Поцелуй вампира
Шрифт:
— Потому что моя предыдущая приемная мать умерла — ее убила банда грабителей.
— А твои родители?
— Умерли, когда я была ребенком. Я никогда их не знала.
— Ты перенесла немало потерь в жизни, немало боли. Это сделало тебя сильной. Это сделало тебя выносливой. Это дало тебе упрямство и упорство, которое нужно солдату Легиона. Все в твоей жизни вело к тому дню, когда ты примкнула к Легиону.
— Нет, — возразила я, и отрицание закололо губы. — Это был выбор. Я выбрала прийти сюда. Я выбрала присоединиться к Легиону.
— Что-то подтолкнуло тебя сюда. Я не знаю,
Я не говорила ничего, не желая выдавать себя.
Неро покачал головой.
— Но это неважно. Что-то произошло, и дорогой тебе человек нуждается в тебе. Ты получаешь силы, чтобы помочь этому человеку. Это не так уж редко, хотя встречается реже, чем жажда власти или служения. Я могу сказать тебе, что люди с твоей мотивацией склонны добиваться большего.
— Теперь это больше похоже на ободряющую речь, — поддразнила я.
Но Неро не поддался попытке его отвлечь.
— Неважно, кто подтолкнул тебя присоединиться к Легиону. Не этот человек, так кто-то другой. Одно или другое все равно привело бы тебя к нашим дверям.
— Ты, кажется, ужасно уверен, что мне суждено быть здесь.
— Да. Это то, кем ты являешься, — просто ответил Неро.
— Тогда почему ты не хотел, чтобы я вступала? — спросила я.
— Я видел в тебе невинность, — он накрыл ладонями мои щеки. — Прекрасную невинность. Легион лишает нас этой невинности. Он делает нас жесткими. Менее человечными. Я не хотел смотреть, как это происходит с тобой.
— И все же ты согласился позволить мне вступить.
Неро наклонился вперед, поглаживая мою руку.
— Я осознал, что это неизбежно. То, как ты сражалась с этими вампирами, их трое против тебя одной. Я видел твое упорство и то, что ты не собиралась сдаваться. Так или иначе, ты бы вступила в Легион.
— Ты бы хотел, чтобы меня здесь не было? — тихо спросила я.
Неро рассмеялся.
— Должно быть, ты считаешь меня очень бескорыстным.
— Это не ответ.
— Ты изменила это место, Леда. Твоя страсть, твое упрямство, твоя человечность, даже эта твоя враждебность.
Неро погладил пальцами мою губу, пробуждая воспоминания о последнем разе, когда мы были так близко, об его крови во мне. И моей в нем. Мой рот пульсировал, и я пыталась сдержать удлинявшиеся клыки.
— Капитан Сомерсет говорит, что тебя влечет тьма внутри меня, — сказала я.
Неро рассмеялся.
— Мне придется поговорить с Басанти об ее предательстве. Да, меня влечет к твоей тьме. Моя темная сторона ищет тьмы. Но то, что я чувствую к тебе… это не то, о чем она думает.
— Так дело не в моем безупречном поведении и глубоком уважении к власти?
Его смех звучал резко и сексуально.
— Боюсь, что нет.
— Хорошо. Потому что это невероятно скучно.
— В тебе нет ничего скучного, Леда, ничего типичного. Ты в идеальном балансе света и тьмы. Ты доказываешь, что они могут гармонично существовать в одном человеке. Что одно необязательно должно поглотить другое. Люди света часто высокомерны и
самодовольны. Но ты — ни то, ни другое. При этом ты не получаешь удовольствия от потери контроля, и тем более от боли, как те, кем управляет тьма. До сих пор идет битва между светом и тьмой, между богами и демонами. Мы вынуждены выбирать одно или другое. Мы все попадаем куда-то на шкалу между тьмой и светом, но никто из нас не пребывает в балансе. За исключением тебя.— Ты видишь это? — спросила я.
— Я чувствую это, да. Боги называют это богохульством, демоны — безумием, но я думаю, что твой идеальный баланс — самое прекрасное, что я когда-либо видел. Ты, Леда. Ты вызываешь у меня чувство, что есть еще надежда у человечества, у всех нас.
Неро опустил губы, поцеловав меня в щеку, а потом ушел, оставив меня с головокружением от самой романтичной речи во всей моей жизни. Я стояла там какое-то время, пытаясь осознать все, что сказали Харкер и Неро. Потом разум наконец-то оставил попытки разобраться в противоречивых чувствах относительно их — и самой себя. Я вернулась в общежитие.
Я отсутствовала так долго, что целители успели перевести Айви в нашу комнату. Она проснулась, счастливая и исцеленная. Они с Дрейком сидели на ее кровати, скрестив ноги, и между ними стояла уже открытая коробка с печеньем.
— Мне так жаль, — сказала я виновато, садясь рядом с ними. — Меня задержали. Я не поздравила тебя с возвращением.
— Тебе не нужно передо мной извиняться, Леда, — она обняла меня. — Ты спасла мне жизнь.
— Дрейк немного помог, — сказала я, прижимая указательный и большой пальцы друг к другу.
Мы с Айви рассмеялась.
— Ладно-ладно. Смейтесь сколько хотите, — сказал он, кивая. — Но даже не приходите ко мне в следующий раз, когда надо будет распихать оборотней.
— А мы ожидаем этого на регулярной основе? — спросила Айви.
— Это Легион Ангелов, а не сборище герл-скаутов, — заметил Дрейк.
— Что ж, а у меня все равно есть печеньки, — она потянулась в коробку, и по ее запястью скользнул серебряный браслет с крошечной подвеской.
Я моргнула, прочищая зрение. Я раньше уже видела символ с подвески.
— Давно у тебя этот браслет? — спросила я.
— Давненько. Я редко ношу его, но сейчас надела, потому что он должен ускорить исцеление путем очищения моей ауры, — Айви пожала плечами. — По крайней мере, так говорит моя мама. Она сделала его для меня несколько лет назад.
— Что это за символ?
— Точно не знаю. Это символ моей матери.
— Я видела его раньше, — я уставилась на символ цветка с нескончаемыми лепестками — символ, который я видела нарисованным на двери призрака.
— Что-то не так? — спросила Айви.
Все не так.
— У тебя есть фотография матери?
— Конечно.
Айви вытащила телефон и показала мне экран. На меня смотрело лицо подруги Калли, Роуз.
— Леда?
— Я знаю ее, — я тяжело сглотнула. — И я видела, как она умирала.
— Это невозможно, — запротестовала Айви. — Она пишет мне все то время, что я здесь. Я несколько раз говорила с ней.
Я похолодела, когда мир вокруг вдруг сделался кристально ясным, и я осознала, что происходит.