Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
– Тогда держись рядом… - взрыв где-то этажом выше, с потолка посыпались кусочки камня. Я закрыла нас щитом. – Вместе шансов больше.
С нами были еще Чарли и Билл, где-то неподалеку я слышала голоса Хагрида и Аберфорта. Мы сражались, давая Гарри время, стараясь не упустить единственный шанс. Чувство времени иссякло даже у меня, я не понимала, сколько прошло минут, часов, а может быть, и дней с момента начала атаки. Мы поднимались по коридорам и лестницам, смешиваясь с толпой менявших локацию своих, нападая на попадавшихся по пути врагов. Даже призраки пытались сражаться, пытались как-то нам помочь… Все оставшиеся в Школе превратились в одну большую семью в эту ночь.
– Римус… Вы не видели Римуса?! – послышался голос за
– Тонкс?! Ты что тут делаешь?! Почему ты не с Тедди?!
– Я не могла вынести неизвестность… Римус… - она встревоженно и испуганно смотрела на меня.
– Мы расстались у лестницы в Холле, - отозвалась Анж, уворачиваясь от вспышки огня. Тонкс увернулась, прижав и меня к стене.
– Я… Я поищу его, - она нырнула за поворот. Сердце кольнуло от какого-то странного предчувствия. Однако долго думать не довелось, сзади послышались еще знакомые голоса, а я только сейчас сообразила, что мы около учительской… Чарли и Билл куда-то исчезли.
– Мы уничтожили чашу! – радостно сообщила Гермиона.
– И Диадема сгорела в адском пламени! Осталась только Нагайна! – Гарри, весь в саже, крови и грязи, улыбался. – Кэт, еще двух крестражей больше нет! Их больше нет! – он обнял меня. – Ребята такие молодчины! Ты представляешь, Рон говорил на парселтанге, они вчетвером сходили в Тайную комнату. Клык Василиска взяли! Правда мы еле удрали от адского пламени Крэбба.
– С адским пламенем ифриты не могут совладать, - добавил Влад, взмахом палочки послав по коридору огненный шар. – Это Рон и додумался про Тайную Комнату, молодчага! – ифрит хлопнул Рона по спине. Впереди нас появился Перси Уизли, с кем-то сражавшийся, откуда-то вынырнул Фред… Вспышки заклятий летали во всех направлениях, и наконец тот, что сражался с Перси, резко отступил. Капюшон соскользнул с него, открывая высокий лоб и волосы с проседью…
– Добрый день, господин министр!
– крикнул Перси, ловко метнув в Толстоватого заклятие. Министр выронил волшебную палочку и схватился за воротник, явно борясь с дурнотой.
– Я не говорил вам, что подаю в отставку?
– Перси, да ты, никак, шутишь!
– воскликнул Фред. Пожиратель смерти, с которым он дрался, рухнул под тяжестью трёх Оглушающих заклятий, выпущенных одновременно с разных сторон.
Раздался взрыв. Мир разорвался на сотню осколков, я машинально закрыла нас с девушками щитом валькирии, и до нас долетели лишь осколки, больно бившие по руками и лицу, живот я закрывала руками. Рядом кто-то кричал, кто-то из мальчишек… Стена рядом с нами, наружная, разлетелась вдребезги, впустив холодный ночной воздух, руку поцарапало до крови. И вдруг…
Крик той боли, что не вызывает ни одно заклинание. Боли, которую нельзя исцелить, которая никогда не уйдет до конца… Я метнулась на звук, боясь представить, кто… Боясь и подумать об этом…
– Нет!
– кричал чей-то голос.
– Нет! Фред! – мы с девушками и Гарри перебрались через завалы, где видны были четыре рыжих головы…
Перси тряс брата за плечи, Рон стоял на коленях позади них, а Фред глядел перед собой уже остекленевшими глазами, с улыбкой на губах. Кас мягко обняла Рона за плечи, поглаживая Перси по спине. Влад, потрясший головой, оттащил Перси от тела брата. Я склонилась над вечным шутником, на чьих губах застыла навек последняя улыбка, сердце разрывалось. Мы всегда были добрыми друзьями. Знакомы были с самого рождения… И сейчас от осознания того, что он мертв, сердце сжималось от боли. Первая смерть, свидетелем которой я стала в эту ночь. И когда-то точно так же с полуулыбкой на губах на меня смотрел невидящими глазами Райли, чье тело превратилось в месиво крови и плоти. Одежда Фреда была в крови. Я коснулась его руки и из глаз градом
покатились слезы – я уже не могла помочь. В это тело жизнь вернуться не могла – осколок пришелся в самое сердце… Я мягко закрыла другу глаза, провожая в последний путь, зная, что он уйдет вперед. Он не испугается неизвестности. Влад, Кас и Анж с Герми уводили ребят, которые явно ничего не соображали, потеряв брата. Гарри со слезами на глазах смотрел на меня, поняв, видимо, что уже не поможешь…– Пойдем, - я взяла Рона за руку. – Пойдем…
– Перси!
