слышишь меня, милая? – положив ей руку на плечо, спросил Адам.

Она разлепила губы, чтобы ответить. Комната вспыхнула и погрузилась в темноту, и Уитни снова выкарабкивалась из бассейна. И Райан собирался застрелить Эшли, если быстро не предпринять что–нибудь. В замедленной съемке мозг заново проигрывал драку за оружие.

– Э–э–шли? – выдавила она сквозь боль и путаницу.

– Она в порядке, – заверил Адам. – Отобрала пистолет у Райана и застрелила его. – Он пожал чуть–чуть ее плечо. – Он мертв.

Райан мертв? Затуманенные мозги чересчур травмировались, чтобы воспринять известие. Свет медленно мерк, и она снова очутилась одна в темноте.

– Уитни… Уитни.

Мириады машин перемалывали и искажали ее имя. Она подумала, что снова слышит его, но не была уверена. Казалось, она парит над землей на облаках, как на перинах. Уитни собралась снова открыть глаза, и веки неохотно приподнялись. Она почувствовала, как течет время. Прошли минуты, часы или даже дни.

В комнате снова было темно, единственный свет исходил от армад приборов, которые булькали и пищали. На следующем вздохе Уитни поняла, что раздававшееся «кап–кап–кап» – капельница, вливающая жидкость в ее тело. В дурмане с трудом вспоминалось, что же случилось.

В тенях проступило чье–то лицо.

– Эй, ты очнулась?

– Адам? – Уитни почувствовала, что бок болит так, что трудно говорить. – Не покидай меня.

– Не покину. – Он прикоснулся губами к ее лбу. – Я люблю тебя. И не оставлю.

– Ты любишь меня? – нашла силы прошептать она.

– Спорим, и ты любишь меня. – Он наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. – Мне прежде следовало тебе сказать – до того, черт возьми, как я чуть не потерял тебя.

От этих важных слов – «я люблю тебя» – у нее закружилась от счастья голова, несмотря на боль. И Уитни осознала, какая глубокая трещина образовалась у нее в душе. Этот человек был с ней близок, как никто прежде. Он заставил ее понять, как сильно нужна ей любовь и вера.

Стоя в бассейне перед взбешенным Райаном, Уитни страстно желала сказать Адаму, что чувствует. Теперь ей предоставился второй шанс.

– Я тоже люблю тебя.

– Ты напугала меня до смерти. Я уж думал, что потерял тебя.

Она собралась с силами и улыбнулась ему. Воспоминания, заслоненные болью и наркотиками, медленно, как туманная акварель, всплывали на поверхность.

– С Эшли все хорошо? Ты мне говорил это, или мне приснилось?

Он взял ее руку теплой ладонью.

– Тебе не приснилось. Сначала полиция арестовала ее, решив, что она застрелила вас обоих из–за любовного треугольника.

– О нет. Она…