Перси покачал головой. Ребята, пригибаясь под вспышками долетавших с улицы заклинаний, оттащили тело Фреда в небольшую нишу, подальше от дороги и новых повреждений. И мы поспешили дальше…
Повернув за угол, Перси взревел:
– Руквуд!
– и помчался за высоким человеком, гнавшимся за горсткой школьников. Рон помчался было следом, но его удержал вцепившийся в него стальной хваткой Влад.
– Я хочу убивать Пожирателей… - Рона трясло от боли и ненависти к врагу.
– Мы должны убить змею, Рон! Тогда убьем и ее и отомстим. За всех! – Гермиона со слезами на глазах теребила Рона за плечо.
– Чтобы туда добраться, придется сражаться. – Кас облизнула губы. Глаза ее горели желтым. – Мы будем их убивать.
Влад переглянулся с Анж. Они не удивились, увидев ее со мной, видимо, Гарри успел рассказать, что она снова с нами.
– Ты должен узнать, где сейчас Беллатриса - змея ведь с ней, верно? Давай, Гарри, загляни в ее мысли! – молила рыдающая Гермиона.
Гарри закрыл глаза, погружаясь в мысли Беллатрисы и некоторое время стоял так, под нашей с Владом защитой. По грохот, крики, скрежет и взрывы вокруг… Внезапно Гарри распахнул глаза, посмотрев на нас с глубоким вздохом.
– Она в Визжащей хижине. Змея тоже. Она окружила её магической защитой. Он только что послал Люциуса Малфоя за… - он внезапно осекся, бросив на меня быстрый взгляд. – Искать Лестрейнджа, тот чем-то там руководить должен…
– Идите все трое, - предложила Кас, послав в нокаут темную фигуру в маске. – А мы останемся тут и будем драться.
– Я с ва… - начала я. Гарри указал на мой живот.
– К ней я вас не пущу, ясно?! – Гермиона с ужасом в глазах оттянула меня от зеленого пламени Авады. Гарри с яростью в глазах заорал: - Круцио! – вопли огласили коридор, вопли подозрительно знакомого голоса. – Никто не прикоснется к моей сестре, пока я рядом! – Гарри снова взмахнул палочкой, вызвав новый Круциатус. Я накрыла ребят мантией Джеймса, надеясь, что их ноги никто не заметит… Пожиратель, которого пытал Гарри, поднялся на ноги, к нему присоединились еще трое и два громадных паука из Леса. Ребята вступили в схватку, первый Пожиратель устремился на меня… Внезапно меня охватила ярость, но не вызванная чарами Димитра. Моя человеческая ярость, копившаяся много лет, ненависть к Беллатрисе, боль о потери Фреда и от страха за остальных. Однако эта ярость была поразительно спокойной и подконтрольной мне. Ярость валькирии, состояние, в котором умолить меня о пощаде было просто невозможно. Взглядом я пригвоздила Упиванца к стене, судя по его воплю, сломав ему руку или ногу. Капюшон соскользнул, открывая знакомое молодое лицо.
– Кэтрин… Пожалуйста… - выдохнул Кристиан посиневшими губами. Я вспоминала все то, что он сделал мне, то, что он творил, получив Метку, по рассказам Сева, поняла по глазам Анж, что она тоже вспомнила совершенное им. И единственный раз в жизни, глядя прямо в глаза человеку, бывшему когда-то моим лучшим другом, прошептала:
– Авада Кедавра! – в его глазах застыли изумление и боль, когда он сполз по стене. Уже мертвые губы были приоткрыты в какой-то мольбе. А я с ужасом осознала, что мне не больно от того, что я совершила. Мне не больно от того, что я убила человека. Нет раскаяния. И чувства вины. И когда за спиной неожиданно послышался женский голос, я спокойно повернулась к молодой, лет около тридцати пяти, валькирии.